"Мама, мне не сыграть..." Вступительные будни будущих кинозвёзд
— Эй, кучерявая, смотри не поскользнись на просмотре.
— Грубиян. Спасибо, сама как-нибудь разберусь.
— Да ладно тебе, я ж шучу, а ты поверила. Значит, из меня неплохой всё-таки актёр!
Здание ВГИКа на ул. Вильгельма Пика. Талант поступающих на один квадратный метр зашкаливает. На 4-м этаже, напротив художественного факультета, проходит конкурс на специальность "Актёрское мастерство". Длинный коридор напоминает театр теней. Издалека видны только силуэты. По дресс-коду чёрные лосины и футболка обязательны. Пианино напротив экзаменационного кабинета буквально прогибается от вещей. Обычная одежда валяется вперемешку с париками и трико. Здесь невозможно отличить богатых от бедных — игра стирает все границы.
Пробраться мимо десятков человек — непросто. Фристайл на одной руке, танец животных, парные репетиции спектакля… Дух конкуренции повис в воздухе. Кажется, его можно почуять. И даже запах пота не сбивает его. А за улыбками и сосредоточенностью не всем удаётся скрыть зависть и страх.
Актёрский факультет, 421-я аудитория, "Рекомендована проверка музыкальных и пластических данных, 30 июня" — на входе висит лист, на котором напечатаны фамилии абитуриентов из разных городов России и даже Латвии. Сегодня у них прослушивание по вокалу и смотр пластики.
Эпицентр. Здесь собрались самые достойные: из 300 абитуриентов прошло 98. Но героями университетской пьесы станут лишь 25 человек.
— В прошлом году результаты объявляли в этот же день, буквально через полчаса, — слышен чей-то высокий голосок в толпе.
В этом году в свою, как здесь говорят, мастерскую, будущих артистов набирает актёр и режиссёр Александр Михайлов. Многие его знают по роли Васи Кузякина в мелодраме "Любовь и голуби".
"Смотрите, выходят", — раздался резкий крик в коридоре. Как оказалось, вышла очередная группа из семи человек. В зал, больше похожий на актовый, каждые 10 минут запускают по семеро. Сначала только мальчики, затем — девочки. И так, пока всех не отсмотрят.
Кто пройдёт, а кто останется в "экзаменационной", решают восемь членов комиссии. Из которых главный, конечно, Михайлов. Вместе с ним — приглашённые мастера и преподаватели факультета.
Хрупкая блондинка со светлыми глазами и косой до талии (типичная тургеневская барышня) пытается ввести в гипнотический транс дверь. Нервно шевеля губами, повторяет что-то. И, прислушиваясь, выдаёт: "Слышите, музыка заиграла — танцуют, значит, скоро кончится. Жюри специально часто меняют музыкальные жанры, хотят увидеть наш максимум".
В коридоре стоят двое абитуриентов — рыжая девочка с волосами, похожими на медную проволоку, и парень с одутловатым лицом и россыпью родинок на щеках.
— Ты понимаешь, эти уроки смеха — это что-то. Когда я один — у меня отлично получается. Выхожу на сцену — провал. Не знаю, что с этим делать, — сказал выпускник подруге.
— Смотри, чтобы было проще — резко выдыхай и делай так: ху-ху-ха-ха.
Основной возраст поступающих — от 18 до 21 года. Но любят больше молодых: ведь они как пластилин, легче "слепить" что-то стоящее.
Артём — высокий брюнет с круглым лицом и чуть раскосыми глазами. И он не знает, что будет в итоге показывать комиссии.
— Это будет импровизация, в этом и есть азарт — по-другому неинтересно. Сейчас нам нужно удивить комиссию. Из "обязаловки" — сесть на шпагат, прокрутиться через себя. Ещё будут дополнительные задания. Например, вы едете на столе и попали в бурю. Задача — показать, как вы пробираетесь сквозь ветер. Главное, чтобы вам поверили.
И тут совершенно неожиданно для меня Артём резко отпрыгивает в сторону, закрывает глаза и начинает показывать ту самую бурю. Честно — правдоподобно.
— "Утекай! Он порежет меня на меха,
И граница потеряет контроль.
Руку ниже бедра — он, как столб,
Смотрит в щелочку штурмоотряд.
Остались только мы на растерзание-е,
Пароч-ка прос-тых и мо-ло-дых ре-бяяяяят
Ла-ла-ла-лай, ла-ла-ла-ла-ла-лай..."
Виталий Кречетов из Мурманска, весёлый парень в розовой рубахе с пальмами и немного женской походкой. За три часа, пока он стоял в очереди, исполнил почти весь репертуар "Мумий Тролля".
Отдышавшись после экзамена, выпалил: "Было очень страшно!".
Рассказал, что приезжал поступать ещё в 9 классе, но не вышло. В этот раз свои шансы оценивает высоко и трезво. Говорит, что в потоке один в своём роде.
— Это ещё что, в ГИТИС вообще 2,5 тыс. человек на место. Я пытался — не прошёл в третий тур. Проверка на пластику, ритмику и акробатику — самые тяжёлые испытания для меня. Например, встать на мостик и поднять по очереди левую или правую ногу и просто стоять. Это правда трудно. Но я сейчас на конкурсе здесь, а также в Щепке и Щуке.
Витя говорит, что ради хорошей роли "готов на всё". Жесты и мимика выдают его волнение. Он часто и нервно перебирает пальцами, постоянно отвлекается. А иногда стесняется. Но что-то происходит, и тут же будто какой-то другой Виталик громким и заливистым голосом смеётся и кричит: "Ребята, удачи, ни пуха!"
Отовсюду в коридорах только и слышно — палка, палка…палка. Что за палка? Это, по словам будущих актёров, самое страшное задание конкурсного тура. Оказывается, что это обычная "актёрская палка": преподаватель стоит рядом с абитуриентом и держит её в руках, при этом стараясь всячески отвлекать внимание экзаменуемого. Когда тот не ожидает, педагог резко отпускает палку, а поступающий должен успеть её поймать. Из всех лишь двоим удалось вовремя это сделать и поднять свои шансы на поступление перед остальными. Это действительно очень сложно, я попробовала в коридоре.
Открывается дверь "мастерской", и все крики, смех и споры резко становятся тишиной. К ребятам вышел режиссёр и актёр Александр Фёдоров:
— Те, кто уже сегодня прошёл все смотры, могут идти домой. Результаты будут только завтра. Мы вывесим списки в 3 часа. Вы тоже нас поймите, у нас непростая задача и сложный выбор. Но что поделать. А то получится как в Щепке в прошлом году — 95 человек слушали в последний день. Это же ужас (и это несмотря на то, что народное название вуза является тёзкой знаменитого эротического фильма. — Прим. Лайфа).
Увидев будущего преподавателя, каждый пытается выйти вперёд, попасться на глаза. Заглянуть в лицо, чтобы хоть как-то обратить на себя внимание, запомниться. Но Фёдоров беспристрастно, смотря вниз, уходит обратно в "мастерскую".
Каждый, кто поступает в театральный, знает, что девочкам поступить сложнее. Может, потому что мужчинам проще поверить, может, интересных типажей больше... Например, в ГИТИС, по словам ребят из очереди в приёмную, из 25 поступивших всего 4 девочки. Тем не менее, вне зависимости от гендерной принадлежности, все всегда выкладываются по полной.
В следующей семёрке замечаю девушку. Лет двадцати, рыжие вьющиеся волосы, голубые глаза — классический персонаж ирландских сказок.
— Когда я была маленькая, к нам в Таганрог приехал Михалков. Он снимал вторую часть "Утомлённых солнцем". И мне посчастливилось сниматься в массовке. С тех пор я не представляю себя без сцены. Я долго думала, как связать с этим свою жизнь, и вот теперь — я здесь. Очень боюсь, что не смогу показать тот уровень, который могу.
В углу стоял худой и конопатый парень. Он рассматривал альбомы выпускников ВГИКа. Оказалось, все они уместились всего в двух томах.
Перекинувшись парой фраз, неожиданно заявил: "Слушай, а пошли покурим? Всё расскажу".
Егор Мартынов — представитель редкого "сословия", москвич. Молод и очень уверен в себе: "Смотри, вот, допустим, ты видишь в себе актёрский талант и хочешь куда-то поступить. Театральных вузов (настоящих, о которых все мечтают) в Москве всего пять: ВГИК, ГИТИС, Щука, Щепка и МХАТ. Всё делится на туры. Ты приходишь на первый, записываешься, затем тебя вызывают в десятки. Каждого просят рассказать прозу, басню и стихотворение — это стандартный набор, по которому происходит отбор во всех театральных вузах из года в год, — рассказывает парень. — Тебя могут не дослушать, остановить. Сразу ведь понятно, умеет что-то человек или нет. Суть в том, что комиссия проверяет твоё умение читать, раскрывать разные черты характера. Например, проза и стих — это лирика, а басня — юмор.
После того как дочитал, тебе говорят — всё, спасибо, садитесь. После того как все прочтут, они совещаются и говорят: "Вот ты, ты и ты — в следующий тур". Или если артист очень сильный, то ему могут сказать: "Идите сразу на третий тур". На первых прослушиваниях обычно смотрит не сам "мастер", который набирает курс. Прежде чем дойти до маэстро (3-й тур), нужно выложиться на полную. Суть в том, что на всех начальных турах ты делаешь одно и то же — читаешь свою программу. Но на втором и третьем этапе ты её презентуешь уже среди сильнейших оппонентов. И с каждым туром всё сложнее, — поясняет Егор.
"Мастер" в третьем туре смотрит на личность. Если человек говорит: "Мне 22 года", то он спросит: "А что вы делали до этого, почему пришли именно сейчас, кем работали, чем занимались, зачем вам это?"
Те, кто проходит третий тур, допускаются уже непосредственно до конкурса. Все говорят, что это самое сложное. Если ты его проходишь, то тебя берут на курс. Во всех театральных вузах он делится на три этапа — день пластики, день вокала и день этюдов. Есть ещё и коллоквиумы — там могут спросить что угодно. Например, хорошо ли ты знаешь историю ВГИКа или можешь ли ты что-то рассказать из Заболоцкого.
После всех испытаний ты снова читаешь свою программу, но уже среди сорока сильнейших конкурентов. Вместе с тем тебе комиссия дает этюды. Например, попалось слово "разочарование". Ты и ещё три человека должны придумать этюд, который должен начинаться, либо развиваться, либо заканчиваться разочарованием. Могут просто дать задание — покажите, как вы идёте ногами по битому стеклу. И ты идёшь, корчишься, но показываешь.
— В конце могут попросить спеть. В этом году просят, потому что Михайлов набирает поющий курс.
О межтеатральных "перетягиваниях" абитуриентов и бессонных ночах
По словам Егора, если "мастер" видит, что человек талантлив — он может его "переманить".
А знали ли вы, что, например, в Щуке есть специальный холл, где ночью спят студенты? Дело в том, что некоторые занятия длятся до 3—4 утра, и можно по несколько дней вообще не выходить из института.
— Если узнают, что абитуриент дошёл до последних этапов в других театральных, его шансы на поступление увеличиваются минимум втрое.
Но бывает и наоборот:
— Когда у ребят в Щепке спрашивают — куда ещё прошёл? Они отвечают — ВГИК, МХАТ. И некоторым в лицо заявляют — ну и идите в свой МХАТ. И буквально выгоняют, — делится Егор.
Он также признаётся, что многие считают, что МХАТ скатился в какую-то "современность и пошлость".
На выходе — художественный факультет. Весь коридор — картинная галерея. Под потолком, как огни посадочной полосы, висят вырезанные из белого картона птицы. На каждом — даты и имена живописцев определённого века и периода.
"Добавь формы, попроще. Построили, характер схватили, пространство в голове уложили… нет, там даже слишком, перестаралась", — доносится с конца коридора. Как оказалось, это Александр Свешников, преподаватель ВГИКа, критикует работы абитуриентов.
Подхожу ближе, у открытой двери стоят две девушки. Одна подзывает к себе и шепчет:
— Смотри, видишь, вон тот усатый — это знаменитый мультипликатор Леонид Носырев. Он создал "Антошку", "Вершки и корешки" и многие известные мультфильмы.
А голубоглазая Вика в бордовой, будто бы изрезанной ножницами майке с вязаной брошью приехала из Хабаровска, ей всего 16, но она всегда мечтала учиться именно во ВГИКе.
— Подаю на художника мультипликационного фильма. Уже работала в этой сфере. Вместе со мной на студии работал парень, он пытался поступить — не прошёл. Надеюсь, у меня получится. Ещё на всякий случай подала в Суриковку (Московский государственный художественный институт им. В.И. Сурикова. — Прим. Лайфа). Правда, вступительные испытания накладываются друг на друга, но в приоритете всё равно ВГИК. На моей специальности три тура — композиция, рисунок и живопись и собеседование.
Справа от нас через приоткрытую дверь видно, как две абитуриентки раскладывают свои работы на полу, а потом, глядя на них, стоят, поджав плечи. Видно, они надеятся на похвалу.
На выходе из ВГИКа стоит обычная скамейка, а на ней — обыкновенная, ничем не примечательная шатенка. Сидела, скрестив ноги, и трясущимися пальцами судорожно набирала чей-то номер.
Что было в её движениях? Стало понятно только потом. Она резко дернула головой и быстро заморгала — на другом конце кто-то взял трубку. Не сдерживая эмоций, сквозь слёзы девочка повторяла: "Мама, я не прошла. Мама, я не прошла". И с каждым повторением этой фразы голос её становился всё громче, а слова — всё неразборчивей и протяжней.
— Мама, я совсем-совсем не прошла... Мама, мне не сыграть...