БАХнули по WADA! Россия едет в Рио
Ещё в 2013 году, после своего избрания президентом МОК, Бах признался: "Без Олимпиады в Москве я бы не пошёл в спортивные функционеры. Тогда, в 1980-м, являясь членом сборной ФРГ по фехтованию, я от лица немецких атлетов призывал не бойкотировать Игры в СССР, не мешать большой спорт с политикой. Увы, ту битву я проиграл. И именно тогда пообещал себе посвятить остаток жизни борьбе за олимпийские идеалы, чтобы ничего подобного тому безумию впредь не повторялось".
Олимпийский чемпион 1976-го сдержал слово. Спустя 36 лет безумие не повторилось. И во многом благодаря ему, 62-летнему уроженцу города Вюрцбург. "Большому другу Владимира Путина", как Баха принято язвительно величать на Западе. А на самом деле Большому Спортсмену, который прекрасно понимает, что такое четыре года, а то и десятилетия готовиться к главному старту жизни — и в последний момент лишиться своей мечты по прихоти людей, имеющих о спорте весьма условное представление.
Сейчас в Баха наверняка со всех сторон полетят ядовитые стрелы тех, кто не так давно рукоплескал докладу главы спецкомиссии WADA Ричарда Макларена. Ещё бы. Они-то полагали, что после такой массированной, наглой атаки на Россию президент МОК не может не прогнуться. А раз прогнулся — значит, непременно по воле мифического Кремля. Или тех самых "суперагентов ФСБ", которые, как мы выяснили из доклада Макларена, способны раздвигать стены в антидопинговых лабораториях и менять мочу в запечатанных пробирках.
Нет, господа, уймитесь. Бах ни под кого не прогибался. Просто вместо перспективы по примеру макларенов, родченковых и степановых вляпаться в историю он предпочёл в неё войти. Чтобы потом не прятать глаза при встречах с несостоявшимися олимпийцами. Не остаться в справочниках человеком, променявшим вечные идеалы Олимпиад на выгоды сиюминутной конъюнктуры. И окончательно не угробить дебютные для Южной Америки Игры, которые и без того дышали на ладан и лишь каким-то чудом не были перенесены из Бразилии в другое, куда более благополучное место.
Бах сделал своё дело. Бахнул по WADA так, что мало никому не показалось. Спасибо ему за это, конечно, но теперь пора приниматься за дело и России. Всерьёз.
Речь не о судебных разборках между ИААФ и ВФЛА, которые, вполне вероятно, через месяц-другой обернутся амнистией "чистых" российских легкоатлетов и серьёзным денежным штрафом для Международной федерации лёгкой атлетики за понесённые Исинбаевой, Шубенковым и компанией моральные издержки.
И даже не о выступлении в Рио, которое теперь, благодаря полученному психологическому (а не какому-либо ещё) допингу, вполне может получиться даже более успешным, чем если бы нам не пришлось пройти "все круги ВАДА".
Речь о нашем отношении к настоящему допингу и тем, кто его, увы, в нашей стране распространяет и принимает.
Григорий Родченков до того, как стать предателем Родины и исполнить роль "городского сумасшедшего" в расследовании WADA, преспокойно возглавлял Московскую антидопинговую лабораторию. И когда сегодня мы уличаем Родченкова в том, что в 2012 году он сидел в психушке, то тут же должны задаться вопросом: каким образом в 2014-м такой человек оказался ответственным за домашнюю Олимпиаду?
А ещё нам надо прекратить воспринимать пойманных на запрещённых препаратах спортсменов в качестве невинных, обманутых плохими докторами жертв. И чуть что кивать в сторону Америки, чьи звёзды вроде Мэрион Джонс или Лэнса Армстронга могли десятилетиями прикрываться национальной антидопинговой лабораторией США перед тем, как угодить на скамью подсудимых.
Чужие грехи — не повод закрывать глаза на собственные. И если из сотен нарушений, выявленных Маклареном в его псевдодокладе, какая-то, даже самая незначительная часть окажется правдой, жалеть, выгораживать виновных нельзя. Даже если среди них есть заслуженные олимпийские чемпионы.
Давайте ответим Баху сторицей. Будем смелыми. Чтобы ему потом не было за нас стыдно.
Впрочем, после того, как учреждённую на днях Владимиром Путиным спецкомиссию по борьбе с допингом возглавил такой решительный человек, как Виталий Смирнов, сомневаться в нашей смелости не приходится.
Мы едем в Рио с чистой совестью.