Как американские СМИ избирают Путина президентом США
«Теперь это официально: оппонент Хиллари Клинтон в предвыборной гонке — Владимир Путин». С таким заголовком в конце июля вышла статья в журнале The Atlantic. Автор — Джеффри Голдберг, один из самых известных американских репортеров и колумнистов, пять раз бравший интервью у Обамы. Не так давно в том же Atlantic вышло гигантское эссе Голдберга по мотивам многочисленных встреч с президентом США, где он максимально подробно описал взгляды Обамы на внешнюю политику, с упором на Ближний Восток, на котором Голдберг специализируется (российская пресса из этого материала объемом в целый журнал вынесла одну комплиментарную цитату про Путина). Поэтому когда такой влиятельный журналист с беспрецедентным доступом к Белому дому делает подобные заявления, можно предположить, что такого мнения придерживаются и другие представители американского медиа- и политического истеблишмента.
Придерживаются — это еще дипломатично сказано. Одновременно с Голдбергом и практически дословно повторяя его доводы вышли статьи других самых рейтинговых американских колумнистов в главных изданиях страны. Лауреат Нобелевской премии по экономике Пол Кругман в колонке в New York Times называет Дональда Трампа «Сибирским кандидатом» — по аналогии с фильмом времен Карибского кризиса с Фрэнком Синатрой в главной роли. Не сговариваясь с Голдбергом, в тот же день выпустила свою передовицу в Washington Post обладательница Пулитцеровской премии за книгу о ГУЛАГе Энн Эпплбаум — там у нее Трамп просто «маньчжурский кандидат». Очевидно, более мрачных аналогий из поп-культуры холодной войны не нашлось. Не остался в стороне и Гарри Каспаров, который выступил одновременно в Huffington Post и Washington Post с апокалиптическими прогнозами о возможном президентстве Дональда Трампа, сопровождаемыми иллюстрациями разрушенного Грозного. Карикатурист журнала Economist изображает Путина стоящим на подиуме вместе с Трампом и его кандидатом на роль вице-президента Майком Пенсом.
Кроме того, вышло великое множество статей, колонок, блогов и подкастов в самых разных изданиях, тезисы которых сводятся к следующим пунктам:
— Дональд Трамп и Владимир Путин неоднократно тепло отзывались друг о друге: Трамп назвал Путина «первоклассным лидером», Путин назвал Трампа «ярким» и «абсолютным лидером президентской гонки»;
— в окружении Трампа есть люди, работавшие на Путина (чаще всего упоминается нынешний глава избирательного штаба Пол Манафорт, который руководил предвыборной кампанией украинской Партии регионов в 2006 году, а потом был советником Януковича до самого бегства украинского президента в Россию);
— у Трампа многочисленные бизнес-интересы в России, у него масса русских клиентов из ближнего круга Путина;
— Трамп в качестве президента США будет продвигать интересы России, он уже неоднократно делал заявления, одобряющие внешнюю политику Кремля, и Путин заинтересован в Трампе как в политике, способном разрушить единство Запада. Путинская пропаганда уже одержала одну победу, когда референдум о выходе Британии из ЕС закончился поражением сторонников евроинтеграции, а теперь пропутинские СМИ, и вещающие на Россию, и направленные на зарубежную аудиторию, бросили все свои силы на поддержку Трампа.
Трудности перевода
Ни один из этих аргументов не выдерживает серьезной критики. Путин в коротком комментарии, записанном на айфон корреспондента телеканала ABC в кулуарах после ежегодной пресс-конференции, действительно назвал Трампа «ярким», но по-русски это вряд ли звучит как однозначный комплимент. В результате череды переводческих промахов Трамп решил, что его назвали brilliant, что в переносном смысле действительно может значить «гениальный», но Путин такую трактовку своих слов решительно опроверг.
Сам Трамп неоднократно хвалил Путина (то есть скорее ругал Обаму, сравнивая его с «сильным» Путиным) и хвастался своими связями в России, но пока что единственный успешный проект Трампа в России — это роль свадебного генерала на конкурсе «Мисс Вселенная» в Москве, куда Путин якобы был приглашен, но, конечно, не явился. В статье для Bloomberg Тимоти О’Брайен, репортер New York Times и автор книги-расследования о бизнес-методах Трампа «TrumpNation», подробно разбирает и опровергает все заявления республиканского кандидата о его предполагаемом успехе на российском рынке (спойлер: успех существует только в заявлениях самого Трампа).
Да, Трамп в нашумевшем интервью New York Times заявил, что готов защищать новых членов НАТО, в том числе страны Балтии, от нападения России только в том случае, если они выполнят свои финансовые обязательства перед США. Это спровоцировало массу панических заголовков в духе «Трамп не против того, чтобы Путин вторгся в Восточную Европу» (издание Daily Beast, отличающееся особой степенью паники в освещении российской темы, пошло еще дальше и выдало заголовок «Трамп приглашает Путина захватить родной город Мелании» — имеется в виду жена Трампа Мелания, родом из Словении) и гневную отповедь в Washington Post от бывшего посла США в России Майкла Макфола: «Господин Трамп, НАТО — это альянс, а не крышевание за деньги». Но Трамп с такой же характерной для него бравадой призывал сбивать российские истребители, которые слишком близко подлетают к американским кораблям, и наверняка сделает еще немало подобных выпадов в будущем, если сочтет, что это достаточно скандализирует общественность.
Что касается окружения Трампа, якобы связанного с Путиным, то чаще всего упоминается нынешний глава его избирательного штаба Пол Манафорт. Известно, что Манафорт много лет был советником Януковича (с 2006 года и до самого бегства украинского президента в Россию в 2014 году) и курировал избирательную кампанию Партии регионов. Из этого делается однозначный вывод: если Янукович — пророссийский кандидат, следовательно, через его политтехнолога Путин будет влиять на Трампа.
Но это, дипломатично выражаясь, довольно творческое допущение. Из расследования New York Times становится ясно, что именно Манафорт уговаривал Януковича подписать то самое соглашение об ассоциации с ЕС, отказ от чего и привел к массовым беспорядкам в центре Киева в конце 2013 года. Есть также косвенные свидетельства (их упоминает, например, специалист по российской внутренней политике Марк Галеотти), что Москва активно противодействовала избирательной кампании Партии регионов в 2006 году — как раз из-за того, что Янукович пользовался услугами американских политтехнологов.
Путинские олигархи, якобы спонсирующие кампанию Трампа, скупая у него недвижимость, тоже существуют в основном в воображении. Максимум, что удалось накопать расследователям российских связей Трампа, — это особняк в Палм-Бич, проданный Трампом в 2008 году за рекордную сумму $95 млн бывшему владельцу «Уралкалия» Дмитрию Рыболовлеву (постройка оказалась такого низкого качества, что Рыболовлеву пришлось потратить еще $250 тысяч на ее снос). В любом случае Рыболовлев, хоть и фигурант списка Forbes, не входит в ближний круг Путина — о чем западным авторам, более пристально наблюдающим за рокировками кремлевских башен, прекрасно известно.
Сами виноваты
Справедливости ради стоит отметить, что прозвучало и немало весомых — и иногда от довольно неожиданных авторов — аргументов, подвергающих сомнению конспирологический сюжет о путинской марионетке Трампе. Юлия Иоффе, бывший московский корреспондент журнала New Yorker, в своей колонке для Foreign Policy задается вопросом: если у Трампа действительно такие связи в России, почему за 30 лет ему не удалось построить в Москве ни одной Трамп-тауэр?
Маша Гессен, автор самого апокалиптического портрета Путина «Человек без лица» («Man Without a Face: The Unlikely Rise of Vladimir Putin»), приводит в своей статье для New York Review of Books такую аналогию: представьте, что ваш ребенок собрал бомбу и взорвал ее в доме. Дом рушится, а вы вините в этом соседского мальчишку, который бросил в окно камень. По многим формальным признакам Трамп действительно напоминает Путина. Вернее, хочет казаться на него похожим: как пишет в другой колонке в том же издании историк Тимоти Снайдер, Путин — это реальная версия того человека, которого Трамп только изображает по телевидению. Но Трамп, имитирующий фашистских демагогов прошлого типа Муссолини и Гитлера, — сугубо американская проблема, пишет Гессен, и неспособность осознать это (как и попытки приписать феномен Трампа козням из-за рубежа) мешает американцам оценить истинный масштаб угрозы.
В New Yorker Эдриан Чен — автор нашумевшего в прошлом году расследования о «фабрике троллей» в Петербурге — пишет, что теперь несложно представить будущее, в котором протесты против полицейского насилия или имущественного неравенства легко дискредитировать якобы имеющимися связями протестующих с Россией.
Путин, замечает Джейсон Уиллик в American Interest, вовсе не гениальный стратег, каким его хотят представить некоторые комментаторы. Он хитрый оппортунист, который умело эксплуатирует внутренние проблемы многих стран — но обязательное условие этой эксплуатации в том, чтобы эти проблемы появились независимо от Путина. Так и сейчас — институты американского общества прогнили не по вине Путина, и не он разрушил веру простых американцев в элитистскую, космополитическую картину мира. Куда проще, пишет Уиллик, винить в разрушении либерального порядка Россию, чем восстановить иммунитет институтов собственного общества.
Но окончательным аргументом, убедившим всех сторонников теории «Трамп — агент Путина» в своей правоте, стал взлом почтового сервера Национального демократического конгресса неизвестными хакерами. Из сообщений в СМИ известно следующее: с апреля по июнь нынешнего года две разные и независимые друг от друга группы хакеров проникли в серверы НДК и похитили десятки тысяч сообщений из служебной переписки руководства Демократической партии. В конце июля некто, представляющийся журналистам под кличкой Guccifer 2.0, взял на себя ответственность за взлом и сообщил, что передал взломанную переписку сайту Wikileaks. За три дня до съезда Демократической партии 25 июля Wikileaks опубликовали массив электронной почты НДК, из которого стало ясно, что председатель конгресса Дебби Вассерман Шульц плела внутрипартийные интриги, чтобы не допустить до номинации популярного левого кандидата Берни Сандерса.
Разразился скандал, в результате которого Шульц была вынуждена уйти в отставку. Позиции демократов были существенно подорваны, рейтинг Трампа пошел вверх. Из чего и экспертное сообщество, и СМИ сделали однозначный вывод: взлом был срежиссирован и выполнен российскими спецслужбами, чтобы вмешаться в ход выборов в США и привести к президентству выгодного Москве кандидата.
Прямых доказательств участия именно российских и именно спецслужб нет, только косвенные: хакер, взявший на себя ответственность за взлом, утверждает, что он уроженец Румынии, но отказался отвечать на вопрос, заданный на румынском, а переписка с ним, как показало расследование фирмы, занимающейся кибербезопасностью, велась через VPN-сервер, зарегистрированный в России. Этого, а также универсального аргумента «это сделали русские, потому что им это выгодно» оказалось достаточно, чтобы образ России, дирижирующей выборами в США, окончательно утвердился в качестве неоспоримого факта в американских СМИ. Тем более что Трамп на пресс-конференции с привычной грацией заявил: «Россия, если ты слушаешь — я надеюсь, что вы там нашли недостающие 30 тысяч писем» (намек на электронную переписку Хиллари Клинтон, которую та на посту госсекретаря вела с личного почтового сервера, а не с защищенного официального сервера Госдепартамента США). Что, разумеется, привело к очередному взрыву возмущения, теперь Трампа уже стали называть прямой угрозой национальной безопасности.
Мировой пожар раздуем
Специфический для медиа вариант «окон Овертона» — сферы Халлина. Это области, в которых развивается дискуссия в СМИ по наиболее важным вопросам: в сфере согласия темы не подвергаются сомнению и не требуют дополнительных пояснений; в сфере разумной полемики журналисту требуется сохранять дистанцию и сбалансировать подачу различными мнениями, а в сфере отклонения находятся темы, которые серьезное издание обсуждать вообще не станет, так как они слишком маргинальны и не стоят внимания. Темам по мере общественного развития свойственно мигрировать из одной сферы в другую, как правило, в направлении сферы согласия.
Скажем, в США сегодня никому не придет в голову приглашать эксперта с альтернативным мнением по поводу расовой сегрегации, потому что эта тема прочно находится в сфере согласия. Спорные вопросы вроде необходимости более строгих проверок при покупке оружия или легализации марихуаны пока находятся в сфере разумного сомнения, а в сфере отклонения — конспирология типа теорий о том, что теракт 11 сентября 2001 года устроило правительство США. Бывают, правда, и случаи обратной миграции — никому всерьез не приходило в голову подвергать сомнению разумность всеобщего избирательного права, пока британцы не проголосовали на референдуме за выход из Евросоюза и некоторые вполне солидные издания начали всерьез обсуждать, стоит ли вообще давать невежественным массам право принимать решения по таким глобальным вопросам.
Для перехода темы из одной сферы Халлина в другую могут потребоваться десятилетия бурных дискуссий, как это было с движением за гражданские права в США. Но сейчас мы наблюдаем, как в американских СМИ идея преодолела дистанцию между сферой отклонения и сферой согласия, практически минуя сферу разумного сомнения, буквально за две недели. Пятьдесят лет назад мысль о том, что недружественная держава может не просто вмешиваться в американскую внутреннюю политику, но и выдвинуть своего кандидата на президентских выборах, существовала лишь в фантазиях авторов антиутопий на тему холодной войны.
Уроки Brexit никто не выучил: там тоже ведущие лица кампании за сохранение Британии в Евросоюзе (а также вездесущий Гарри Каспаров с дословно теми же аргументами, что и сейчас) пугали электорат кознями Путина, даже когда стало очевидно, что избирателей волнуют вовсе не гипотетические интриги далеких диктаторов, а вполне очевидные проблемы у себя дома. Так и сейчас: все панические вопли о Трампе — агенте Путина и угрозе национальной безопасности США не доходят до целевой аудитории — собственно избирателей Дональда Трампа. Для них, если уж на то пошло, сравнения их кандидата с Путиным скорее звучат как комплимент: по опросам британской социологической службы YouGov, 61% членов Республиканской партии считает, что ничего страшного в призыве Трампа к предполагаемым российским государственным хакерам нет, и 57% республиканцев думают, что симпатии Трампа к России «вполне приемлемы» (Джош Рогин в Washington Post пишет, что по вине Клинтон традиционные роли «ястребов» и «голубей» в отношениях с Россией сменили полярность: теперь демократы — антироссийская партия, а республиканцы — пророссийская).
Лучше подарка Путину, чем идея, что он способен рулить выборами в главной мировой державе, не придумаешь. Наивные планы «улучшить имидж России за рубежом» при помощи западных лоббистов давно отправлены на свалку: после Крыма и Донбасса контракт с Россией поостережется заключать даже самое всеядное пиар-агентство. Поэтому имидж всемогущего злодея, наверное, вполне устроит российского президента (вся редакционная политика телеканала Russia Today состоит не в том, что Россия лучше, а в том, что остальные хуже).
И всю пропагандистскую работу по выстраиванию этого имиджа за Кремль делает американская пресса — встречая вал ернических комментариев со стороны российских официальных лиц и государственных СМИ. А среди тех, кто наблюдает за американскими выборами из России, сравнение с предвыборной газетой штаба Ельцина в 1996 году «Не дай бог», демонизировавшей Зюганова и коммунистов вообще, уже стало мемом. Но главная ирония тут в том, что происки коварных русских во всем, в том числе в собственных провалах, ищут зачастую те же самые люди, которые сделали своей карьерой борьбу с российской пропагандой и постоянно высмеивают одно из ее главных клише — обвинение всемогущего Госдепа США в самых разных грехах, от антиправительственных демонстраций до спонсирования юмористических пабликов.