Игорь Матвиенко о выборах главы РАО: Разыгрывался билет на войну, избрали меня
Е. ОЯ: На этой неделе вас назначили главой Российского авторского общества. Как вы сами определяете, почему именно вас?
И. МАТВИЕНКО: Потому что, наверное, разыгрывался билет на войну, и избрали меня.
Е.О.: Как самого сильного? Или как самого активного?
И.М.: Не могу сказать, что я самый сильный. Но вот так решил авторский совет.
Полную версию беседы Лайфа с Игорем Матвиенко слушайте в аудиозаписи.
Об том, почему пост главы Российского авторского общества могла бы занять Александра Пахмутова
Е. ОЯ: Здравствуйте, у микрофона Елена Оя и гость программы композитор, продюсер, президент российского авторского общества Игорь Матвиенко. Игорь Игоревич, здравствуйте. На этой неделе вас назначили главой Российского авторского общества. Как вы сами определяете, почему именно вас?
И. МАТВИЕНКО: Потому что, наверное, разыгрывался билет на войну, и избрали меня.
Е.О.: Как самого сильного? Или как самого активного?
И.М.: Не могу сказать, что я самый сильный. Но вот так решил авторский совет. Я очень хотел, чтобы Александра Николаевна Пахмутова возглавила, потому что до меня эту должность занимали Андрей Петров, Андрей Шпай. И Александра Николаевна – это идеальный вариант, чтобы быть президентом РАО. Потому что президент РАО – это не человек, который выплачивает зарплату, это просто лицо организации.
Е.О: Гендиректором РАО остается Сергей Федотов. Здесь нужно это прояснить - несмотря на то, что он находится под следствием, сейчас сложная ситуация. В чём разность ваших должностей?
И.М.: Я уже попробовал объяснить. Президент – это представительство, лицо организации. Причём не только у нас в стране, но и в международных обществах, где-то на фестивалях . А гендиректор – человек, который непосредственно занимается делами, то есть всей текущей работой, сборами, вознаграждениями, распределением.
Е.О.: Как вы можете оценить деятельность Сергея Федотова на его должности в связи со сложившейся ситуацией, которая пока еще не разрешилась – мы это подчёркиваем.
И.М.: Я же ещё совсем недавно, год назад, был сам критиком РАО, потому что ряд вопросов нужно было решать. Но надо отдать должное Сергею Федотову, когда я начал эти вопросы задавать, он пошёл на контакт, и мы многие вещи обговорили. Он был готов модернизировать ситуацию, сделать её более прозрачной - то, за что ратуют все авторы – в том числе и я. Это была одна из моих претензий. У нас был нормальный диалог, а потом случилось то, что он оказался под следствием.
О том, откуда в РАО поступают деньги, и как они распределяются
Е.О.: По какой схеме сейчас осуществляется взаимодействие авторов и РАО? Я знаю, что эта схема активно критикуется самими авторами.
И.М.: Что такое схема? Ещё раз объясните мне.
Е.О.: Схема выплат. Основная претензия авторов в том, что половина денег куда-то уходит. Я могу здесь Максима Фадеева процитировать, который сказал, что одна из песен его групп в России заработала 25 тысяч долларов, а в Европе 4, 5 миллиона евро. Не потому что там схема другая, а потому что там не воруют. Понятно, основная претензия к тому, что автор недополучает денег. Почему так происходит?
И.М.: Наверное, этот вопрос больше к менеджерам, чем к творческим людям. Но я примерно представляю себе, как это устроено. Есть пользователи, которые используют музыку. Это может быть маленькое караоке в каком-нибудь городе или это может быть большой Первый канал, большой радиоихолдинг. И все они отчисляют деньги. Как это должно быть. Например, проводится концерт – заполняется рапортичка: прозвучали такие-то песни таких-то авторов. Вот здесь всё понятно. Значит, такие-то авторы должны получить гонорар. Но бывают ситуации, когда приходят деньги и не написано – в кафе просто играла какая-то музыка и вот пришли деньги. И тут начинаются сложные вопросы – как эти деньги распределить. Это один из сложных и тонких моментов в сфере распределения авторских прав.
Е.О.: У нас, насколько я понимаю, когда твоя песня играет, грубо говоря, где-то на рынке, вот здесь урегулировать авторские отношения практически невозможно. Или всё-таки они как-то регулируются?
И.М.: Если мы говорим про какие-то традиционные источники звука, скажем так, то это всё отрегулировано законом. И концертные площадки, и радиостанции, и телевидение – все прекрасно знают, я точно не назову процентовку, но все должны платить по закону. Другое дело, могут занижать рекламный бюджет, но это уже второй вопрос. Все пользователи, безусловно, платят.
Вот непонятно, что с Интернетом происходит, потому что пока там музыка используется бесплатно
Игорь Матвиенко
Е.О.: Но мы знаем, что есть и другой, обратный процесс – это антипиратский закон, поправки в который были внесены не так давно. И крупные сайты закрываются, Рутрекер например.
И.М.: Пиратские, вы имеете в виду?
Е.О.: Да. Там какой закон? Если ты более двух раз нарушил, то тебя без суда и следствия закрывают?
И.М.: Нет, безусловно, маленькими шагами мы идём к цивилизованному рынку. Я тоже принимал активное участие в этом процессе, в Думе выступал. Сейчас мы понимаем, что практически не осталось музыкального телевидения. Из доступных нам сегментов – это радио и интернет. Это основные источники извлечения музыки.
Е.О.: Есть и обратный процесс: я могу купить диск за 500 рублей в интернете официально и за 100 рублей полуофициально и или вообще взять его бесплатно. Вот это урегулировано будет, чтобы не было драконовских цен? Чтобы это было как-то соотнесено с тем, что люди готовы за это платить?
И.М.: Сейчас уже подписки – например, iTunes. Ты купил, слушаешь, скачиваешь. Я вообще не понимаю, как они там распределяют. И это уже следующий шаг, надо думать, как там всё это будет учитываться.
Но я всё-таки думаю, что в цифровом виде – это проще, потому что любое скачивание фиксируется
Игорь Матвиенко
Это не кафе какое-нибудь, где музыка играет.
О первых решениях на посту главы РАО
Е.О.: Вы уже вступили в должность. Стоит ли ждать каких-то кардинальных перемен с вашим приходом в РАО?
И.М.: Я вот ещё раз говорю – я не чиновник. Но так как я выступал с определенной критикой и я хочу максимально сделать так, чтобы эта организация была передовой. Она сейчас по многим параметрам уже передовая на самом деле – приезжали западные коллеги, смотрели компьютерную РАО базу и говорили, что у нас такого нет. Я хочу, чтобы система была максимально прозрачной.
Из нововведений: я надеюсь, что всё-таки добьюсь, чтобы у каждого автора появился свой личный кабинет
Игорь Матвиенко
Е.О.: Электронный?
И.М.: Электронный, да. Вот как Олег Газманов очень хорошо сказал: я вот захожу в Сбербанк к себе и смотрю, сколько у меня денег на счету, сколько пришло, сколько ушло. Потому что это главная причина недовольства авторов, они не понимают, за что приходят и уходят деньги.
О расколе и будущем РАО
Е.О.: Сейчас РАО находится в очень сложном состоянии. Можно сказать, в состоянии раскола.
И.М.: Знаете, это не РАО находится в состоянии раскола, а…
Е.О.: Да, группа авторов определенных. Они опубликовали заявление с призывом остановить криминальную ситуацию в РАО – я прямо цитирую, как это было. Потом они собирали подписи в поддержку петиции «Требуем остановить беспредел в РАО». Что здесь стало краеугольным камнем. За что ни борются, и в чём проблема?
И.М.: Вы знаете, что такое классический рейдерский захват. В двух словах: были когда-то партнеры по бизнесу. Они что-то не поделили – один из них вдруг оказывается в тюрьме.
Е.О.: Вы сейчас имеете в виду Сергея Федотова?
И.М.: Да. А вот другие его бывшие партнёры пытаются эту организацию забрать. Я так понимаю, что сейчас именно этот процесс и происходит. Здесь даже авторы не причём. Они не понимают, за что и за кого они борются. Это совершенно очевидный факт. Очень плохо, что действия таких людей приводят к расколу авторов.
Мы же все друг друга знаем, все мы друзья-товарищи, а теперь мы оказываемся по разную сторону баррикад
Игорь Матвиенко
Для меня это жуткая ситуация, бесит меня, я бы даже сказал.
Е.О.: Макс Фадеев собирается в сентябре организовывать круглый стол по этому поводу. Как вы к этому относитесь?
И.М.: Я считаю, что все должны высказывать на эту тему. Абсолютно правильно он делает. Если меня что-то не устраивает, например, меня что-то не устраивало, я пришел разбираться. Но если меня что-то не устраивает, и я прихожу и захватываю – это не правильно. Создай своё. Создайте другое РАО. Пусть будет РАО-2. Но зачем же претендовать, причем поливать грязью авторский совет, когда там такие люди, как Александра Пахмутова, Николай Добронравов, Юрий Антонов. Говорить, что это прикормленный авторский совет, совсем некрасиво.
Е.О.: Вы за поиск компромисса?
И.М.: Да, за поиск компромисса с авторами. Конечно, ведь это же люди, которых я прекрасно знаю, к которым с уважением отношусь.
Е.О.: Государство пытается вмешаться в этот конфликт? Министерство культуры, например?
И.М.:Я пока не чувствую. Я думаю, пока просто наблюдают, что произойдёт. Государству, может быть, сейчас действительно не до этого.
Е.О.: А обращаться никуда не планировали? Если это рейдерский захват, то это в принципе дело полиции?
И.М.: Есть директорат, группа менеджеров – это их дело уже. Судебные волокиты и прочие вещи. Я говорю своё общее видение, наверняка будут какие-то действия. Я думаю, и суды будут арбитражные.
Е.О.: Здесь очень важно. Любую деятельность регулирует закон. Закон об авторском праве вас устраивает?
И.М.: Насколько я знаю, сейчас ведётся реформирование закона. Потому что он очень давно не обновлялся, не менялся, столько всего нового произошло, а мы живём ещё по понятиям прошлого века.
Е.О: У вас есть какие-то пожелания или инициативы?
И.М.: Я думаю, сейчас не имеет смысла об этом говорить. У меня есть и пожелания, и инициативы, мы активно работаем, кстати, с Госдумой в этом направлении.
Е.О.: А сейчас, прежде всего, чего ваша работа касается?
И.М.: Регулирования в области авторских прав.
Е.О.: И, заканчивая наш разговор, скажите, ваше первое дело, которые вы сделаете на новом посту?
И.М.: Я бы очень хотел остановить раскол. Я прекрасно помню тот раскол, который был в среде кинематографистов.
Е.О.: Так они и раскололись в конце…
И.М.: Да, но просто это жутко было неприятно читать. Я бы очень хотел примирить всех авторов. Объяснить им, что авторы здесь вообще не при чём. Нужно не дать возможность людям использовать авторов как игрушек или марионеток в руках. Это неправильно.