Spectator: Прекратите глупо бряцать оружием перед Россией
Антироссийская риторика становится агрессивнее день ото дня, пишет журналист Род Лиддл на сайте Spectator. По его мнению, выпады в адрес Москвы со стороны западных военных и политиков не только лицемерны, но и опасны – рано или поздно провокации в адрес Кремля могут обернуться для Запада бедой.
Я опасаюсь не столько русских, сколько нас самих.
Вот уже несколько недель я размышляю над тем, что выйдет дешевле: вырыть подпол, купить счетчик Гейгера и запастись йодсодержащими препаратами или просто перебраться в Новую Зеландию? Можете назвать меня трусом, но мне не нравится общее развитие событий. Второй вариант, пожалуй, проще – смотать отсюда удочки и обжить какую-нибудь каменистую бухту близ Данидина в ожидании радиоактивных осадков, как герои книги Невила Шюта «На берегу».
В сознательном возрасте я застал только последние годы холодной войны, но, насколько я помню, обе стороны – мы и они – по большей части вели себя довольно взвешенно и разумно. (Я вообще предпочитаю прагматичных политиков харизматичным, и из всех правителей Советского Союза мне, однозначно, больше всех нравится Брежнев: лучше уж его серая, мрачная невозмутимость и разрядка, чем неуравновешенный Хрущев с его манерой стучать кулаком по столу.) В то время, если президент Рейган публично заявлял: «Через пять минут пускаем ракеты», все понимали, что он шутит. А сегодня, когда какой-нибудь полоумный консерватор в парламенте призывает сбивать российские самолеты, становится очевидно, что он вовсе не шутит – он на самом деле опасный идиот.
Причем этот воинственный идиотизм заразителен. Антироссийская риторика становится агрессивнее день ото дня. Отчасти она исходит от наших военных – вероятно, им проще и привычнее бороться против хорошо знакомого и понятного противника, чем против многочисленных разношерстных исламистских группировок, которые не признают никаких правил. Нам с тревогой рассказывают, что Россия размещает вблизи Балтики свои «Искандеры», чтобы угрожать Латвии (где проживает большое число русских) и Польше. Таблоиды каждый день сообщают, что российские самолеты летают вдоль нашего побережья – как будто они не летали там все последние 70 лет. И можно подумать, мы не занимаемся тем же самым в ответ.
Полагаю, от военных трудно ожидать чего-то иного, но когда в аналогичные разговоры ударяются политики, я начинаю беспокоиться уже не на шутку. Дело в том, что я опасаюсь не столько русских, сколько нас самих. Ведь Эндрю Митчелл, предложивший сбивать над Сирией российские самолеты, – не единственный, кого тянет побряцать оружием. Есть еще Борис Джонсон, наш нынешний министр иностранных дел с повадками паясничающего аятоллы, который призвал пикетировать российские посольства. Поводом для этого стали удары российской и сирийской авиации по Алеппо – тактика, бесспорно, жестокая. Правда, примерно неделю спустя Запад принялся выбивать ИГИЛ* из его последнего оплота в Ираке – города Мосул. В ходе этого войска коалиции, конечно же, с хирургической точностью бомбят исключительно бородатых террористов, в то время как у порядочного и демократически мыслящего местного населения ни один волос с головы не упадет. Торжество гуманизма.
Неужели кто-то всерьез верит в подобную чушь? Интересно, верят ли в это Эндрю Митчелл с Борисом Джонсоном? ООН и Международный комитет Красного Креста в один голос предупреждают, что в результате героической битвы за Мосул стать беженцами рискуют более миллиона человек, а число погибших, вероятно, будет исчисляться сотнями. А когда это действительно случится, виноваты во всем, конечно же, будут боевики ИГИЛ, или мстительные шииты в иракской армии, или же кровожадное курдское ополчение – только не коалиция. Мы тут ни при чем.
Действия коалиции в Сирии и Ираке столь же непоследовательны и нелогичны, как и все наши действия на Ближнем Востоке за последние годы – начиная с вторжения в Ирак и поддержки довольно-таки эфемерной «арабской весны» и заканчивая идиотской операцией в Ливии с ее катастрофическими последствиями. Исходя из лучших побуждений, во имя блаженного либерального мессианства, мы обрекли на смерть куда больше людей, чем русские со своим Путиным. В Сирии и Ираке мы воюем на стороне сил, которых на самом деле не существует, – каких-то мифических «умеренных», которые не за джихад, но и не за [президента Сирии Башара] Асада. Между тем сирийских либерал-демократов можно пересчитать по пальцам одной руки: это Мохаммед Клегг[1] с друзьями – да и всё.
Около месяца назад мне довелось пообщаться с человеком, который работает с беженцами в Ираке и Сирии и явно не питает симпатий к режиму Асада. Я спросил его, какой вариант развития событий был бы сейчас наиболее предпочтительным. Он ответил: «Скорейшая победа русских и Асада. Это минимизировало бы потери среди мирного населения». Однако мы изо всех сил стараемся помешать подобному исходу и тем самым только затягиваем войну.
Когда операция по освобождению Мосула была только анонсирована и принята западной прессой без малейших вопросов, Путин выразил надежду, что коалиционные силы примут все меры по предотвращению жертв среди мирного населения в результате боевых действий. Вместе с тем он сказал, что понимает, что в ходе вооруженной борьбы с противником нередко гибнут невинные люди, и не собирается в этой связи топать ногами и устраивать демонстрации перед американским или британским посольством. Вскоре после его выступления Сирия и Россия объявили о прекращении огня в Алеппо и его окрестностях и предоставлении шести хорошо охраняемых коридоров для выхода гражданских лиц – из гуманитарных соображений. То есть пока самолеты и артиллерия коалиции бомбили и обстреливали Мосул, Путин объявил в Алеппо перемирие. Возможно, негодование в адрес собственного правительства со стороны части американского общества, враждебно настроенной к России, объясняется, помимо прочего, тем, что на фоне слабовольной и осторожной администрации США Путин демонстрирует ловкость и хитроумие, без труда выигрывая информационную войну.
На Россию в последнее время спустили всех собак. Ее спортсменов ловят на допинге и отстраняют от соревнований. Наши-то, понятное дело, принимают стимулирующие препараты исключительно для лечения тяжелых случаев астмы, способной помешать им выиграть «Тур де Франс». Вашингтон обвиняет Россию в кибершпионаже с целью повлиять на ход президентских выборов в США. Если и так, то влияют, по-моему, недостаточно! Но вы что же думаете, США не занимаются кибершпионажем?
Ну а на днях под огонь попал телеканал Russia Today. Британский банк NatWest, значительная доля в котором принадлежит правительству, в высокопарных выражениях уведомил британский филиал российского канала о намерении закрыть его счета. Черт возьми, мы даже с «Правдой» так не обращались. После того как Russia Today не без оснований заявил об ущемлении свободы прессы и пригрозил замораживанием счетов ВВС в России, банк NatWest смягчил свою позицию. Британское правительство с невозмутимым видом отрицает свою причастность к действиям банка (ну да, конечно), а официальный представитель Терезы Мэй опрометчиво признает: «В принципе, считаем ли мы, что нужно бороться с распространением дезинформации? Конечно да».
По-моему, тут все ясно, не так ли? Причастность правительства налицо. У нас пытаются затравить и по возможности закрыть телеканал за то, что он публикует материалы, неугодные нашему правительству. Подавление инакомыслия – а я думал, этим как раз в России занимаются? Russia Today и вправду неизменно демонстрирует лояльность в отношении путинских злоупотреблений властью, а его новостные сюжеты часто отдают славными традициями британской бульварной прессы – но в них порой раскрываются факты, которые так и остались бы в тени, если бы не RT. Выходит, дело не в том, что Russia Today распространяет дезинформацию, а в том, что он распространяет правдивые сведения, которые чрезвычайно осложняют жизнь британскому правительству. Можно ли назвать RT независимым и непредвзятым СМИ, неизменно хранящим объективность и дающим возможность высказаться всем? Безусловно нет. А ВВС?
Определенная часть британцев (в особенности это относится к мужчинам примерно моего возраста) склонна в некотором смысле восхищаться Владимиром Путиным – во многом благодаря его решительности и приверженности социальному консерватизму. Пока Запад нерешительно топчется, Путин берет и делает – и вот мы уже готовы простить ему эпизодические проявления гомофобии (а то и одобрить их). В то же время я не принадлежу к растущему фан-клубу господина Путина в Британии. Легко быть решительным, когда твоя власть никем не оспаривается и не ограничена демократическими механизмами, – а в случае Путина это, несомненно, именно так. Я считаю его аморальным, безжалостным и воинственным правителем. Не знаю также, насколько ему в действительности присущ этот причудливый мачизм с голым торсом и медведями или же это просто работа на имидж. Меня беспокоит совсем другое. Мы без конца провоцируем Россию, демонизируем ее и Путина, освещаем ее однобоко и бескомпромиссно, искажая факты в угоду своей позиции, – и при этом игнорируем собственные прегрешения в Сирии, Ираке, на Украине, не говоря уж о случаях нарушения прав человека и свободы слова [в нашей собственной стране].
Я изо всех сил уповаю на то, что мой коллега Пол Вуд прав и воинственность Путина – это всего лишь игра на публику, а на деле он далеко не так глуп, как наши Эндрю Митчелл[2] и Борис Джонсон[3]. Только эта надежда пока и удерживает меня от покупки авиабилетов до Новой Зеландии. А что, если мы ошибаемся? А что, если Путина однажды спровоцируют так, что он уже не сумеет остановиться?
А ведь Путин, по крайней мере, отчасти – это наше порождение. Нельзя за какие-то 5-6 лет лишить страну ее имперских владений, политической системы, идеологии, промышленности, финансов, рабочих мест, международного престижа и положения на мировой арене – и рассчитывать, что это не вызовет никакой негативной реакции, ностальгии по прежней жизни и мечтаний о приходе нового Сталина в облегченном варианте. Одним словом, мечтаний о ком-то вроде Путина. В середине 90-х у нас была реальная возможность не вытирать о Россию ноги и пригласить ее в НАТО. Мы ею не воспользовались и теперь, как следствие, вынуждены иметь дело с Путиным. Причем нам это не удается – все у нас идет наперекосяк.