«Чай с Захаром». Владимир Мединский: Надо рассказывать правду
Министр культуры Владимир Мединский выступил в передаче Прилепина «Чай с Захаром»
24 ноября на российские экраны выходит фильм «28 панфиловцев». Либералы подняли традиционный вой: то заявляют, что история героев — фальсификация, то насмехаются над патриотизмом русских.
В программе «Чай с Захаром» на Царьграде побывал министр культуры Российской Федерации, историк Владимир Мединскийи прокомментировал ситуацию с либералами в стране. По его словам, в экономике он придерживался либеральных взглядов, но в культуре он «абсолютный консерватор» и даже «латентный монархист»
http://www.youtube.com/watch?v=CAAHDgbr8II
«28 панфиловцев» — инициатива снизу
«История фильма очень необычная, потому что фильм появился «снизу». Любое кино — это дорогостоящий процесс. И оно рождается либо как заказ сверху, как госзаказ, либо как инициатива какой-то коммерческой структуры, которая с участием либо без участия государственных денег становится предметом бизнеса», — отметил он.
По оценке Мединского, «28 панфиловцев» — действительно особенный фильм, поскольку «родился как своего рода народный протест на выступление наших выдающихся журналистов, квазиисториков, архивистов». Министр напомнил, как 22 июня в год 70-летия Победы подобные люди на Всемирном конгрессе русской прессы заявили, что история героев — это фальсификация.
Рассказывать правду и отказаться от самобичевания
Мединский отметил, что не радуют и дискуссии в интернете. «Не хочу называть названия этих сайтов и фамилии этих людей, потому что они все со степенями. Один говорит: «Ну, мы знаем, что не было ни Панфилова, ни Клочкова». То есть человека такого — Панфилова — не было. И дивизии не было. И немцы под Москвой не стояли, как мы знаем. И война была не там. Война началась в день Д с высадки в Нормандии. Очевидно, вот в этих школах эти ученые и учились…»
В ответ на вопрос, что же делать с такими псевдоисториками, Мединский сказал следующее: «Надо рассказывать правду. И, наверное, надо перестать стесняться. Потому что мы досамобичевались в 1990-е годы, даже в конце 1980-х, в 1990-е до такой степени, что… Понимаете, мы сами стесняемся себя. Это в свое время проявлялось так: приезжаешь за границу, слышишь где-то русскую речь. И вместо того, чтобы (не важно, где, в кафе, в магазине) сказать: «Привет, надо чем помочь, потерялся?», ты так раз — оп-оп-оп — отвернулся…»
«Это только наш комплекс — стесняться соотечественников. Стесняться собственной истории. Стесняться собственной тени. Стесняться собственных родителей», — добавил министр.
Либералы — почему они такие упертые?
Впрочем, либерализм живет не только среди деятелей культуры (вспомним недавние заявления Райкина и Звягинцева, педофильскую выставку Стерджеса и попытку героизации нацистских карателей АТО в Сахаровском центре). Он остается и в экономике, и в политике, и просто в сознании ряда медийных людей. Самое удивительное, что, даже понимая свою неправоту, либералы отказываются сдвинуться со своей точки зрения.
«На мой взгляд, свойство умного человека — это меняться. То есть человек должен быть способен к развитию. Вот как мы обсуждали перед эфиром, как вот герои ваших книг. Они в начале книги, я имею в виду «Обитель», одни, в середине — другие, а в конце — третьи. Они меняются с возрастом, с обстоятельствами, просто вместе с окружением. Это живое качество человеческого организма. Если человек уперся в одно, что ему вбили одну мысль в 17 лет, и он придерживается этой же мысли до самой смерти, это как-то подозрительно, это попахивает неким религиозным фанатизмом. Сектантством», — полагает Мединский.
Есть оппоненты разных взглядов, с которыми все-таки возможно разговаривать, отметил министр. Например, с Михаилом Делягиным или с Владимиром Жириновским — в отличие от ярых либералов. «Вот, как ни странно, например, Жириновский. С ним, при выключенных камерах, можно и нужно разговаривать. Потому что он образованный человек и с ним можно найти позицию. В общем, и нужно искать эту позицию.
Мне довольно проблематично разговаривать, например, с некими лицами, представляющими радиостанцию «Эхо Москвы». Не потому, что они неумны, — они умны. Не потому, что необразованны, — они образованны. Потому что в лицо тебе говорят: «Я так сделаю» — и он не делает. Потом ты переспрашиваешь: «Мы же договорились?» — «Договорились». — «Ты сделал?» — «Ой, я забыл». — «Ну, давай сейчас». — «Да-да, сейчас, трубку повешу — и сразу». И ничего не происходит. И так может длиться годами. Мне кажется, тут ни при чем либерализм, тут какая-то такая другая мужская сущность. Ненастоящее что-то», — отметил Мединский.
Он напомнил, что, когда работал в «Единой России», появилась идея создать три направления — консервативное, либеральное и патриотическое. «Я одновременно числился в двух — в либеральном и в патриотическом. И все время говорил, что, знаете, я по экономическим взглядам своим и юридическим абсолютный либерал, то есть либеральней не бывает. Но в том, что касается государственного устройства и сферы культуры и идеологии, я абсолютный консерватор. Тут я почти латентный монархист — почти. Это шутка, чтобы потом меня журналисты не задергали»,— сказал министр.
«У нас такая страна, она огромная, она необъятная, она очень сложная. Управлять этой страной как ротой солдат невозможно. Но, с другой стороны, должен быть порядок. Поэтому должно быть сочетание местного самоуправления, как было в Российской империи всегда, кстати. Очень сложная система управления. Местное самоуправление, экономические свободы, поддержка предпринимательского духа, инициатив. И в то же время в центре — абсолютнейшая стабильность, закон, порядок, возможность апелляций в центр всегда, в случае нерешения вопроса на местах. Потому что должны быть иные сферы принятий решений», — заключил Мединский.