Самое странное оружие: от жидких пуль до гомобомб

Расплавленные пули древних
Большинство из нас полагает, что свинцовые и уж тем более свинцовые остроконечные пули придумали европейцы Нового времени для огнестрельного оружия. Однако на самом деле их впервые создали древние греки. В Элладе издавна использовали пращи — верёвки с кожаным ложем посередине. Само по себе это оружие каменного века было эффективно только на небольших дистанциях. Но в V веке до нашей эры кому-то пришло в голову использовать вместо каменных снарядов свинцовые.
Свинец радикально плотнее камня, отчего при том же весе имеет намного меньшее аэродинамическое сопротивление. И, в отличие от камней, его можно отлить в точно заданную форму. Этим и пользовались древние, делая свинцовые пули продолговатыми и заострёнными с двух сторон. Удлинённая форма позволяла пуле удобно ложиться в кожаный мешочек в центре пращи. Два заострённых наконечника вели к тому, что при любом методе броска снаряд в воздухе испытывал мощное действие набегающего потока воздуха, разворачивающего его заострённой частью вперёд, что резко снижало сопротивление в полёте и повышало дальность и пробивную силу.

В результате пращи были самым дальнобойным ручным метательным оружием древности, намного превосходящим луки или арбалеты. В плотные ряды тяжёлой пехоты (групповая цель) пращники античности попадали с 400 метров. Вес свинцовых пуль, в зависимости от требуемой дистанции, составлял от 28 до 100 грамм — столько же весили пули Минье времён Крымской войны.
Поскольку в цель снаряд пращи попадал заострённой передней частью, пятно контакта было минимально и пробивная способность пули оказывалась довольно велика. Попадая в незакрытые металлической бронёй части тела, пуля глубоко входила в ткани. Римские медицинские пособия по лечению ран описывают извлечение свинцовой пули, засевшей глубоко внутри поражённого. Правда, если у противника была стальная броня, пули отливали в форме жёлудя с затупленными краями. Из-за этого у них слегка повышалось сопротивление, зато падала до нуля вероятность рикошета от брони.
Благодаря отличной дальности "стрельбы" пращники правили полем боя. Знаменитые Канны, где карфагеняне окружили и принудили сдаться десятки тысяч римлян, увенчались успехом потому, что пращники Ганнибала получили возможность расстреливать сгрудившуюся римскую пехоту без вреда для себя. Римляне оказались достойными учениками. Вскоре они стали брать с собой в походы немало свинца. Чтобы упростить снабжение, слитки нагревались в котелках на костре и разливались в выемки на песке, точно соответствовавшие форме пули. А в её центре часто делали отверстие — тогда в полёте она громко и неприятно жужжала, подавляя боевой дух обстреливаемых.
Как ни странно, древние, создавшие свинцовые пули, имели совершенно несуразные представления о том, как они работали. Считалось, что в полёте пуля так нагревается от трения о воздух, что расплавляется. Именно на этот счёт относили её способность пройти через лёгкие доспехи и то, что ударив в стальные, она "растекалась", сильно деформируясь. Однако на тактику использования ложное понимание физики полёта не влияло. Античные заостренные пули были редчайшим примером, когда невежество разработчиков не помешало создать и использовать лучшее оружие в своём классе.
Пневматическое оружие: как австрийцы почти выиграли у Наполеона
Пневматические винтовки, выстреливающие пули сжатым воздухом, изобрели в XVI веке, однако по-настоящему совершенные образцы были созданы лишь на двести лет позже. В 1770-х годах появилось ружье Бартоломео Жирандони. Оно весило 4,5 килограмма, но в его прикладе кроме сжатого воздуха был ещё и магазин из 20 свинцовых пуль. Причём всеми ими можно было выстрелить за 30 секунд (0,66 выстрела в секунду). Тогдашние пороховые ружья стреляли 3—4 раза в минуту — в двадцать раз медленнее. Пневматика XVIII века не ограничивалась в мощности законодательством. Поэтому пуля из неё летела со скоростью до 200—300 метров в секунду — не хуже, чем из пистолетов Кольта XX века.
У ружья было только две проблемы. Первая из них — физическая. Давление в баллоне-прикладе падало от выстрела к выстрелу. Поэтому первые пули из обоймы убивали врага за 115 метров (половина дальности тогдашнего огнестрельного оружия), а вот последние — не далее 45 метров. Это означало, что ружьё категорически не подходило для перестрелки в рамках тогдашней линейной тактики. С врагом нужно было сблизиться почти как для штыковой атаки и учитывать нарастающее снижение давления при прицеливании.
Эта проблема была преодолимой. Оппоненты, вооружённые мушкетами того времени, не могли нанести существенных потерь наступающим потому, что мушкеты стреляли не только очень редко, но и очень дымно. Пехоту того времени после каждого залпа окутывал плотнейший дым, делавший невозможным следующий прицельный выстрел — пороховые газы ели глаза. Пули посылались "куда-то туда", почему Суворов и произнёс свой знаменитый афоризм про "пулю-дуру".
Многочасовые сражения наполеоновского времени — если в них не было штыковой атаки — часто заканчивались потерями личного состава в 3—5 процентов. Ружья Жирандони были даже эффективнее штыковой. Три носимые обоймы позволяли сделать 60 выстрелов за пару минут, причём без ослепляющих клубов дыма. Они не требовали сближения в упор, давали точный выстрел и позволяли поразить сразу много врагов — что солдату со штыком практически никогда не удавалось. Одно время австрийцы хотели перевооружить ими всю армию — что сделало бы их пехоту самой опасной в мире.

Но автор изобретения не хотел упускать единоличный контроль над секретами его производства и соответствующие монопольные доходы. Поэтому оно всегда было крайне дорогим и малосерийным. Всего пневматических ружей было сделано 1300 штук, а со смертью изобретателя пришёл конец и созданному им оружию. Если бы Жирандони знал про вред цеховой системы и монополии, его оружие надолго пережило бы своего создателя и распространилось по миру куда шире.

Круглые корабли: как адмирал над царской фамилией издевался
После Крымской войны Россия не имела морского флота на Чёрном море. Зная не понаслышке "миролюбивый" характер западных "партнёров", морское ведомство хотело как-то защитить черноморские города в случае войны. Там решили создать суда береговой обороны, способные стрелять из больших орудий не переворачиваясь. Так родились "поповки" — круглые в сечении корабли с осадкой всего в 3,3 метра и довольно мощной артиллерией.
Увы, их разработчик адмирал Попов не догадался испытать хотя бы маломерные модели своих судов в бассейнах, поэтому на практике у них возникли определённые сложности в эксплуатации. Суда не были оснащены боковыми килями-стабилизаторами, поэтому при выстреле из мощной пушки их начинало закручивать вокруг своей оси. Это стало бы большой проблемой в боевом применении, если бы не тот факт, что применить их бою не удавалось. Круглые корабли были ожидаемо медленнее обычных. Турки не рисковали подходить к мощно вооружённым "поповкам" близко — ведь про их "головокружение" при выстреле противник не знал. А догнать врага и навязать ему бой круглые русские броненосцы были не в силах.

Наглядевшись на успехи своих творений в бою, адмирал Попов решил переквалифицироваться в проектировщики яхт. За дефицитом в тогдашней России олигархов единственным его клиентом стал император. Учтя предыдущий опыт, круглодонному кораблю придали боковые кили, чтобы его не болтало и не разворачивало от любого воздействия. Судно решили построить в Англии, чтобы получить машины помощнее. Но всё это не помогло. Яхта "Ливадия" действительно развивала 14—15 узлов, что для 1880-х немало. Но её проектировщик опять не озаботился испытать модель в бассейне. В море обнаружилось очевидное — волна била в обнажавшееся при качке дно судна спереди. От этого люди в надстройках ощущали мощнейший удар, от которого тарелки со стола соскакивали на пол. Из-за круглой формы продольная качка была очень частой, и мощные удары волн повторялись удручающе регулярно. Два брата императора, принимавшие судно, были весьма расстроены, и яхтой "Ливадия" так и не стала. Впоследствии новые корабли в России стали испытывать в экспериментальных бассейнах и совсем уж немореходные конструкции на вооружение принимались редко.
Советские бетонные танки
В XX веке обе мировые войны часто приводили к дефициту нормальной стали. Из-за этого ещё перед войной в СССР был разработан проект танка Т-34ЖБ (железобетонного), который мог компенсировать нехватку толстых броневых листов. Масса его была на 10 процентов больше, чем у стального аналога, — проектировщики перестраховались, отчего броня стала сильнее стального оригинала. Дело в том, что железобетон в 3,2 раза легче стали того же объёма. Как показали опытные стрельбы, 150—200 миллиметров железобетона, положенные Т-34ЖБ, останавливали снаряды противотанковых и танковых пушек даже лучше стальной брони в 40—45 миллиметров, хотя и весили лишь немногим больше. Ремонт такого танка после боя был крайне прост (ведро цемента). Бетонный корпус стоил в 25—30 раз меньше штатного.
К сожалению, авторы этой здравой идеи не задумались над одной проблемой. Железобетон долго набирает прочность (если его не обрабатывать автоклавным паром). Автоклавы на танковом заводе не предусмотрены, да и об огромных обогреваемых ангарах для сушки ж/б корпусов зимой никто не подумал. В критическую для советской промышленности зиму 1941—1942 годов отопления не было даже в цехах эвакуированных заводов, так что до бетонных танков дело так и не дошло.
Часто пишут, что потребности в таких машинах так и не возникло, но это не совсем честно. План 1942 года предусматривал выпуск в СССР 50 тысяч танков. Однако из-за блицкрига по факту выпуск был в два раза ниже, за что наркома танковой промышленности, как известно, сняли. Однако компенсировать это железобетоном было бы невозможно — разработчики не подумали об описанной выше специфике бетонного танкостроения.
Ледовые авианосцы: боевая техника из старых газет и айсбергов
В 1942 году Англия столкнулась с острым дефицитом авианосцев для борьбы с немецкими подлодками. Те действовали ночью, а оснащённые радарами английские противолодочные самолёты до центра Атлантики не доставали. Тогда в морском ведомстве решили сделать авианосец из айсберга. Опыты на канадских озёрах показали, что даже небольшое судно из льда таяло три лета подряд. Причина долгого таяния — банальная геометрия. По мере роста размеров площадь поверхности растёт пропорционально квадрату, а объём — пропорционально кубу, из-за чего теплопотери резко снижаются. Вот только прочность судна из ледовых блоков никуда не годилась — один подрыв торпеды мог отколоть большую его часть.

Тогда журналист и разведчик Джеффри Пайк придумал материал пайкерит — смесь 14 процентов опилок с 86 процентами воды. После замораживания пайкерит свободно выдерживал обстрел, при соответствующей толщине — даже крупными снарядами. Опилки резко уронили его теплопроводность и во много раз замедлили таяние. Во время демонстрации нового материала Черчиллю в жарко натопленной ванне пайкеритовая модель показала такую теплостойкость, что из него решили построить километровый авианосец — весом в 1—2 миллиона тонн. Испытания 1000-тонного прототипа показали, что удерживать его "в форме" в тёплой озерной воде летом удаётся холодильником мощностью всего в одну лошадиную силу.
Конструкция авианосца "Аввакум" в разных вариантах весила от 1,1 до 2,2 миллиона тонн. Это давало непревзойдённую лётную палубу (от 610 метров длиной) для двухмоторных самолётов. Огромная масса позволяла сделать ангары, защищённые льдом и опилками от попадания авиационных бомб. Испытания показали неуязвимость толстого пайкерита и для торпед.

Проблемой проекта было то, что пайкерит хотя и почти не таял, при температуре выше минус пятнадцати терял прочность и прогибался под своим весом. А чтобы охладить его до этой температуры одной лошадиной силы на тысячу тонн явно не хватило бы. Сильнейший авианосец мира был бесполезен без мощного и недешёвого охлаждения. Проект, чьим горячим сторонником был сам Черчилль, свернули.
Между тем сама идея "непотопляемого" авианосца была вполне здравой, просто материал для неё требовалось выбрать чуть другой. В обе мировые войны широко строили железобетонные корабли, которые из-за стойкости корпуса к коррозии местами все ещё на плаву. Крупный небоскреб 1920—30-х годов весил сотни тысяч тонн и стоил дешевле линкора. Из того же количества железобетона можно было создать авианосец несопоставимо крупнее любого, существовавшего во Вторую мировую. Британцы зря сконцентрировались на казавшимися им совершенно бесплатными льде и опилках. Сделай они "Аввакум" бетонным, им вполне недорого удалось бы создать крупнейший корабль Второй мировой.
"Противная" бомба
В 1994 году исследовательская лаборатория ВВС США представила доклад с предложениями по созданию нелетальных видов химического оружия. Многие из них были довольно неоднозначными. Например, предлагалось подобрать химические соединения, вызывающие усиленное газообразование в кишечнике. Сильных запах и звуки от поражённых таким оружием людей должен был обеспечить их поиск, даже если они используют укрытия. Ещё более экстравагантным было предложение использовать сильные стимуляторы полового влечения на солдатах противника. Идеальным вариантом такого воздействия было бы, как отмечали авторы доклада, индуцирование у жертв гомосексуального поведения.
Смысл в такой гомобомбе, конечно, был. США воюют в основном с исламскими странами, для которых гомосексуализм абсолютно несовместим со статусом верующего. Геев-мусульман не бывает, и солдат, демонстрирующий тягу к сослуживцам, тут же оказывается изгоем и в их, и в собственных глазах. Мораль человека, испытавшего крушение собственной веры и идеалов, вряд ли может быть высокой. Поэтому боеспособность разгейбомбленных врагов была бы нулевой, что, по идее, обеспечивало бы Штатам бескровные победы. Бомба, как её охарактеризовали в докладе, должна была быть "противной, но совершенно несмертельной" (distasteful but completely non-lethal).
Проблемой авторов этого предложения было их слабое знакомство с биохимией и современными научными представлениями о стимуляторах полового влечения. Как таковых их не существует. Определённые вещества могут выправить пониженное мужское либидо или эректильную дисфункцию. Однако половое возбуждение помимо воли у большинства мужского населения вызывает исключительно малое количество препаратов, к тому же довольно токсичных. Убить ими проще, чем вызвать гарантированную эрекцию (кантаридин — "шпанская мушка").
Наконец, вызвать гомосексуальное поведение таким образом вообще нельзя. Ориентация не зависит от возбуждения, а большинство мужчин способны снимать избыточное сексуальное напряжение вообще без полового партнёра. Как известно, космонавты из-за невесомости страдают систематической повышенной эрекцией. Из-за камер и постоянного мониторинга с Земли они никак не могут от неё избавиться. Однако обитатели МКС вполне справляются при этом со своими служебными обязанностями. Скорее всего, то же самое случилось бы и с подвергшимися удару "гей-бомбы".
И мы, и ряд военных экспертов уже отмечали всю условность, а иногда и бессмысленность термина "оружие на новых физических принципах". Как мы видим, проектирование действительно нового оружия без детальной проработки всех его аспектов часто ведёт к печальным ("поповки"), а то и смехотворным эффектам — вроде той же "противной бомбы".
Именно поэтому новизна ради самой новизны редко бывает полезным помощником на поле боя. Примеров тому не счесть — это и распильные проекты, типа Avenger, и ещё более претенциозное лазерное оружие. Есть лишь один путь избегать подобных грубых ошибок при создании принципиального нового вооружения — давать разработчикам фундаментальное образование, которые позволило бы им смотреть на каждую новую проблему шире. Только так можно перестать проектировать миллионнотонные авианосцы из только что придуманной смеси льда и старых газет.