О китайской угрозе, немецкой строгости и русской душе
Ребятам можно отправить сообщение по sms, Viber, WhatsApp или просто позвонить +7-917-514-32-38 - рассказать о чем-то интересном, что они могут встретить на маршруте, сообщить о проблеме и даже пригласить в гости!
(продолжение. Читайте часть 1, часть 2, часть 3, часть 4, часть 5, часть 6, часть 7, часть 8, часть 9, часть 10, часть 11, часть 12, часть 13, часть 14, часть 15 , часть 16, часть 17, часть 18, часть 19
Вот как быть?!
Из всех путевых проблем главная - не холод (тем более, моя супруга, драгоценная Карина, выдала в поход отличнейший меховой скафандр).
Ни болезни (тьфу-тьфу), ни «разрывы» электричек, рвущие Россию на части (ау, Госдума, ты чего спишь?! Отмена электропоездов должна стать уголовным преступлением - это ж диверсия по ампутации районов, городков, людей от тела страны!).
Самая противная – проблема этическая.
Всем назло остаемся людьми
Я к ней оказался совершенно не готов. Оказывается, не могу я рассказать всей правды о настоящей русской доброте. Не той, словесно-слезливо-жалостливой, которая ничего не стоит. А настоящей - в которой ради тебя, незнакомца, идут на риск и ничего не ждут взамен.
Подходишь во время страшной вьюги к мужикам на станции «Нескажукакая» говорящим снеговиком. Смотрят устало, смоля сигарки. Они даже не спросят – кто ты. Им плевать. Они и ты - в медвежьем сибирском уголке, где автобус ходит один раз в два дня, где на 100 километров, дай Бог, полторы еле заселенных деревни. И на 500 километров - ни одного полицейского. Где, блин, вообще минус тридцать!
Здесь свои правила.
Они быстро, не раздумывая, говорят: поехали.
Точно так же капитаны корабля машинально бросают утопающему спасательный круг.
Хотя машинисты рискуют нарваться на проверяющего. У многих из них зарплаты под сто тысяч и перспектива вылететь с работы за любой грех.
Но они сажают тебя в дальний угол какой-нибудь рельсовой тарахтелки, или прячут в заднюю кабину машиниста, или засовывают в рабочую «электричку». По сути делая русский выбор между законом и совестью.
А потом, когда ты, сонный от тепла и тряски, выкарабкиваешься наружу, смеются: «Ну чо – хлебнул Сибири, мАсквич?.
Ты нелепо размахиваешь руками, пытаясь сказать космическое спасибо.
А они улыбаются – да ладно... Все нормально. Не мерзни. Странник, елки...
И даже не напоминают Вите, примороженному к фотоаппарату: не пиши о нас. Напоминать - это лишнее. Они знают, что мы это знаем. И если в нашей съемке вы увидите лицо машиниста, значит, есть бумага с печатями - разрешение РЖД. На то они и есть – русская душа и железнодорожный автостоп.
Скажу для себя и для европейского уха непривычное - на безлюдных пространствах гигантской России, где люди столетиями выживали, надеясь не на далекое государство, а на себя и друг на друга, русский человек, живущий четко по инструкции, – не русский.
Русского еще не перемолола европейская законопослушность, у него еще остался великий смекалистый русский авось: да ладно, поможем, дело-то хорошее, авось пронесет. И именно на этой гражданской доброй святой анархии мы пока и держимся.
Государство, конечно, придумает нам испытания, новые законы и наказания, но мы, цепляясь друг за друга, всем на зло остаемся людьми.
Вот только когда введут «немецкие» порядки, вобьют страх перед любой спущенной сверху бумажкой - вот тогда и закончится человек русский.
Про быков
Час ночи. На станции Мысовая, что в городе Бабушкин (названного в честь расстрелянного здесь в 1906 году соратника Ленина Ивана Бабушкина) метет страшная метель.
Витя наслаждается ей как настоящий европеец - он делает с метелью селфи.
Бегает по поземке с криком «о-го-го!». И когда ветер от обиды с грозным рыком начал швыряться сугробами, мы вкатились в гостиницу.
Она была шумной и подозрительно похожей на бордель. Но нам без разницы - оставалось спать часа три. Скоро электричка на Улан-Удэ.
Удачное совпадение, «собачка» ходит три раза в неделю.
Ранним утром на перроне ад. Из-за метели я потерял из виду Гусейнова, попытавшись на путях найти чертов поезд. Заблудился... И не крикнешь, метель, белая сволочь, все засвистывает, врываясь в легкие.
Прячусь за товарняк. Пару минут отдышаться.
А как сейчас в Таиланде, вдруг подумалось. Там, наверное, в этот момент нормальные люди завтракают в уличном ресторанчике, пьют легкий коктейль, закусывая дольками манго. И смотрят, как парным молоком плещется Бенгальский залив...
А еще вспомнилась станция Зима. Перед глазами - вкусно пахнущие березовые веники. Общественная баня.
- У моего соседа был бык, - неспешно рассказывал распаренный, краснолицый, похожий на Михаила Евдокимова, зимовец, помешивая ложечкой душистый травяной чай. - Форменная скотина. Здоровый! Почешется о забор - нету забора. Злой, сука. Только хозяина слушался. И повадился он ко мне в огород. Я его как увижу - домой шасть. И замок на запор. Страшно же! А бык, значит, ходит перед окнами. Мне чуть ли не подмигивает. Наглый! Но вижу как-то: че-то нету быка. И узнал потом - зарезали гада. На хозяина попер... Год прожил спокойно. И вдруг бац - снова бык ко мне лезет! Такая же, блин, бычара. Оказался сын его! Продолжил семейное дело - снова меня в дом загнал. Вот что значит - генетика... (сквозь общий смех) Ладно, марш в парилку!
Парилка...
Где-то далеко орал Гусейнов. Из метели вышла бабулька и поковыляла по шпалам. Так вместе и пошли к электричке.
- Мы этот поезд еле отстояли, – кричала она сквозь метель. - Всем городом умоляли Москву оставить электричку. Подписи собирали. Вот ты корреспондент, да? Скажи - правду ли в Бабушкине говорят, будто нас специально отсюда хотят выжить? В районах, где отменили электрички, люди бросают дома, уезжают. Кому это нужно? Зачем?
А правда, зачем?
В электричке народ разложил, как раскладывают пасьянс, любимую версию.
Мы хуже, что ли?
О китайцах я порывался написать еще в районе Новосибирска, разговоры о них сгущались.
- Я китайцев в электричке не видел, – напоминает Гусейнов. Он давно мечтает их взять живьем для опортречивания.
Сначала электричка в китайском вопросе ничем не отличалась от московских кухонь – Поднебесную побаивалась, но так, теоретически.
К Иркутску ситуация резко изменилась.
- Мы в зоне их влияния, – тихо сказала, как о чем больном, моя коллега.
- Шеварнадзе же писал в своих мемуарах о встрече в Пекине с председателем КНР, - просвещал меня в электричке какой-то дед. - Когда, значит, председатель вышел, Шеварнадзе подсмотрел карту на его столе. А там - батюшки светы! - красным Китаем заштриховано все Забайкалье вместе с Иркутском! Не веришь?!
А я все ждал - когда прорвет эту плотину.
И в городке Бабушкино народ прорвало.
- Давайте рассудим спокойно, без нервов, - предложил в электричке нам, олицетворению Москвы, народ. - Работы нет. Промышленности в городке тоже нет. Байкал рядом, но и омуля для нас нет (за каждую пойманную рыбу штраф - две тысячи). Это с одной стороны. С другой - китайцам отдали сотни прибрежных гектаров для строительства гостиниц и позволили построить завод по розливу нашей байкальской воды.
Из народных рассуждений выходило, что у Москвы есть какой-то умысел. То ли преступный, то ли финансовый, то ли и умысла-то нет - одна глупость.
- Но они ж экономику какую-никакую здесь строят, - говорю.
- Так почему мы-то не можем, а? - спросил народ. - Почему китайцы? Почему наши не построили русский завод по розливу воды, не набрали на работу местных? Мы хуже китайцев, что ли?
И все замолчали.
Говорить было не о чем. Вечный вопрос.
Кинуть китайца
В Улан-Удэ Витю наконец-то задержала полиция.
Пока я с интересом наблюдал, как побледневшего Гусейнова ведут в отделение, разговорились с местным предпринимателем.
- Я работаю с китайскими бизнесменами, нормальные ребята, - пожимает плечами. - Чего их демонизировать. Их в Улан-Удэ много. Женятся на русских, оседают, русский учат, получают вид на жительство. Но никому не советую без подготовки с ними дело иметь.
- То есть?
- Понимаешь, у них в крови - все копировать. Только учатся они иногда не тому. Типовая история - сдаю я китайцам, к примеру, склад. Плату обещают, но не переводят. Неделя идет, другая. Завтра, завтра. Приезжаю с приятелем, закрываю ворота на замок. А у них фура как раз к разгрузке подошла. Китайцы в панике. Звонит их начальник со своим завтра. Я ему - завтра и отопру. И стоял я там с приятелем перед толпой злых китайцев целый день. Но деньги они мне перевели. Мне потом друзья звонили - молодец, говорят, переупрямил! Китайцы же любят задерживать зарплаты, или, к примеру, предложат - разгрузите поезд за 50 тысяч. Разгружают. А потом мурыжат долго и платят 10 тысяч. Они ж нормальные ребята, только, думаю, наши хорошо их в свое время «киданули». Вот и выучились. Слышал, что кинуть русского у них теперь как бы проявление гордости...
В этот момент Витю полиция отпустила. Протокол административного нарушения за курение в неположенном месте. Добро пожаловать в Улан-Удэ - подмигнул полицейский.
- Хорошее начало. Даже интересно, чем это кончится, - проворчал Гусейнов и снова пошел курить за угол.
О том, для чего вообще Ворсобин и Гусейнов все это затеяли,читайте здесь.
Последние новости от наших путешественников можно узнать на Радио "Комсомольская правда" и найти по хэштегу #электричкаКП на страницах "КП" ВКонтакте, в Фейсбуке, Одноклассниках, Твиттере.