Проклятие пятого размера: грудь, обожаемая мужчинами и не любимая мною
Недавно задумалась вот о чём: если вдруг я решилась сделать давно запланированную, желанную и осознанную операцию, почему это вызвало такой резонанс и поделило аудиторию на две абсолютно полярные позиции. Тех, кто за, и тех, кто против. О последних, к слову, и пойдёт речь.
Я понимаю, почему большинство нормальных людей с критикой относятся к волне безвкусной пластики, в которой последнее десятилетие погрязла наша страна. Сама порой раздражаюсь от повального помешательства на идентичных кукольных носах, резиновых губах-пельменях и скулах, которые через время начнут свисать брылями, как у моего соседского шарпея Боньки. Раздражаюсь лишь по той причине, что не могу понять, кто со мной здоровается в лифте: Катя или Ира. Они все на одно лицо. А в остальном... Мне и дела нет. Хотите выглядеть как армия лангольеров Стивена Кинга? Пожалуйста! Они тоже все на одно лицо и при этом вполне милые.
Мне ясно, когда критикуют выкраивающих себя до неузнаваемости "золотых" клиенток пластических клиник, счёт операций которых идёт на десятки. Нередко всё оборачивается тем, что соски "глядят Москва — Нью-Йорк" в лучшем случаи, а затем череда судебных разбирательств с некогда любимым кудесником женской красоты. И вот чему я удивляюсь: почему я, взрослая, самостоятельная девушка, которая не "от балды", а по необходимости прибегла к давно желанной пластической операции, должна оправдываться и бесконечно отвечать на вопросы:
Х: Ну что? Ну и как?
Я: Что как?
Х: Сделала сиськи!
Я: И?
Х: Сколько стоили?
Я: Миллион.
Х: И теперь они реально меньше?
Я: Да, Господи, теперь они меньше, раз я их уменьшила! Логично?
Х: Но зачем?
И тут у меня уже не находится слов. Почему я кому-то что-то вообще объясняю? Особенно людям, не знающим ситуацию, хотя я говорила о своём желании давно и публично. Людям, которые вряд ли интересуются вопросом из личной необходимости, скорее из праздного любопытства.
Поймут меня только женщины, и только те, которые, как я, при росте 175 см и весе 57–58 кг стали обладателями "чудесных" дынек. Уже в 10-м классе у меня был третий размер груди, а когда я оказалась на первом курсе — твёрдая пятёрочка. Уже тогда мне было трудно подобрать красивое бельё для своей фигуры: тонкая талия — и такие буфера. Всё красивое, нежное кружевное бельё с тонкими бретельками хорошо смотрелось только на единичке-двоечке, а когда я его примеряла, то всё всегда торчало сверху и сбоку. Какой-то порностайл. А бюстгальтер моего плана чаще всего выглядел так же скучно, как варёная капуста. Никак. И это на минуточку, я последние 15 лет живу в Москве. Мне и здесь-то не просто было составлять бельевой гардероб, а тогда я жила в Тюмени, там с этим делом во времена моей юности и моих огромных объёмов выбор был невелик.
Мужчинам, наверное, этого не понять. Им всегда нравилась моя грудь. Хотя нет, скажу как есть. Мужчинам всегда нравились мои большие сиськи. Особенно на уровне их лица. Желательно, без лифчика и чтобы немного подпрыгивали перед глазами. Но нет ничего ужаснее и абсурднее, чем ревновать парня к своим сиськам. В студенчестве у меня был молодой человек, который всё внимание в постели отдавал моей груди, это стало похоже на какой-то фетиш. Он давал им разные глупые имена, здоровался с ними, обожествлял. Мало того что меня уже тогда они немного раздражали, я ещё и стала к ним ревновать своего же парня.
Но давайте по факту: разве грудь — это игрушка? Честно, от вышеописанного веселья для меня было гораздо меньше, чем трудностей. Казалось, все эти годы грудь жила по своим правилам. Когда я поправлялась, она росла и становилась ещё больше, когда худела, грудь таяла. Во время беременности и вовсе увеличилась на три размера.
Вот и хотелось уже закрыть эти вопросы, я долго не решалась. Шесть лет ходила по консультациям, выбирала врачей. Это осознанное желание, причём я ничего не скрываю, сама за себя плачу. Девочки, а вам скажу: не стесняйтесь делать то, что вы хотите. Хирургия уже давно ничуть не страшнее стоматологии. Главное — по необходимости и с трезвым взглядом. Не бойтесь делать то, что вы хотите, особенно если вы ничего никому не должны.