Новый год на Мадагаскаре, или Почему лучше всегда брать с собой компас
Дело было в конце 2013 года, мы с другом пошли в наш первый поход по горам Мадагаскара. Он же меня и позвал и разработал маршрут. Ну, как разработал... просто показал на карте, где мы начнём идти и где закончим.
Мы выехали автостопом из Антананариву — столицы Мадагаскара — 28-го декабря и планировали за 3 дня добраться до национального парка возле города Мураманга, где нас ждали другие наши друзья, чтобы отметить там Новый год. Карту не взяли. Компас, естественно, тоже. О навигаторах я тогда только слышал, но в руках не держал. В рюкзаках у нас были спальники, палатка и бутылка воды. Приехали мы в маленький городок, кажется, Анджозоробе. Нас подвозили до сумасшествия весёлые малагасийцы — они всю дорогу смеялись над нашим языком.
Здесь стоит пояснить, почему мы выбрали автостоп. На Мадагаскаре существует общественный транспорт в виде пус-пусов и такси-брусов. Пус-пус — это тележка рикшы, которая работает на одном малагасийце. Такси-брус — это наши маршрутки, но в целях наживы места между сиденьями сведены к минимуму — в результате твои колени упираются в уши. А мадагаскарские авиалинии называются Madair — у нас друг на них летал, и у него из багажа зубную пасту украли! Поэтому мы всегда предпочитали автостоп какому-либо общественному транспорту.
Так, мы попрощались с нашими попутчиками и начали определять стороны света по солнцу. И то ли мы выпили, то ли просто не учли тот факт, что в южном полушарии солнце движется по-другому, — в итоге вместо востока пошли на юг. Поняли это спустя километров двадцать, повернули обратно, поужинали в небольшом городке и пошли, как казалось, на восток.
На нашем пути на карте не было дорог, и мы должны были пересечь небольшую холмистую местность с неширокими реками, по азимуту около сорока километров. Каково же было моё удивление, что в первый день мы уже прошли сорок, а не приблизились ни на метр к цели!
Каждый день мы всё шли, и нам встречались деревушки, не отмеченные ни на одной карте, да местные жители, которые не говорили ни на одном понятном нам языке. Был уже третий день нашего похода, но мы по-прежнему не знали, сколько нам осталось. Часто просёлочные дороги расходились на множество тропок, и мы шли наобум, доверяясь нашей интуиции.
Никаких припасов у нас с собой не было, и мы питались от деревни к деревне. Не самый лучший способ путешествовать по Мадагаскару, как оказалось. От одного населённого пункта до другого бывало по 15–20 километров, и, дойдя до цели, мы изнывали от жажды и усталости. Но почти всегда жители встречающихся на пути деревушек в полном составе уходили на поля, и нам даже не у кого было спросить воды. Один раз нам встретилась процессия из нескольких сотен малагасийцев, в хвосте которой плёлся потрёпанный жизнью бородатый белый старик. Что он там делал, до сих пор остаётся для меня загадкой.
Бывали и ещё смешные вещи. Мадагаскар — одно из немногих мест на планете, где два "белых мистера" (так нас окрестили местные) могут "съесть" всю деревню за раз! Я имею в виду, уничтожить всё съестное, выставленное на продажу. Когда нам попадались "живые" деревни, мы с воплями набрасывались на чёрствые багеты, недозрелые помидоры и переспелые бананы. Иногда нам наливали местный супчик — отваренную свиную шкуру, порезанную на кусочки. Но даже мы не могли есть такое.
К 31 декабря мы дошли до крупного посёлка, расположенного на дороге. Только это был совсем не тот поселок, что мы искали. Как оказалось, всё это время мы шли строго на север и прошли вместо запланированных 40–60 километров все 100–120! Через этот посёлок проходила тупиковая ветвь грузовой железной дороги, и мы кинулись на станцию, благо, в этот момент на ней стоял состав. Но все наши уговоры ничего не принесли, машинист отказывался брать нас в локомотив, указывая нам, что "белым мистерам" очень опасно ездить в локомотивах.
В результате нам пришлось выходить на трассу и уезжать автостопом. Но далеко уехать мы не смогли. Как оказалось, здесь тоже празднуется Новый год, и после шести вечера на дороге не осталось машин. В полной темноте мы дошли до ближайшей деревни, где попросили нож и разделали джекфрут, купленный ещё днём. Наш приход вызвал ажиотаж у всей детворы в округе, и мы с удовольствием угостили фруктом желающих.
Ближе к полночи мы переместились к церкви, где как раз шла служба. Жителей Мадагаскара французы обратили в католичество ещё в девятнадцатом веке, но до сих пор малагасийцы верят в культ предков и совершают языческие обряды. Однако в церкви всё было узнаваемо: священник нёс службу, а детвора, составляющая хор, держа свечки в своих чёрных ручонках, ему подпевала. Из убранства был только крест на стене и покосившиеся парты, — видимо, церковь служила ещё и школой. По одной свечке дали и нам. Под мерцающим светом огня, убаюканные хором и несколькими днями тяжёлого пути, мы сомлели и вышли во двор, где в шаге от стены церкви поставили нашу палатку. Всю ночь нам не давала выспаться дискотека, проходившая в центре деревни и умолкнувшая только с рассветом.
Утром мы, выпив по чашечке местного кофе и закусив рисовой булочкой, двинулись домой, в Антананариву, где нас уже ждали друзья. Таким для меня и остался тот Новый год: со вкусом неведомого фрукта, под взглядами десятков детских глаз и со светом свечек в церкви.