Владимир Путин призвал облегчить процедуру получения гражданства для российских соотечественников. Однако вопрос гражданства для современной России куда более сложный, нежели проблема паспорта или каких-то социально-экономических выгод. По сути, в этой теме заложены базовые вопросы самого существа современной российской государственности. Президент России
выступил за упрощение процедуры получения гражданства РФ для российских соотечественников.
Для большинства стран, привлекательных для иммиграции, тема гражданства сопряжена с рядом проблем. Главные из них связаны с социально-экономическими, политическими и прочими благами, которые предоставляет страна обладателям соответствующих паспортов. Это может приводить к разнообразным перекосам, что, например, наблюдается в ряде западноевропейских стран.
России это тоже в полной мере касается, пусть и в существенно меньшей степени. Владимир Путин открыто упомянул одну из таких проблем: переезжающие в Россию соотечественники предпочитают селиться в столицах, а не депрессивных и сельских территориях, которым как раз и нужен приток свежих сил и ресурсов.
Однако для России главными в связи с темой гражданства являются куда более сложные политические вопросы. И даже, можно сказать, фундаментальные вопросы отечественной государственности.
История страны повернулась таким образом, что подход к предоставлению собственного гражданства обуславливается в первую очередь положением России в мире и ее ощущением собственного места в этом мире. Причем это вовсе не является преувеличением.
Причин тому несколько.
Во-первых, налицо противоречия и разные общественные подходы в базовом вопросе – кого, собственно, считать российским соотечественником. Да, есть формальная и привычная формулировка закона: «соотечественниками являются лица, родившиеся в одном государстве, проживающие либо проживавшие в нем и обладающие признаками общности языка, религии, культурного наследия, традиций и обычаев, а также потомки указанных лиц по прямой нисходящей линии». Однако с учетом богатства российской истории это порождает массу дополнительных вопросов, перерастающих в яростные споры.
Данная формулировка означает, что российскими соотечественниками в равной степени являются жители Украины, Таджикистана, Финляндии и Польши, особенно если они в той или иной степени владеют русским языком и могут подтвердить, что их предки являлись подданными/гражданами Российской империи/СССР в прошлом. Узбек из Самарканда, русский из Таллина, украинец из Киева и татарин из казахстанского Петропавловска должны находиться в равных условиях при получении гражданства по облегченной процедуре? Или нужно вводить дополнительные градации соотечественников и делить их, как осетрину у Булгакова – на разные степени свежести?
Во-вторых, Россия как государство находится не в безвоздушном пространстве. Она окружена соседями, с которыми ее связывают многочисленные и крайне запутанные связи. При этом эти соседи, даже наиболее дружественно настроенные, чувствуют себя неуютно. Они явно испытывают чувство угрозы со стороны России. Не столько потому, что опасаются какой-то агрессии с ее стороны, сколько потому, что Россия объективно является настолько значительным центром силы для региона, что невольно оказывает дестабилизирующее влияние на них самим своим существованием.
А уж работа России с соотечественниками в ближнем зарубежье является настолько деликатной и болезненной темой, что нервничать начинают даже самые спокойные и дружественные страны, вроде Казахстана или Белоруссии. Возможно, кстати, в этом частично кроется разгадка отмечаемой почти всеми крайне неэффективной работы России с соотечественниками за рубежом – это порождает слишком много издержек и проблем в отношениях с соответствующими государствами. Российским компетентным структурам проще ничего не делать (или имитировать активность), чем преодолевать недоверие и конфликты с соседями из-за усугубления проблем с двойной лояльностью у существенной части их населения.
Это одна из причин, почему для России затруднительно действовать давно придуманными и отлаженными схемами работы с соотечественниками, вроде «карты россиянина/русского» по аналогии, например, с «картой поляка». Запуск подобной программы гарантирует, что она будет воспринята соседями России как шаг по созданию официальной «пятой колонны» в их странах. Иначе говоря, увеличит количество проблем с теми государствами, с которыми нам это вовсе не нужно.
В-третьих, и это, наверное, самый важный и фундаментальный вопрос в данной теме – вопрос территории. Нынешняя граница России – она окончательная? Память о том, что когда-то Северный Казахстан был Южной Сибирью, юго-восточная Украина – Новороссией, а за Прибалтику Россия боролась столетиями и заплатила колоссальную цену за ее приобретение – это только память (местами с ностальгией) или определенные планы на будущее?
Нервность российских соседей указывает, что они также задаются этими вопросами.
Вопрос тем более не тривиальный, что в российском обществе есть силы, в том числе и политические, которые отвечают на все вышеперечисленные вопросы в максимально реваншистском ключе.
В то же время политика государства и риторика официальных лиц, несмотря на всю сдержанность и аккуратность формулировок, вполне однозначны.
1. Россия приняла status quo по территориям и границам. У нее нет территориальных претензий к соседям относительно исторически своих земель, по тем или иным обстоятельствам оказавшихся в составе других стран. У нее нет агрессивных планов на этот счет. Россия сосредоточена на той территории, что у нее есть в данный момент, поскольку у нас до сих пор не развиты и не обихожены колоссальные пространства.
2. Зато Россия крайне заинтересована в людях, в соотечественниках – в том, чтобы они становились российскими гражданами и переезжали в РФ. Фактически ключевой сигнал российской политики к соотечественникам заключается в призыве не ждать, когда к ним придет Россия (прозрачно намекается, что этого не произойдет), а самим возвращаться в Россию. Если они, конечно, этого хотят и связывают свое будущее с ней.
3. Однако России в качестве новых граждан нужны не нахлебники, рассчитывающие на господдержку и легкий успех в столицах. Ей нужны самостоятельные люди, готовые себя применить в сложных регионах и отраслях, готовые справляться со всеми трудностями, которые влечет за собой жизнь здесь. Фактически это обращение к людям того типажа, который и делает Россию великой страной уже которое столетие.
Облегчение процедуры получения гражданства действительно является насущным вопросом. Вот только вряд ли стоит ожидать полного «открытия шлюзов». Более того, слова Путина о «нерезиновых столицах» намекают, что по этому направлению могут быть возведены дополнительные заслоны.
Зато с большой вероятностью можно ожидать смягчения бюрократических препон в менее «востребованных» регионах, введения дополнительных стимулирующих механизмов и льгот по программе переселения соотечественников, расширения квот приема для участвующих в ней регионов.
Что касается соседей России, то они могут быть спокойны насчет своей территориальной целостности. У Кремля нет агрессивно-имперских планов на их счет, а вот новым гражданам, переселившимся из этих государств, Россия будет только рада.
Правда, имеет место «крымский» прецедент. Но это как раз тот случай, когда возникающие обстоятельства оказываются сильнее всех самых стройных планов и серьезных намерений.
И это российским соседям также стоит иметь в виду.
Теги:
соотечественники, российское гражданство, территория СССР
