Любимый обер-камергер: Эрнст Иоганн Бирон

Бирона боялись все. Его именем пугали непослушных детей, а историки XIX века, прочитав в нежные свои годы увлекательный, но малодостоверный роман Ивана Лажечникова «Ледяной дом», вынесли из детства стойкую нелюбовь к Бирону и даже целый период русской истории назвали его именем — «бироновщина». Какая честь! Впрочем, известно, что его побаивалась сама государыня Анна Иоанновна, которую он мог под горячую руку и прибить…

Тараканище русской истории

Чем же страшен был этот «тараканище», что в нем было такого необыкновенного? Чем вызвано такое его могущество и скандальное «эхо» в истории? Попробуем в этом разобраться.

Точно известно, что Эрнст Иоганн Бирон появился в Митаве — столице Курляндского герцогства — в окружении вдовствующей герцогини Анны Иоанновны в 1718 году. Вскоре он стал ее личным секретарем, а потом и камер-юнкером.

Митава — столица Курляндского герцогства (сейчас Елгава — город в Латвии).

В середине 1727 года, когда русского резидента (а заодно и любовника Анны) П. Бестужева-Рюмина отозвали в Россию за допущенные им промахи, Бирон ловко сумел занять его место.

Анна, до этого умолявшая в своих письмах всех известных ей сановников непременно вернуть в Митаву Бестужева как совершенно ей необходимейшего чиновника и распорядителя, осенью 1727 года вдруг изменила тон своих вдовьих посланий.

Она стала укорять бывшего сожителя в «неправдах», обманах, а потом даже (подумать только!) обвинила его в краже сахара и изюма из герцогских запасов. Было ясно, что возле уцелевших сластей пристроился кто-то другой.

Огорчению Бестужева не было предела. Он-то знал нового любителя изюма. Его подло обманул Бирон — человек, обязанный ему всем, забывший, кто его, изгнанника, подобрал с улицы и помог устроиться при дворе в Митаве!

А Бирон, действительно, одно время находился в отчаянном положении. Он родился 23 ноября 1690 года в бедной шляхетской семье, учился в Кенигсбергском университете, но курса так и не окончил.

В 1719 году ночью на улице шумная толпа пьяных студентов столкнулась с городской стражей, и в завязавшейся потасовке Бирон случайно убил стражника. Ему грозила тюрьма. И тогда он бежал в Россию, поселился в Риге, усиленно искал патрона, даже ездил в Москву, чтобы поступить на службу, но вернулся ни с чем.

Наконец Бирон подался на родину, и его, голодного и полураздетого, пригрел (как змею за пазухой) русский резидент в Митаве Бестужев-Рюмин.

Правда о вечной любви

Тотчас после смерти в 1730 году Петра II и избрания (по воле Верховного тайного совета) Анны Иоанновны императрицей Бирон был вызван из Курляндии и приближен ко двору.

В апреле того же года он получил высокий придворный чин обер-камергера. Но не чин красил его. При императрице он приобрел огромное политическое влияние. Истоки этого влияния — в таком простом, но сильном чувстве, которое называется любовью.

В Бироне Анна нашла своего избранника и во всем подчинялась ему. Императрица с радостью и наслаждением исполняла все его прихоти и капризы, лишь бы он был с ней всегда рядом. Здесь нет преувеличения и иронии: более десяти лет ни на один день она не расставалась со своим возлюбленным. Современники как один писали, что более дружной четы не бывало на свете.

Анна Иоанновна — российская императрица из династии Романовых. Четвертая дочь царя Ивана V и царицы Прасковьи Фёдоровны.

В их отношениях обращает на себя внимание одна выразительнейшая деталь: они всюду ходили взявшись за руки. Императрица растворялась в своем возлюбленном, видела мир его глазами, дышала им. Она увлекалась всем, что нравилось ему, не покидала возлюбленного никогда. Это была удивительная, трогательная связь.

Понять Анну можно. Став вдовой в семнадцать лет, испытав унижения, одиночество, страх, холод пустой постели, она прилепилась к Бирону навсегда. Ее предназначением было не царствовать, а любить мужчину и подчиняться ему. Она была лишена честолюбия императрицы Екатерины II и не гналась за титулом первой красавицы, как государыня Елизавета Петровна.

Красавец и нахал

Что же это был за кавалер — красавец, умница, атлет? Да, да! По отзывам современников, Бирон был истинным красавцем, мужественным и породистым. Мемуарист генерал Манштейн писал, что Бирон имел «красивую наружность», и, что важно, «своими сведениями и воспитанием, какие у него были, он был обязан самому себе.

Он обладал здравым смыслом, и к нему можно применить поговорку, что дела создают человека. До приезда своего в Россию он едва ли знал даже название политики, а после нескольких лет пребывания в ней знал вполне основательно все, что касается до этого государства».

Эрнст Иоганн Бирон — фаворит русской императрицы Анны Иоанновны, регент Российской империи, граф Священной Римской империи, герцог Курляндии и Семигалии.

Вместе с тем все отмечают, что характер Бирона был не из лучших. «Высокомерный, честолюбивый до крайности, грубый и даже нахальный, корыстный, во вражде непримиримый и каратель жестокий.» Кроме того, Бирон был «пронырлив», то есть слыл хитрым пройдохой, интриганом. Он был мстителен, жесток, боролся со своими врагами всеми доступными ему средствами.

Но все же он не был ни садистом, ни палачом и, как бы ни пугали им детей, не дотягивал до Малюты Скуратова или другого подобного ему российского палача. Несомненно, временщик был хамом, ни во что не ставившим своих подчиненных, с которыми обращался грубо и бесцеремонно. Ну что ж, так всегда поступают почти все выбившиеся из грязи в князи.

Жить домком

Между прочим, Бирон был давно женат на фрейлине Анны Иоанновны, Бенигне Готлиб фон Тротта-Трейден, женщине убогой, горбатой, болезненной. У них было трое детей: девочка и два мальчика. Ходили упорные слухи, что матерью младшего из них, родившегося в 1728 году Карла Эрнста, была императрица Анна Иоанновна.

Прямых доказательств этого нет, но примечательно, что при дворе Анны Иоанновны сыновьям Бирона отведено было особое, почетное место. Они получали высокие чины и награды уже в детстве. А Карл Эрнст был всегда рядом с Анной.

Отправляясь в 1730 году по приглашению верховников в Москву, чтобы занять российский престол, она взяла с собой какие-то личные вещи и этого годовалого мальчика. Зачем ей нужно было брать с собой чужого малыша? Вероятно, отправляясь в неизвестность, она не могла оставить в Митаве родного сына.

Примечательно, что Карл Эрнст с младенчества и до десяти лет спал в кроватке, которая стояла в императорской опочивальне.

Принц Карл Эрнст Бирон — младший сын курляндского герцога Эрнста Иоганна, генерал-майор русской императорской армии.

Впрочем, его столь счастливо начатая жизнь не удалась. Избалованный вниманием государыни, Карл Эрнст вырос бездельником. Позже он уехал во Францию, там кутил напропалую и, оказавшись без денег, подделал векселя. За это его арестовали как фальшивомонетчика и посадили в Бастилию. Оттуда-то его как одну из «жертв деспотизма» и освободил 14 июля 1789 года революционный народ.

Любопытно, что Бирон, его жена и императрица Анна составляли как бы единую семью. И удивительного в этом нет. История знает много таких любовных треугольников, шокирующих чинное общество, хотя внутри такой житейской геометрической фигуры давным-давно все решено.

Так они и жили дружно, «домком». Анна даже обедала и ужинала только с семьей Бирона, в его апартаментах, которые размещались возле императорских. Частенько они все вместе с детьми катались на санях по Невскому или слушали орган в кирхе. А когда приезжал в Петербург иноземный зубной врач, то все семейство дружно шло на медосмотр.

Мало власти, нужен и почет!

Бирона, при всем его могуществе и благополучии, жгло честолюбие, снедало острое чувство собственной неполноценности.

Так, он во что бы то ни стало хотел стать герцогом Курляндским. Но это не удавалось — спесивые курляндские дворяне (курляндчики, как называл их Петр Великий) раз за разом отклоняли его кандидатуру. Однако в 1737 году они единогласно проголосовали за него на выборах. Говорят, что они послушались присланного Бироном фельдмаршала Ласси с несколькими полками.

Перед выборами он показал курляндчикам на десятки снаряженных дорожных кибиток, стоявших у дворца, и сказал, что, конечно, каждый волен голосовать, как считает нужным, но если курляндцы не выберут в герцоги Бирона, то тотчас отправятся в этих кибитках прямо в Сибирь. И хотя, как говорится, Сибирь — та же Россия, только пострашнее, курляндское дворянство решило не испытывать судьбу.

Став герцогом, Бирон, конечно, не собирался перебираться в Митаву. Его «пост» был в Петербурге. Он не хотел повторять судьбу своего предшественника Бестужева-Рюмина, который уехал от Анны да и пропал! Как ни тягостно ему было ежедневное присутствие императрицы, он все-таки терпел — ради власти и не то стерпишь!

В своих письмах временщик постоянно жаловался приятелям на то, что вынужден всегда быть рядом с императрицей, делить ее неспешную праздную жизнь, тогда как его ждут государственные дела. Но это, скорее всего, лукавство. На самом деле Бирон ни на один день не оставлял Анну без присмотра.

Если он уходил, то возле императрицы оставалась его супруга или кто-нибудь из соглядатаев. В одном из писем он писал: «Крайне необходимо осторожно обращаться с великими милостями великих особ, чтоб не воспоследовало злополучной перемены». И этому правилу Бирон следовал всю свою жизнь, проведенную с Анной.

Бык, но с мозгами

Бирон обычно действовал наступательно, требовательно, решительно, твердо зная, что императрица не посмеет ему отказать. Так вел он себя в деле Артемия Волынского — настоял на опале кабинет-министра, весьма ценимого Анной за деловые качества, но не угодившего временщику.

Но при всей своей настырности Бирон был достаточно расчетлив и осторожен, глупостей обычно не делал. Переписка Бирона, его бумаги и особенно следственное дело, заведенное на него после его свержения и ареста осенью 1740 года, свидетельствуют, что это был человек умный, волевой, сильный.

Обычно над свергнутыми вельможами потешаются, ищут для них самые обидные клички, сравнения и образы. В ходившей в 1740 году эпиграмме на опального Бирона его сравнивают с бодливым быком, которому обломали золотые рога. В этом образе нет уничижительного подтекста. Наоборот, есть что-то от Зевса, но главное — образ этот достаточно точен.

Могучий, страшный для многих, упрямый, необузданный, но несокрушимый. А то, что ему обломали рога, сделали, как тогда говорили, комолым, — ну что ж, такова жизнь, со всяким может случиться!

«Небось!»

Внезапная болезнь сорокасемилетней, полной сил Анны Иоанновны (у нее открылась почечно-каменная болезнь, и уже после смерти государыни врачи извлекли из ее почек целый «коралл») в октябре 1740 года застала Бирона врасплох. Он был в растерянности, но потом начал действовать.

По его указке раболепствующая знать стала упрашивать умирающую императрицу сделать Бирона регентом при малолетнем наследнике престола Иване Антоновиче. Но Анна не думала, что ее дела так плохи, и подписывать завещание не захотела: сунула бумаги под подушку — и все! Она суеверно боялась, что, поставив подпись под завещанием, призовет к себе смерть.

Анна Иоанновна и Бирон. - Валерий Якоби. «Шуты при дворе императрицы Анны Иоанновны» (фрагмент картины). 1874 г.

Некоторые видели Бирона на коленях перед императрицей: он умолял ее подписать завещание. Незадолго перед смертью Анна это сделала — ведь она не могла отказать возлюбленному! Как пишет английский посланник Э. Финч, умирающая государыня до самого конца не отрываясь смотрела на стоящего в ее ногах и плачущего Бирона, а потом тихо сказала: «Небось!» Англичанин перевел это как «Never fear!» — «Никогда не бойся!»

Калиф на час

Став регентом империи, Бирон торжествовал. Он мог править страной семнадцать лет — до совершеннолетия двухмесячного императора Ивана Антоновича. Но судьба не отпустила ему даже одного месяца. Он был свергнут в результате ночного дворцового переворота.

Переворот этот устроил самый близкий сподвижник регента, фельдмаршал Б. X. Миних. Во время болезни Анны у Бирона не было более горячего сторонника, чем Миних. Но потом фельдмаршал счел, что его обделили наградами, и подговорил гвардейцев свергнуть временщика, что и произошло ночью 9 ноября 1740 года.

Вечером накануне мятежа Бирон и Миних сидели, пили вино, и в разговоре регент вдруг спросил у фельдмаршала: не приходилось ли ему начинать какое-нибудь военное дело в ночную пору? Миних прикипел к стулу — Бирон будто унюхал предательство, но тот, успокоенный ответом собеседника, ушел почивать.

Граф Бурхард Кристоф фон Мюнних — российский генерал-фельдмаршал (1732), наиболее активный период деятельности которого пришёлся на правление Анны Иоанновны, подполковник Преображенского лейб-гвардии полка.

Спустя несколько часов его разбудили грубыми ударами прикладов подручные Миниха и, завернув в одеяло, потащили вон из опочивальни. Эта процессия с брыкающимся регентом проследовала через залу, в которой еще стоял гроб императрицы Анны Иоанновны. Бедная государыня уже ничем не могла помочь своему возлюбленному — все было в его руках, а он так бездарно упустил фортуну.

Бирона посадили в карету и увезли в тюрьму. Следом один из гвардейцев вытащил на руках полуодетую герцогиню, она плакала. Солдат спросил, что с ней делать. Всем было некогда, никто ничего не знал — чай, революция! — и тогда солдат бросил жену Бирона в грязный сугроб и ушел. Так кончается слава земная!

Путь в Сибирь и обратно

Во время следствия, начавшегося в Шлиссельбурге (а именно туда, подальше от столицы, увезли грозного временщика), на Бирона хотели навесить всех собак, обвинить во всех смертных грехах — обычный удел низвергнутых властителей. Но он оказался умнее и хладнокровнее своих следователей и сумел отвести от себя самые страшные обвинения.

Тем не менее его приговорили к четвертованию, но потом помиловали и сослали в Сибирь. Но вскоре Бирона оттуда вернули — пришедшая к власти в ноябре 1741 года Елизавета Петровна не питала ненависти к временщику, привечавшему ее еще при Анне Иоанновне. Она повелела перевести Бирона со всем его семейством в Ярославль.

Где-то на полдороге между Сибирью и Ярославлем на одной из почтовых станций он вдруг столкнулся лицом к лицу с Минихом. Того, свергнутого вслед за регентом, везли так же под конвоем в Сибирь. Вряд ли эта встреча была радостной — вечерний разговор накануне переворота 9 ноября навсегда запомнился обоим.

Эрнст Иоганн Бирон

В Ярославле Бирон прожил двадцать лет. Из ссылки его вернул в 1762 году Петр III, а вскоре восшедшая на престол Екатерина II возвратила Бирону пустовавший курляндский трон. Она была спокойна за верность герцога Курляндского российским интересам — побывавшие в русской ссылке испытать ее вновь не хотят.

Умер Бирон в 1772 году. После него Курляндией правил его старший сын Петр. А в конце XVIII века имперский ластик Екатерины II стер с карты это маленькое герцогство, когда-то располагавшееся на территории нынешней Латвии, и обо всей этой истории надолго забыли…

via