Почему русских не 700 миллионов
Рост численности населения Царской России XIX–XX веках характеризуется высокими темпами и постоянством. С 1810 по 1914 гг. количество жителей России, без учёта Польши и Финляндии, возросло с 40,7 до 161 миллиона, то есть в 4 раза (!). Максимальные темпы прироста наблюдаются в годы правления императора Николая II. За период с 1897 г. (первая всероссийская перепись) по 1913 г. (последний мирный год Российской Империи) население ее выросло с 116,2 млн. до 159,2 млн., то есть на 37% за 16 лет. По сути, именно в эти годы в императорской России был сформирован многочисленный русский народ, который смог перенести тяжкие испытания грядущего XX века.
Опираясь на эти тенденции, великий русский ученый Д.И.Менделеев в своем труде «К познанию России» (1906 г.) смог сделать свой знаменитый прогноз численности Государства Российского на ХХ век. В основе исследования Менделеева лежит перепись 1897 г. и данные Центрального статистического комитета России о численности ежегодных рождений и смертей в конце XIX и начале ХХ веков. В нем приведены данные по всем губерниям России. Причем по возрастной структуре, по 12 группам народов и социальному положению. Значительное место у Д.И. Менделеева занимают исследования демографических процессов зарубежных стран: от Европы до Индии, Китая и Японии, от Соединенных Штатов Америки до Аргентины.
Главная мысль Менделеева в демографической части этой работы: «важнейшая и гуманнейшая цель всякой «политики» яснее, проще и осязательнее всего выражается в выработке условий для размножения людского». Этот вывод и сейчас, спустя 100 лет от работы Менделеева, в начале XXI века, представляет для нынешней России немалый интерес, ясно называя цель, к которой надлежит стремиться людям, заботящимся о подлинном благе своей страны.
Фактический прирост численности населения России в конце ХIХ века, оцененный по 50 губерниям Европейской части России, составлял от 1,44% до 1,8% в год. Для своего долгосрочного прогноза Менделеев принял осторожную цифру — 1,5% в год. По результатам своих исследований «размножения людского» Менделеев оценил, что численность населения Государства Российского следовало ожидать к 1950 году — 282 млн.; к 2000 году — 590 млн.
Обоснованность этого прогноза легко проверить на примере США. Оценив естественное воспроизводство населения США и ожидаемый прирост в ХХ веке, Менделеев сделал вывод, что в США к середине ХХ века следовало ожидать 180 млн. жителей. Фактически население США достигло численности 181 млн. человек к 1960 г. Следовательно, степень точности прогноза Д.И. Менделеева по США весьма высока.
Таким образом, достаточно очевидным представляется вывод о том, что главной причиной несовпадения прогноза Д.И. Менделеева с реальным положением являются социальные катаклизмы, которые пережила Россия в ХХ веке. Здесь следует сделать оговорку — Д.И. Менделеев в своем прогнозе был осторожен и брал очень скромный для тогдашней России прирост населения в 1,5% в год. Если бы численность населения России росла в соответствии с этими параметрами, то на начало 1914 г. она составила бы 159,4 млн. В реальности же согласно официальным данным Центрального статистического комитета (ЦСК) МВД России, общая численность населения на 1 января 1914 г. составляла уже 173 млн. человек. Следует отметить, что в советской историографии официальные данные ЦСК объявлялись преувеличенными. Однако, даже советские «поправленные» данные дают на начало 1914 г. 166,7 млн. человек населения. Следовательно, численность населения России превзошла прогноз начала ХХ века на 7,3–13,6 млн. человек. Это превышение является следствием успехов в образовании и медицине достигнутых Российской Империей в годы правления Николая II, которые не мог учитывать Д.И. Менделеев в свое время. Разница полностью покрывает как прямые, так и косвенные потери от Первой Мировой войны, что подтверждают имеющиеся экспертные оценки численности населения на территории бывшей Российской Империи в конце 1918 г. (т.е. окончание Первой Мировой войны) — около 180 млн. человек. Прогноз Менделеева давал 171,75 млн. человек на эту дату.
Однако, как известно, Первая Мировая война — лишь начало бедствий, обрушившихся на Россию в ХХ веке. В ходе братоубийственной гражданской войны основные потери пришлись не на погибших на фронтах с обеих сторон (их численность определить наиболее легко — около 1 млн. человек), а на смертность голода и эпидемий, вызванных развалом единого хозяйства страны. Огромную негативную роль сыграл красный террор в его наиболее массовых формах (расказачивание и репрессии против православного духовенства), а также эмиграция за рубеж миллионов россиян. Очевидно, что в 1918-1922 гг. рождаемость в сравнении с дореволюционным периодом снизилась.
Однако в 1930-е гг. по стране прокатились несколько волн репрессий в результате коллективизации и раскулачивания, которые привели к большому количеству избыточных смертей. Эти потери не могут быть точно подсчитаны и разнятся у разных исследователей, но, во всяком случае, счет идет на миллионы. К этому следует добавить расстрелянных в годы «большого террора», а также умерших в ссылке и лагерях от тяжелых условий. Рождаемость резко упала во время голода 1932-1933 гг. и с тех пор так и не достигла прежних показателей, продолжая в целом снижаться на протяжении всех последующих лет, что являлось закономерным следствием окончательного разрушения русской общины. Отметим лишь, что из первых 23 лет советской власти (1918-1940 гг.), 9 лет (1918-1922 и 1931-1934 гг.) характеризовались невероятной ранее сверхсмертностью от насильственных причин и очень низкими показателями рождаемости.
Результат социальных экспериментов советской власти легко увидеть в начале 1941 г. Возвращение в 1939-1940 гг. территорий отторгнутых от России в ходе гражданской войны сделало ее границы сопоставимыми с границами Российской Империи. В них (без Польши и Финляндии) по менделеевскому прогнозу должно было проживать 220,5 млн. человек, не считая около четырех млн жителей Хивы и Бухары, которых Д.И. Менделеев считал отдельно. В реальности в СССР на начало 1941 г. насчитывалось 194,1 млн. человек. Следовательно, 30 млн. человек — цена социальных экспериментов раннего периода советской власти.
Из первых трех десятилетий советской власти 16 лет характеризовались сверхсмертностью и низкой рождаемостью (как в результате политики власти, так и по независимым от нее причинам), а оставшиеся 14 лет в плане естественного прироста не представляли собой никаких существенных отличий от реалий Российской Империи.
В наши дни исследователи добрались до засекреченных архивов и на основании всех имеющихся данных пришли к выводу, что общий коэффициент смертности населения СССР в 1930 г. составлял не 18-19‰, а 27‰; а в 1935 г. его величина была, соответственно, не 16‰, а около 21‰. Еще выше, чем в целом по СССР, был тогда и общий коэффициент смертности в России (27,3‰ в 1930 и 23,6 в 1935 г.). Для сравнения — еще в год первой всероссийской переписи 1897 г., почти на сорок лет раньше и при совсем другом общемировом уровне медицины смертность в Российской Империи была 29,3‰!
Таким образом, никаких особых заслуг советской власти в демографическом развитии и здравоохранении, способных оправдать ущерб нанесенный населению России в 1917-1922 г., не наблюдается.
Согласно прогнозу Менделеева на 1960 г., в границах тогдашнего СССР должно было проживать 302,5 млн. человек, даже если не учитывать население Польши и Финляндии, считая их отделение неизбежным. Если предположить, что Россия бы развивалась по альтернативной модели «без революции», но приняла бы участие во Второй Мировой войне и понесла бы такие же потери, то и тогда ее население в 1960 г. составило бы 255 млн. человек. Следовательно, имеющаяся разница в 40 млн. и есть цена советской власти в период 1918-1960 гг. в сухих цифрах.
Следующий этап — разрушение нравственности.
Если до войны и сразу после нее разводом заканчивались менее чем десятая часть браков, то в 1965 — уже каждый третий.
Следует обратить внимание на то, что именно советской власти принадлежит сомнительная слава первого правительства, разрешившего не мотивированный ничем кроме желания женщины аборт. В.И. Ленин был последовательным сторонником«безусловной отмены всех законов, преследующих аборт». Он видел в этом охрану«азбучных демократических прав гражданина и гражданки» и 19 ноября 1920 г. аборт был узаконен в России. Страны же Западной Европы легализовали его намного позже. Первой страной, разрешившей аборты за пределами соцлагеря (аборты были введены в социалистических странах Восточной Европы, Китае и на Кубе) стала Великобритания, где закон появился только в 1967 г. с приходом к власти Лейбористской партии.
В 1964 г. РСФСР поставила по их числу, никем пока в мире не превзойденный рекорд — 5,6 млн. Относительный же максимум (тоже никем не превзойденный) пришелся на 1968 г. — 293 аборта на 100 родов. Это значит, что почти 75% всех зачатий закончились абортами! В позднейшие годы цифры колебались, но до развала СССР их число в РСФСР не снижалось ниже 4 млн в год. Всего в период 1957-1990 гг. было сделано почти 240 миллионов абортов!
Кроме СССР, такого пренебрежения жизнью нерожденных не знала ни одна страна мира. Это и есть те сотни миллионов граждан России, которых мы «недосчитались» в «нормальных» прогнозах.
Таким образом, причины того обвала рождаемости в России, который наблюдается сейчас, и который большинство демографов вполне обоснованно считают демографической катастрофой, не обусловлены либеральными реформами 1990-х гг.
Уже в конце 1980-х — начале 1990-х гг. были опубликованы демографические прогнозы, из которых следовало, что депопуляция в СССР должна была начаться в начале XXI века. Согласно расчетам демографов, даже при стабилизации возрастных и суммарных коэффициентов рождаемости (а также возрастных коэффициентов смертности) на уровне 1990 г. убыль населения России должна была начаться между 2006 и 2010 гг., то есть, через 40-45 лет после того, как в стране сложился режим суженного замещения поколений. Таким образом, либеральные реформы 90-х гг. не стали причиной депопуляции, а лишь ускорили уже неизбежный процесс, основы которого были заложены в СССР.
Дело в том, что наука демография в современном мире выделяет три типа воспроизводства населения:
Первый, «традиционный», или «патриархальный», доминирует в аграрном или на ранних стадиях индустриального общества. Главные отличительные черты — очень высокая рождаемость и смертность, низкая средняя продолжительность жизни. Многодетность является традицией, способствует лучшему функционированию семьи в аграрном обществе. Высокая смертность — следствие низкого уровня жизни людей, их тяжелого труда и плохого питания, недостаточного развития образования и медицины. Этот тип воспроизводства сейчас характерен для многих слаборазвитых стран — Афганистана, Йемена, Бангладеш и большинства стран Черной Африки.
В значительной части развивающихся стран (Мексика, Бразилия, Филиппины и др.) «традиционный» тип воспроизводства населения за последние десятилетия изменился. Уровень смертности снизился до 6-10‰ в связи с успехами медицины. Но традиционно высокая рождаемость в основном сохраняется. В результате прирост населения здесь очень высок — 2,5-3,0% в год. Именно эти страны со вторым — «переходным» типом воспроизводства населения предопределили высокие темпы роста населения мира в конце XX — начале ХХI вв.
Третий, так называемый «современный» или «постиндустриальный» тип воспроизводства населения. Этот тип воспроизводства характеризуется пониженной рождаемостью, близким к среднему уровнем смертности, низким естественным приростом и высокой средней продолжительностью жизни. Он характерен для экономически развитых стран с высоким уровнем жизни жителей. Низкая рождаемость здесь тесно связана с сознательным регулированием размера семей, а на уровне смертности, прежде всего, сказывается высокий процент пожилых лиц.
Если посмотреть на уже рассмотренную демографическую модель России в ХХ веке, то можно обнаружить, что она не соответствует нарисованной схеме. Для императорской России, как и для подавляющего большинства стран мира в начале ХХ века (за исключением части стран Западной Европы) был характерен традиционный тип воспроизводства населения. Начатый правительством Николая II комплекс мер по масштабному изменению здравоохранения, мог привести к постепенному переходу ко второму типу воспроизводства, но был прерван Первой Мировой войной. При советской власти до 1960-х гг. сохранялся традиционный тип воспроизводства населения. Ни в один год этого периода не дает сверхвысокого прироста в 2,5-3% в год типичного для «переходного» периода. В итоге за счет огромного количества лет характеризующихся сверхсмертностью Россия не выполнила даже менделеевского прогноза выполненного по «традиционной» модели! Правда истории состоит в том, что кажущийся невероятным нашим современникам этот прогноз был заниженным, так как Дмитрий Иванович не имел знаний и методов, которыми располагает современная демография!
Даже если допустить, что императорская Россия, избежавшая советского переворота, так и осталась бы до 50-60-х гг. ХХ века в рамках традиционного типа воспроизводства, и не провела бы массированную реформу здравоохранения (вариант исторически маловероятный, но теоретически возможный), то в эти годы «антибиотиковой революции» она все равно бы неизбежно перешла бы ко второму типу воспроизводства, как Китай, Индия, страны Латинской Америки, то есть проделала бы тот же путь, что и весь остальной мир.
Однако советская власть «подарила» России, практически мгновенный (в течении менее чем десяти лет) переход от первого к третьему типу воспроизводства — причем к его худшему (депопуляционному) варианту.
Чтобы понять, чего мы лишились, достаточно построить еще одну модель по образцу самой цивилизационно близкой нам страны БРИКС —Бразилии. Допустим, что согласно концепции демографического перехода до 1950 г. население России росло бы согласно прогнозу Д.И.Менделеева, а после теми же темпами, что в Бразилии. Тогда в границах СССР на 2000 г. проживало бы 722 млн., а проблема суженного воспроизводства населения перед сегодняшним поколением политиков даже и не стояла бы (СКР в Бразилии в 2000 г. был равен 2,2 рождений на женщину). В реальности же на территории СНГ со странами Прибалтики в 2000 г. проживали 287,8 млн человек, то есть разница с альтернативной моделью составляет более чем 434 млн. человек.
Если сравнение с отдаленной Бразилией покажется недостаточно убедительным, то можно обратить внимание на ту часть Российской Империи, которая понесла наименьшие социально-демографические потери — Среднюю Азию, где не было голода 30-40-х гг., коллективизация проходила мягко, а социальные преобразования коммунистов так и не смогли разрушить традиционную мусульманскую семью. Эти территории насчитывали 11 млн. человек в 1897 г., 23 млн. — в 1959 г. и 64,3 млн. — в настоящий момент. Заметно, что динамика численности населения Средней Азии сходна с российской демографической моделью «без советской власти», построенной в настоящем исследовании.
Невольно вспоминается выступление настоятеля московского храма Всемилостивого Спаса протоиерея Александра Ильяшенко на форуме «Диалог цивилизаций», проходившего на острове Родос: «Если бы русский народ в начале XX века не отошел от веры в Бога, то население России сегодня составляло бы 640 миллионов человек… такова плата за социальные потрясения прошлого века, в первую очередь за революцию, которая стала результатом отхода от веры».
Поэтому надлежит четко понимать — в социально-демографическом плане современное российское общество аномально, и пребывает в таком состоянии в течение уже 70 лет.
Д.А.Мальцев