У берегов Сицилии опять нашли "золото Атлантиды"

Итальянские археологи, возможно, нашли первое физическое доказательство существования орихалка - металла, прочно связанного с легендами, мифами, мистикой и Атлантидой.

Два коринфских шлема, архаические амфоры, фляга из Массалии и 47 слитков орихалка – очередной «улов» итальянских морских археологов, работающих на месте крушения древнего корабля у южных берегов Сицилии, в районе бывшей греческой колонии Гела.

Корабль и его груз привлекли всеобщее внимание еще в декабре 2014 года, когда археологи подняли со дна первые 39 слитков металла, который сочли легендарным орихалком – в Атлантиде, по описанию Платона, этот сплав «по ценности своей уступал только золоту».

«Золото Атлантиды» затмило все остальные находки. О самом корабле и его грузе информации мало: 2600 лет назад некое торговое судно затонуло у самого берега, в непосредственной близости от пункта назначения – древнегреческого города Гела. Сейчас корабль покоится на глубине всего 3-5 метров. Корабельное дерево частично сохранилось, но его изучение еще не завершено.

Все находки датируются концом VII – началом VI века до нашей эры. Коринфские шлемы как часть воинской экипировки были распространены в VI – V веках до н.э., но производились не только в Коринфе. Об их ценности в наше время говорит тот факт, что на одном из недавних аукционов подобный шлем был продан за 174 тысячи долларов.

Коринфские шлемы и слитки орихалка, найденные у берегов древнегреческой колонии Гела (Сицилия). Фото с сайта corrieredelmezzogiorno.corriere.it

О найденных амфорах не сообщается ничего, кроме того что они «архаические», то есть относятся к архаическому периоду в истории Греции, 750 — 480 года до нашей эры, что соответствует датировке остальных находок. Массалийская фляга больше говорит о торговых маршрутах корабля – Массалией называлась другая средиземноморская колония Греции, современный город Марсель на юге Франции.

По имеющейся информации можно сделать вывод, что именно орихалк был наиболее ценной частью груза, а Гела – процветающей колонией с развитым производством товаров класса «люкс» и наличием платежеспособных покупателей.

На сегодняшний день итальянские археологи подняли со дна 86 слитков орихалка. Слитки разнятся по форме, размеру и весу: от самого маленького весом 254 грамма и 17 см в длину до самого крупного весом 1340 граммов и 32 см в длину, сообщает итальянское издание Corriere del Mezzogiorno.

Возможно, это первое физическое доказательство существования металла, прочно связанного с легендами, мифами, мистикой и, конечно, Атлантидой. Орихалк (от греческого ὀρείχαλκος где ὅρος — «гора» и χαλκός — «медь», то есть «горная медь») давно интригует историков и специалистов по металлам – таинственный сплав слишком часто упоминается в древних текстах, чтобы оказаться плодом воображения их авторов.

Первое известное упоминание орихалка относится к VII веку до нашей эры – Гесиод в поэме «Щит Геракла» наделяет героя поножами из орихалка (в переводе О.П.Цыбенко – из горной меди):

Так промолвив, поножи из горной сияющей меди —

Дар преславный Гефеста — вокруг наложил на голени…

К тому же VII веку до н.э. относится и другое раннее упоминание орихалка – в одном из Гомеровых гимнов, посвященных Афродите. В переводе В.В.Вересаева орихалк превратился в «золотомедь»:

Голову вечную ей увенчали сработанным тонко,

Чудно прекрасным венцом золотым и в проколы ушные

Серьги из золотомеди и ценного золота вдели…

Об орихалке писали и менее известные древнегреческие авторы – Стесихор (конец VII века до н.э.) и Ибик (VI век до н.э.). Несмотря на то, что все произведения поэтические, авторы явно имеют в виду некий реально существовавший металл, известный современникам.

Любопытно при этом, что в произведениях Гомера – ни в «Илиаде», ни в «Одиссее» – орихалк ни разу не упоминается, что странно в отношении металла, ценимого наравне с золотом. Возможно ли, что во времена Гомера орихалк еще не существовал или не был известен грекам?

Самым знаменитым «промоутером» орихалка оказался философ Платон благодаря описаниям Атлантиды в диалогах «Тимей» и «Критий». Все упоминания орихалка содержатся в диалоге «Критий», и все они прямо или косвенно говорят о ценности этого металла, испускавшего «огнистое блистание».

«Всю внешнюю поверхность храма, кроме акротериев, они выложили серебром, акротерии же – золотом; внутри взгляду являлся потолок из слоновой кости, весь изукрашенный золотом, серебром и орихалком, а стены, столпы и полы сплошь были выложены орихалком».

«Каждый из десяти царей в своей области и в своем государстве имел власть над людьми и над большей частью законов, так что мог карать и казнить любого, кого пожелает; но их отношения друг к другу в деле правления устроялись сообразно с Посейдоновыми предписаниями, как велел закон, записанный первыми царями на орихалковой стеле, которая стояла в средоточии острова – внутри храма Посейдона».

«Многое ввозилось к ним из подвластных стран, но большую часть потребного для жизни давал сам остров, прежде всего любые виды ископаемых твердых и плавких металлов, и в их числе то, что ныне известно лишь по названию, а тогда существовало на деле: самородный орихалк, извлекавшийся из недр земли в различных местах острова и по ценности своей уступавший тогда только золоту».

Восторг журналистов, мистиков и искателей Атлантиды понятен: если найден древний металл, наиболее подходящий под описание орихалка и достаточно ценный для перевозки в слитках, следовательно, доказано чуть ли не существование самой Атлантиды.

При этом легко забыть, что корабль с грузом слитков затонул около 600 года до н.э., тогда как события в Атлантиде – по словам Платона, вложенным в уста Крития – происходили за 9000 лет до крушения судна у берегов Сицилии.

Слитки орихалка, поднятые со дна в конце 2014 года. Фото с сайта epochtimes.it

Без связи с Атлантидой орихалк оставался бы одним из умеренно-загадочных металлов древности. Историки и специалисты по древним текстам различают две его «разновидности» – мифическую и реальную, причем это разграничение начинает оформляться примерно в IV веке до нашей эры: в эту эпоху появляются сообщения об орихалке как вполне бытовом сплаве меди с другим веществом.

Платон (V – IV век до н.э.) сетует, что в его время от орихалка сохранилось одно только название. Аристотель (IV век до н.э.) говорит об орихалке как о несуществующей вещи.

Драгоценный, мифический, божественный орихалк «всплывает» и у более поздних авторов – зеркало из орихалка у Каллимаха (III век до н.э., «Гимн на купанье Паллады»; панцирь, покрытый золотом и белым орихалком у Вергилия (I век до н.э., «Энеида»).

Часто цитируются «Иудейские древности» Иосифа Флавия (I век нашей эры), главы с описанием убранства храма Соломона, в которых упоминается орихалк – в переводе бронза и медь:

«Тут ему попалось в руки огромное количество золота и серебра, а также бронзы, которая считалась дороже золота; из этой-то бронзы Соломон соорудил большой сосуд, принятый называть "морем", и другую ценнейшую утварь, когда строил храм Предвечному».

«Вместе с тем Хирам вылил из меди также все приборы к нему, лопаты и ведра, кочерги, вилы и всю прочую утварь, которая красивым блеском своим напоминала золото».

Что из себя представлял древний, мифический орихалк – неизвестно: в Европе примерно с IV тысячелетия до нашей эры никто бы не назвал сплавы меди «несуществующей вещью», от которой ко временам Платона сохранилось «одно только название».

Возможно, подсказка содержится в «Естественной истории» Плиния Старшего: «Получается она [медь] и из другого камня, который называют халкитис, на Кипре, где медь была открыта впервые, затем чрезвычайно подешевела, так как в других землях была найдена медь еще лучше, и в особенности орихалк, который долго славился своим чрезвычайно высоким качеством, но вот уже давно его не находят вследствие истощения земли».

Некоторые историки – в частности, известный «разрушитель исторических мифов» Джейсон Колавито (Jason Colavito) – считают, что орихалк начал проникать в древние тексты по мере освоения греками Ближнего Востока, где навыки работы с металлами и, в частности, с медью совершенствовались тысячелетиями. Возможно, один из сплавов поначалу казался грекам редким и драгоценным, а позже его название перешло к другому, более распространенному сплаву.

Основную путаницу с названиями создали римляне: у Плиния, Плавта, Светония встречается латинская форма aurichalcum, от слова aurum — «золото», в буквальном переводе – золотомедь. Это дало некоторым историкам основания полагать, что древний орихалк был сплавом меди и золота, но эта точка зрения давно не имеет поддержки у серьезных специалистов.

По мере роста римского влияния в регионе греческое слово ορείχαλκος, «горная медь», встречается все реже и практически исчезает из средиземноморского словаря. Ему на смену пришел латинский аналог, cuprum. Остров Кипр (Κύπρος по-гречески) продолжал снабжать медью все Средиземноморье, поэтому медную руду так и называли – металл «с Кипра», aes Cyprium. Cyprium превратился в cuprum, а из латинского перешел в другие европейские языки: по-английски медь называется copper, по-немецки – Kupfer, по-французски – cuivre и так далее.

На самом Кипре, однако, медь местного производства до сих пор называют орихалком, oreichalkos.

Что же подняли итальянские археологи с 2600-летнего корабля? Дарио Панетта, специалист компании Technology for Quality, провел рентгенофлуоресцентный анализ слитков для выяснения их элементного состава. По данным анализа, слитки представляют собой сплав меди (80%) и цинка (20%), с незначительными примесями свинца и никеля. «Золото Атлантиды» оказалось обыкновенной латунью.

По мнению современных ученых, реальный орихалк, в отличие от мифического, был именно латунью – возможно, самородной латунью. Еще предстоит выяснить происхождение слитков, но с большой долей вероятности их везли на Сицилию с Кипра.

Одна загадка, тем не менее, остается: кораблекрушение у берегов Сицилии произошло на рубеже VII и VI веков до нашей эры, что соответствует эпохе упоминаний мифического орихалка у Гесиода, Стесихора, Ибика и в Гомеровых гимнах. Поднятые со дна слитки на пару столетий старше Платона и Аристотеля, считавших орихалк исчезнувшим металлом.

У древних моряков уже не спросишь, что именно, по их мнению, они перевозили – редчайший сплав, «по ценности своей уступавший только золоту», или обычный промышленный груз. У древних поэтов уже не спросишь, какой именно металл они имели в виду. Ответы опять придется искать современным ученым – но за такие загадки они и любят свою работу.