За державу приятно
Совсем скоро Русский мир отметит третью годовщину Крымской весны — череды ключевых и локальных эпизодов, в результате которых полуостров вошел в состав Российской
Федерации. Событие, по геополитическому масштабу сопоставимое с развалом СССР. Только с обратным знаком.
Различные аспекты Крымской весны обсуждались неоднократно и со многих сторон. Сегодня же куда интереснее ее психологическое, философское значение.
Возвращение Крыма стало для всех нас настоящим шоком. В хорошем смысле слова. Но еще большее изумление вызвало то, в какой обстановке это произошло: на волне всеобщей поддержки местного населения, без применения насилия даже в конфликтных ситуациях, с проявлением максимальной лояльности и уважительности к дислоцированным на полуострове подразделениям украинской армии. Именно поэтому не случайно возникновение в русском языке устойчивого выражения «вежливые люди» в отношении участников спецопераций — еще недавно такого представить было просто невозможно.
За 90-е в общественном мнении утвердился образ Российской армии как собрания неважно обмундированных полуголодных людей с устаревшим оружием, героически пытающихся выполнять боевые задачи, несмотря на ошибки командования и периодические предательства политической верхушки. Вторая чеченская и особенно военные действия в Южной Осетии в августе 2008-го показали, что ситуация постепенно исправляется. Но неожиданное появление на телеэкранах (а отдельно стоит заметить, что практически все коллизии Крымской весны транслировались в прямом эфире) совершенно новой армии РФ — прекрасно экипированной, вооруженной и обученной, представлявшей собой некое воплощение благородной силы — стало для россиян еще одним потрясением.
К середине весны 2014 года можно было заметить глобальные психологические последствия крымских событий: внезапно пробудились и даже вошли в моду, казалось бы, уже признанные архаичными чувства патриотизма, гордости за свою страну. Возникло ощущение братства, несшее консолидацию, особенно на фоне горевших покрышек, крови и выстрелов на улицах прекрасной соседней столицы...
Возможно, такое же ощущение было после известий о победах русской армии на Балканах в конце позапрошлого века, разгрома фашистов под Сталинградом и Курском, полета Гагарина... Родившийся на фоне бескровной крымской революции дух синергии, соэмпатии и сотрудничества ради благого дела очень сильно изменил лицо российского общества. Можно наверняка утверждать, что без Крымской весны в нем был бы нереален наступивший вдруг резкий патриотический подъем. Служба в армии не стала бы вновь престижной, и не стояли бы очереди в военкоматах. Не вышли бы на улицы Москвы и десятков стран множество совсем разных людей с портретами солдат Великой Отечественной в рядах «Бессмертного полка» (точнее, участие в нем не являлось бы для миллионов русских и русскоговорящих неким моральным обязательством, категорическим императивом).
И даже примененная против Российской Федерации система экономических санкций со стороны ведущих западных государств не смогла отвернуть от осознания справедливости произошедшего. Поэтому, кстати, и санкции вызвали у большинства соотечественников отношение пренебрежительное, а не тревожное. Мы словно вернулись во времена Александра III, предлагавшего Европе подождать, пока русский государь ловит рыбу...
Наконец, без крымского опыта наше общество, в котором еще жива боль Афганистана, по-другому приняло бы (если бы вообще приняло) события в Сирии. Но осознание благородства миссии российского оружия, появившееся после Крыма, уберегло народное мнение от фрустрации перипетиями далекой и вроде бы «чужой» войны...
Справедливости ради надо сказать, что российский социум немонолитен, есть какое-то количество граждан, не принявших Крым со всеми вытекающими последствиями. Их можно постоянно читать в соцсетях, видеть на московских митингах с украинскими флагами. Но это совершенно нормально — мы живем в свободной стране. Другое дело, что они представляют собой малую толику россиян, а общая тенденция иная.
У возвращенного полуострова сейчас хватает проблем: кадровые, экономические, финансовые, логистические. Те крымчане, кто ожидал после вхождения в состав России немедленного рая, переживают период неизбежного разочарования. Которое, однако, во многом смягчается миром и порядком на улицах, ощущением стабильности и сопричастности к Истории и, конечно же, надеждой на исправление ситуации, когда заработает Керченский мост. Эйфория ушла. Настало время спокойно оценить происходящее и заняться серьезной работой. Но свой главный подвиг Крым уже совершил — он сделал то, на что никто не надеялся: вернул Россию самой себе.