"Атака века" подводной лодки "С-13"
Одним из важнейших событий в истории России в XX веке для национального самосознания является Великая Отечественная война – священная для всех русских. Действия по разрушению ее обобщенного образа и связанных с ним символов – одна из информационных операций холодной войны против Советского Союза.
СССР распался, но информационная война Запада против России на этом направлении продолжается и в ХХI веке. Эти действия направлены на принижение величия Советского Союза и его продолжателя России как страны-победительницы и разрушение скреп внутри народа-победителя.
ФАЛЬСИФИКАТОРЫ ПОБЕДЫ
Знаменательно, что еще в августе 1943 года Ян Христиан Смэтс (премьер-министр Южно-Африканского Союза в 1939–1948 годах и фельдмаршал британской армии), один из ближайших соратников Уинстона Черчилля, рассуждая о ходе войны, выразил ему относительно ее ведения свои опасения: «Мы, несомненно, можем воевать лучше, и сравнение с Россией может стать менее невыгодным для нас. Рядовому человеку должно казаться, что войну выигрывает Россия. Если такое впечатление сохранится, то каково будет наше положение на международной арене после по сравнению с положением России? Наше положение на международной арене может резко измениться, и Россия может стать дипломатическим хозяином мира. Это нежелательно и не нужно и имело бы весьма плохие последствия для Британского Содружества Наций. Если мы не выйдем из этой войны на равных условиях, наше положение будет неудобным и опасным …»
Одно из последних доказательств информационной войны – декларация солидарности парламентов Украины, Польши и Литвы. 20 октября 2016 года одновременно Верховная рада Украины и Сейм Польши приняли декларацию по поводу событий Второй мировой войны, где ответственность за ее начало возлагается на нацистскую Германию и Советский Союз. А раз так, то и события, трактующие историю войны по итогам Нюрнбергского трибунала, должны быть пересмотрены, а символы и памятники, напоминающие о подвигах советского народа в борьбе с нацизмом, – разрушены.
К сожалению, этим ядом пропиталась и часть нашей оппозиционной либеральной интеллигенции, отрицающая подвиги 28 панфиловцев, Зои Космодемьянской и другие символы самоотверженной борьбы с немецкими захватчиками. Известный киргизский и русский писатель Чингиз Айтматов в своей книге «Тавро Кассандры» (1994) так образно описал войну: «сцепились в противоборстве не на жизнь, а на смерть две головы физиологически единого чудовища». СССР для них – «эпоха Сталингитлера или же, наоборот, Гитлерсталина», и это «их междоусобная война».
Между тем российский ученый Сергей Кара-Мурза в своей книге «Советская цивилизация» подчеркивает, что в обзоре германской литературы о Сталинграде немецкий историк Хеттлинг пишет: «В (германской) историографии и в общественном мнении утвердилось единство взглядов по двум пунктам: во-первых, со стороны германского рейха война преднамеренно задумывалась и велась как захватническая война на уничтожение по расовому признаку; во-вторых, инициаторами ее были не только Гитлер и нацистское руководство – заметную роль в развязывании войны сыграли также верхи вермахта и представители частного бизнеса».
Лучше всех свой взгляд на войну выразил немецкий писатель Генрих Белль, нобелевский лауреат по литературе, в последнем своем произведении, по сути, завещании, «Письме моим сыновьям»: «...у меня нет ни малейшего основания жаловаться на Советский Союз. То обстоятельство, что я там несколько раз болел, был там ранен, заложено в «природе вещей», которая в данном случае зовется войной, и я всегда понимал: нас туда не приглашали».
ЗНАМЕНИТЫЙ БОЕВОЙ ЭПИЗОД
Разрушение образа Великой Отечественной войны, несомненно, не может происходить и без дискретизации ее символов. Под видом поиска правды по-разному толкуются как события войны, так и подвиги его участников. Одним из таких героических событий, которое нашло отражение в нашей и западной литературе, является потопление 30 января 1945 года советской подводной лодкой «С-13» под командованием капитана 3 ранга Александра Маринеско лайнера «Вильгельм Густлофф» в Данцигской бухте. Этот знаменитый боевой эпизод у нас называют «атакой века», немцы же считают его крупнейшей морской катастрофой, едва ли не еще более страшной, чем гибель «Титаника». В Германии «Густлофф» – это символ катастрофы, а в России – символ наших военных побед.
Александр Маринеско – одна из фигур периода Великой Отечественной войны, вызывающая до сих пор не стихающие споры, поскольку овеяна многими мифами и легендами. Незаслуженно забытый, а затем возвращенный из небытия – 5 мая 1990 года А.И. Маринеско было присвоено звание Героя Советского Союза. Памятники Маринеско и его экипажу воздвигнуты в Калининграде, Кронштадте, Санкт-Петербурге и Одессе. Его имя занесено в «Золотую книгу Санкт-Петербурга».
Вот как объяснял такую недооценку действий А.И. Маринеско в своей статье «Атакует «С-13» (журнал Нева № 7 за 1968 год) адмирал флота Советского Союза Николай Герасимович Кузнецов, нарком и главнокомандующий ВМФ СССР с 1939 по 1947 год: «История знает немало случаев, когда геройские подвиги, совершенные на поле боя, долгое время остаются в тени и только потомки оценивают их по заслугам. Бывает и так, что в годы войны крупным по масштабу событиям не придается должного значения, донесения о них подвергаются сомнению и приводят людей в удивление и восхищение значительно позже. Такая судьба постигла балтийского аса – подводника Маринеско А.И. Александра Ивановича уже нет в живых. Но подвиг его навеки останется в памяти советских моряков».
Далее он замечает, что «о потоплении крупного немецкого корабля в Данцигской бухте… я лично узнал только месяц спустя после Крымской конференции. На фоне каждодневных побед этому событию, видимо, не было придано особого значения. Но и тогда, когда стало известно, что «Густлав» потоплен подводной лодкой С-13, командование не решилось представить А. Маринеско к званию Героя Советского Союза. В сложной и беспокойной натуре командира С-13 высокий героизм, отчаянная храбрость уживались со множеством недостатков и слабостей. Сегодня он мог совершить героический подвиг, а завтра – опоздать на свой корабль, готовящийся к выходу на боевое задание, или каким-либо другим образом нарушить военную дисциплину».
Без преувеличения можно сказать, что его имя имеет и широкую мировую известность. В музее королевских подводных сил Великобритании сразу же после войны был установлен бюст А.И. Маринеско.
Как вспоминал Н.Г. Кузнецов, участник Потсдамской и Ялтинской конференций, в начале февраля 1945 года в Крыму собрались правительства союзных держав, чтобы обсудить меры, обеспечивающие окончательный разгром фашистской Германии, и наметить пути послевоенного мира.
«На первом же заседании в Ливадийском дворце в Ялте Черчилль спросил у Сталина: когда советские войска захватят Данциг, где сосредоточено большое количество строящихся и готовых немецких подводных лодок? Он просил ускорить захват этого порта.
Беспокойство английского премьера было понятно. Военные усилия Великобритании и снабжение ее населения во многом зависело от морских перевозок. Однако волчьи стаи продолжали бесчинствовать на морских коммуникациях. Данциг был одним из основных гнезд фашистских подводных пиратов. Здесь же находилась и германская школа подводного плавания, плавучей казармой для которой служил лайнер «Вильгельм Густлав».
БИТВА ЗА АТЛАНТИКУ
Для англичан, союзников СССР в сражении с нацистской Германией, битва за Атлантику имела решающее значение для всего хода войны. Уинстон Черчилль в книге «Вторая мировая война» дает следующую оценку потерям судового состава. В 1940 году было потеряно торговых судов общим водоизмещением 4 млн т, а в 1941-м – более 4 млн т. В 1942 году, после того как Соединенные Штаты стали союзниками Великобритании, было потоплено судов почти 8 млн т из общего возросшего тоннажа союзнических судов. Вплоть до конца 1942 года германские подводные лодки топили больше судов, чем союзники успевали строить. К концу 1943 года прирост тоннажа, наконец, превзошел общие потери на море, а во втором квартале потери немецких подводных лодок впервые превзошли их строительство. Впоследствии наступил момент, когда в Атлантике потери подводных лодок противника превысили потери в торговых судах. Но это, подчеркивает Черчилль, далось ценой длительной и ожесточенной борьбы.
Немецкие подводники громили и караваны транспортов союзников, доставляющих по ленд-лизу в Мурманск военную технику и материалы. Печально известный караван PQ-17 от ударов подводных лодок и авиации из 36 судов потерял 24 и вместе с ними 430 танков, 210 самолетов, 3350 автомашин и 99 316 тонн грузов.
Во Второй мировой войне Германия вместо использования рейдеров – кораблей надводного флота – перешла к неограниченной подводной войне (uneingeschrдnkter U-Boot-Krieg), когда подводные лодки стали топить гражданские торговые суда без предупреждения и при этом не пытались спасти команды этих судов. Фактически был принят пиратский девиз: «Топи их всех». При этом командующий немецким подводным флотом вице-адмирал Карл Денниц разработал тактику «волчьих стай», когда атаки подводных лодок на конвои судов совершались группой субмарин одновременно. Карл Дениц организовал также систему снабжения подводных лодок непосредственно в океане, вдали от баз.
Чтобы избежать преследования подводных лодок противолодочными силами союзников, 17 сентября 1942 года Дениц отдал приказ Тритон Нуль или «приказ Лакония» (Laconia-Befehl), который запрещал командирам подводных лодок предпринимать любые попытки к спасению экипажей и пассажиров потопленных судов и кораблей.
До сентября 1942 года немецкие подводные лодки после атаки еще как-то оказывали помощь морякам потопленных судов. В частности, 12 сентября 1942 года подводная лодка U-156 потопила британское транспортное судно «Лакония» и оказала помощь в спасении экипажу и пассажирам. 16 сентября четыре подводные лодки (одна итальянская), имевшие на борту несколько сотен спасенных, были атакованы американскими самолетами, пилоты которых знали, что немцы и итальянцы спасали англичан.
«Волчьи стаи» подводных лодок Деница наносили конвоям союзников большой урон. В начале войны немецкий подводный флот был главенствующей силой в Атлантике. Великобритания с большим напряжением сил защищала свое транспортное судоходство, жизненно важное для метрополии. В первом полугодии 1942 года потери транспортов союзников от «волчьих стай» подводных лодок достигли максимального числа в 900 судов (водоизмещением 4 млн т). За весь 1942 год было потоплено 1664 судна союзников (водоизмещением 7 790 697 т), из них 1160 судов подводными лодками.
В 1943 году наступил перелом – на каждое потопленное судно союзников немецкий подводный флот стал терять одну подводную лодку. Всего в Германии было построено 1155 подлодок, из которых было утрачено в боевых действиях 644 ед. (67%). Подводные лодки того времени не могли находиться долго под водой, их на пути в Атлантику постоянно атаковали самолеты и корабли союзных флотов. Немецким подводным лодкам все же удавалось прорываться к усиленно охраняемым конвоям. Но им уже совершать это было намного труднее, несмотря на техническую оснащенность собственными радиолокаторами, усиленным зенитно-артиллерийским вооружением, а при атаках на суда – самонаводящимися акустическими торпедами. Однако в 1945 году, несмотря на агонию гитлеровского режима, подводная война еще продолжалась.
ЧТО ЖЕ НА САМОМ ДЕЛЕ СЛУЧИЛОСЬ 30 ЯНВАРЯ 1945 ГОДА
В январе 1945 года советская армия стремительно продвигалась на Запад, в направлении Кенигсберга и Данцига. Сотни тысяч немцев, боясь расплаты за злодеяния нацистов, стали беженцами и двигались к портовому городу Гдыне – немцы называли его Готенхафен. 21 января гросс-адмирал Карл Дениц отдал приказ: «Все имеющиеся в наличии немецкие корабли должны спасать от Советов все, что можно будет спасти». Офицеры получили приказ передислоцировать курсантов-подводников и их военное имущество, а в любом свободном закутке своих кораблей – разместить беженцев, и в первую очередь женщин и детей. Операция «Ганнибал» стала крупнейшей эвакуацией населения в истории мореплавания: свыше двух миллионов человек были транспортированы морскими судами на запад.
Построенный в 1937 году «Вильгельм Густлофф», названный в честь убитого сподвижника Гитлера в Швейцарии, был одним из лучших немецких лайнеров. Десятипалубный лайнер водоизмещением в 25 484 т, казался им, как в свое время и «Титаник», непотопляемым. Великолепный круизный теплоход с кинотеатром и плавательным бассейном служил гордостью Третьего рейха. Он призван был продемонстрировать всему миру достижения нацистской Германии. Сам Гитлер участвовал в спуске судна, на котором была его личная каюта. Для гитлеровской организации культурного досуга «Сила через радость» лайнер в течение полутора лет перевозил отдыхающих в Норвегию и Швецию, а с началом Второй мировой войны стал плавучей казармой курсантов 2-й учебной дивизии подводного плавания.
30 января 1945 года «Густлофф» вышел в своей последний рейс из Готенхафена. О том, сколько на его борту было беженцев и военных, данные немецких источников разнятся. Что касается беженцев, то до 1990 года цифра была почти постоянной, поскольку многие выжившие в той трагедии жили в ГДР. По их свидетельским показаниям, цифра беженцев выросла до 10 тыс. человек. В отношении же военных на этом рейсе в последних источниках говорится о цифре в пределах полутора тысяч человек. Подсчетом занимались пассажирские помощники, одним из них был офицер Гейнц Шен, ставший после войны летописцем гибели «Густлоффа» и автором документальных книг на эту тему, в том числе «Катастрофа Густлоффа» и «SOS – Вильгельм Густлофф».
Шен подробно описывает историю гибели лайнера. В конце января над Данцингской бухтой бушевала снежная буря. В Готенхафене днем и ночью кипела работа. Передовые части Красной армии, неустанно продвигающиеся на запад, вызвали небывалую панику, фашисты поспешно вывозили награбленное имущество, демонтировали станки на заводах. А гул советских орудий все приближался.
«Вильгельм Густлофф», стоявший у причальной стенки, получает приказ принять на борт 4 тыс. человек для переброски их в Киль. А лайнер рассчитан на перевозку 1800 пассажиров. Ранним утром 25 января на судно хлынул поток военных и гражданских. Люди, несколько дней ждавшие транспорта, штурмом добывают места. Формально все входящие на корабль должны иметь специальный пропуск, а в действительности на корабль беспорядочно грузятся гитлеровские сановники, спасающие свою шкуру, офицеры военного флота, СС и полиции – все те, у кого земля горит под ногами.
29 января. В Гдыне все сильнее слышится рев советских «катюш», но «Густлофф» продолжает стоять у берега. На борту уже около 6 тыс. человек, но сотни людей продолжают штурмовать трап.
30 января 1945 года… Несмотря на все старания экипажа, проходы освободить не удалось. Только одно помещение не занято – апартаменты Гитлера. Но когда появляется состоящая из 13 человек семья бургомистра Гдыни, занимается и она. В 10 часов приходит приказ – выйти из порта…
Приближается полночь. Небо покрыто снеговыми тучами. Луна прячется за ними. Гейнц Шен спускается в каюту, наливает рюмку коньяка. Внезапно весь корпус судна содрогается, три торпеды бьют в борт …
«Вильгельм Густлофф» медленно погружается в воду. Для успокоения с мостика передают, будто лайнер сел на мель… Судно постепенно погружается на шестидесятиметровую глубину. Наконец раздается последняя команда: «Спасайся, кто может!» Повезло немногим: подошедшими кораблями было спасено всего около тысячи человек.
Девять кораблей участвовали в их спасении. Люди пытались спастись на спасательных плотах и шлюпках, но большинство выдерживало только несколько минут в ледяной воде. Всего, по данным Шена, выжило 1239 человек, из них половина, 528 человек, – личный состав немецких подводников, 123 человека вспомогательного женского состава ВМС, 86 раненых, 83 члена экипажа и только 419 беженцев. Таким образом, уцелело около 50% подводников и только 5% остальных пассажиров. Следует признать, что большую часть погибших составляли женщины и дети, самые незащищенные в любой войне. Вот почему в некоторых германских кругах пытаются причислить действия Маринеско к «военным преступлениям».
В этом отношении интересна вышедшая в 2002 году в Германии и почти сразу ставшая бестселлером повесть уроженца Данцинга, нобелевского лауреата Гюнтера Грасса «Траектория краба», в основе которого лежит гибель «Вильгельма Густлоффа». Сочинение написано остроумно, но в нем звучит, перебивая все остальные, один лейтмотив: попытка вывести действия гитлеровской Европы и их победителя – Советский Союз – на одну плоскость, исходя из трагедии войны. Автор описывает жестокую сцену гибели пассажиров «Густлоффа» – мертвых детей, «плавающих вниз головами» из-за надетых на них громоздких спасательных жилетов. Читателя подводят к мысли, что подводная лодка «С-13» под командованием А.И. Маринеско потопила лайнер с беженцами на борту, спасающимися якобы от зверств и изнасилований наступающих солдат Красной Армии, жаждущих мести. А Маринеско – один из представителей этой надвигающейся «орды варваров». Обращает автор внимание и на то, что все четыре торпеды, подготовленные для атаки, имели надписи – «За Родину», «За советский народ», «За Ленинград» и «За Сталина». Кстати, последняя как раз и не смогла выйти из торпедного аппарата. Довольно подробно автор описывает всю биографию Маринеско. Подчеркивается, что перед походом он за провинности вызывался на допрос в НКВД, и только выход в море спас его от трибунала. Назойливо повторяющаяся в книге Грасса его характеристика как человека со слабостями внушает на эмоциональном уровне читателю мысль, что атака на «Густлофф» очень смахивает на «военное преступление», тень такая бросается, хотя для этого нет ни малейших оснований. Да, он пил не только нарзан и любил поволочиться за женщинами – кто же из мужчин в этом не грешен?
Что за судно пустил на дно Маринеско? Вопрос здесь стоит гораздо глубже – в трагедии войны. Даже самая справедливая война – бесчеловечна, ведь от нее в первую очередь страдает мирное население. По неумолимым законам войны Маринеско топил военный корабль. «Вильгельм Густлофф» имел соответствующие признаки: зенитное вооружение и флаг ВМС Германии, а также подчинялся военной дисциплине. В соответствии с морской конвенцией ООН он подпадает под определение военного корабля. И нет вины Маринеско в том, что он потопил корабль, на котором, помимо военных, находились и беженцы. Огромная вина в трагедии лежит на немецком командовании, которое руководствовалось военными интересами и не думало о гражданских людях. На совещании в ставке Гитлера по военно-морским вопросам 31 января 1945 года главнокомандующим ВМС Германии было заявлено, что «с самого начала было ясно, что при столь активных перевозках должны быть потери. Потери всегда очень тяжелы, но, к большому счастью, их не прибавилось».
До сих пор у нас используются данные, в отличие от цифр Шена, о том, что на «Густлоффе» погибло 3700 моряков-подводников, которыми могли бы укомплектовать 70 экипажей подводных лодок среднего тоннажа. Эта цифра, взятая из сообщения шведской газеты «Афтонбладет» от 2 февраля 1945 года, фигурировала в наградном листе А.И. Маринеско на звание Героя Советского Союза в феврале 1945 года. Но ВРИД командира бригады подводных лодок КБФ капитан 1 ранга Л.А. Курников снизил уровень награды до ордена Красного Знамени. Живуча и легенда, сотворенная в 1960-е с легкой руки писателя Сергея Сергеевича Смирнова, обнародовавшего в то время неизвестные страницы войны. Но не был Маринеско «личным врагом Гитлера», и не объявлялся трехдневный траур в Германии по гибели «Густлоффа». Одним из аргументов является то, что эвакуации морем ожидали еще тысячи людей, и известие о катастрофе вызвало бы панику. Траур же объявлялся по самому Вильгельму Густлоффу, руководителю национал-социалистической партии в Швейцарии, убитому в 1936 году, а его убийца, студент Давид Франкфуртер, еврей по происхождению, был назван личным врагом фюрера.
ДЕЙСТВИЯ ПОДВОДНИКОВ, О КОТОРЫХ СПОРЯТ ДО СИХ ПОР
В 2015 году к 100-летию со дня рождения А.И. Маринеско издана книга М.Э. Морозова, А.Г. Свисюк, В.Н. Иващенко «Подводник № 1 Александр Маринеско. Документальный портрет» из серии «На линии фронта. Правда о войне». Нужно отдать должное, авторы собрали большое количество документов того времени и сделали подробный анализ этого события Великой Отечественной войны.
Вместе с тем, читая их анализ, испытываешь противоречивые чувства. Авторы вроде бы признают «вполне оправданным вручение «Золотой звезды» командиру с двумя крупными победами» в этом походе, «если бы не одно, но огромное но». «И командование бригады подводных лодок КБФ в 1945 году сумело разобраться в этом сложном вопросе, приняв правильное решение». Под «но» они имеют в виду как раз те слабости, которые приводят в указанной публикации и описывает в своей повести Гюнтер Грасс.
Также авторы, признавая большой риск действий и активность «С-13», ставят под сомнение героические действия экипажа подводной лодки, считая, что «общие условия тогдашней обстановки воспринимаются как довольно простые, а тактическая ситуация в момент атаки на «Густлоф» даже беспрецедентно легкой. То есть с точки зрения проявленного мастерства и самоотверженности этот конкретный случай к выдающимся отнести очень сложно».
«Атака века» детально разобрана специалистами. Говоря об атаке «С-13», стоит прежде всего отметить, что почти вся операция проводилась в основном в надводном положении и в прибрежном районе. Это был большой риск, поскольку подводная лодка находилась в этом положении длительное время, и в случае обнаружения (а Данцингская бухта – «домашняя» для немцев) она могла бы с большой вероятностью быть уничтожена. Здесь стоит также упомянуть о потерях КБФ. На Балтике, наиболее сложном театре морских военных действий, по разным причинам было утрачено 49 советских подводных лодок из 65, находившихся в начале войны в составе флота.
Любопытен сделанный анализ на совещании в ставке Гитлера 31 января 1945 года. В частности, было указано, что из-за недостатка в эскортных силах флот должен был ограничиться непосредственным охранением конвоев. Единственным фактическим средством противолодочной обороны являлись самолеты с радиолокационными установками, то самое оружие, которое дало возможность парализовать боевые действия их подводных лодок. ВВС доложили, что у них недостает ни горючего, ни достаточно эффективного оборудования для подобных операций. Фюрер приказал командованию ВВС заняться этим вопросом.
Не умаляет атаку и то, что «Густлофф» вышел из Готенхафена без соответствующего конвоирования раньше запланированного срока, не дождавшись кораблей охранения, поскольку надо было срочно перебросить немецких подводников из уже окруженной Восточной Пруссии. Единственным кораблем в охранении был только миноносец «Леве», который к тому же при 12-узловом ходе начал отставать из-за сильного волнения и бокового северо-западного ветра. Роковую роль сыграли ходовые огни, включенные на «Густлоффе» после того, как было получено сообщение о движении навстречу к нему отряда немецких тральщиков – именно по этим огням Маринеско и обнаружил транспорт. Для выхода в атаку было принято решение обогнать лайнер на параллельном курсе в надводном положении, занять позицию на носовых курсовых углах и выпустить торпеды. Начался длительный часовой обгон «Густлоффа». В течение последнего получаса лодка развила свой почти максимальный ход до 18 узлов, что она вряд ли совершала даже на ходовых сдаточных испытаниях в 1941 году. После чего подводная лодка легла на боевой курс, строго перпендикулярно левому борту транспорта, и произвела трехторпедный залп. О последующих маневрированиях в боевом донесении командира подводной лодки «С-13» капитана 3 ранга Маринеско записано: «…Уклонился срочным погружением… 2 СКР (сторожевые корабли) и 1 ТЩ (тральщик) обнаружили подлодку и начали ее преследование. Во время преследования было сброшено 12 глубинных бомб. Оторвался от преследования кораблей. От взрывов глубинных бомб повреждений не имел».
Отечественные подводные лодки, к сожалению, к началу войны не имели современных радиоэлектронных средств обнаружения. Практически основным источником информации о надводной обстановке у подводной лодки оставался перископ. Имевшиеся на вооружении шумопеленгаторы типа «Марс» позволяли на слух определить направление на источник шума с точностью плюс-минус 2 градуса. Дальность действия аппаратуры при хорошей гидрологии не превышала 40 кб. Командиры германских, британских и американских подводных лодок имели в своем распоряжении гидроакустические станции. Германские подводники при хорошей гидрологии обнаруживали одиночный транспорт в режиме шумопеленгования на дистанции до 100 кб, а уже с дистанции 20 кб могли получать дальность до него в режиме «Эхо». Все это, безусловно, напрямую влияло на эффективность применения отечественных подводных лодок, требовало от личного состава большой выучки. При этом у подводников, как ни у кого другого, в экипаже объективно главенствует один человек, своего рода Бог в отдельно взятом замкнутом пространстве. Таким образом, личность командира и судьба подводной лодки – это нечто целое. За годы войны на действующих флотах СССР из 229 командиров – участников боевых походов 135 (59%) хоть раз выходили в торпедную атаку, но только 65 (28%) из них сумели поразить цели торпедами.
Подводная лодка «С-13» в одном походе потопила тремя торпедами военный транспорт «Вильгельм Густлофф» водоизмещением 25 484 т, и двумя торпедами – военный транспорт «Генерал фон Штойбен», 14 660 т. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 20 апреля 1945 года подводная лодка «С-13» была награждена орденом Красного Знамени. Своими героическими действиями «С-13» приблизила конец войны.