Постправда за 50 дней. Анатолий Кучерена
Почему американским СМИ и Дональду Трампу придётся найти общий язык
В один из дней июня 1949 года видный историк и политический мыслитель Исаак Дойчер, автор знаменитой трехтомной биографии Льва Троцкого, прогуливался по Лондону. Его взгляд упал на витрину книжного магазина, где стоял только что вышедший роман Джорджа Оруэлла «1984». Внезапно к Дойчеру подошел скромно одетый человек и умоляющим голосом произнес: «Купите эту книгу, сэр! Прочтя ее, вы поймете, почему на русских нужно сбросить атомную бомбу!»
На протяжении многих лет роман Оруэлла воспринимался преимущественно как антиутопия, разоблачающая тоталитаризм советского образца. В СССР он был переведен и выпущен издательством «Прогресс» ограниченным числом экземпляров для советской партийной верхушки, простым гражданам знакомиться с книгой не полагалось.
С началом перестройки многим казалось, что созданная воображением гениального писателя мрачная картина тоталитарного государства становится достоянием истории. Весь мир вскоре охватила волна демократизации: тоталитарные и авторитарные режимы рушились один за другим. Правда, позднее оказалось, что некоторые компоненты оруэлловской антиутопии стали частью жизни либеральных демократий, такие как массовая слежка за гражданами и тоталитарная идеология толерантности и «политкорректности». Неудивительно, что «1984» продолжали читать.
Совсем недавно произошел новый всплеск интереса к роману: в США его продажи на прошлой неделе достигли рекордных значений. Это оказалось обусловленным весьма странным обстоятельством. Пытаясь защитить пресс-секретаря Белого дома Шона Спайсера от обвинений во лжи, советник президента США Келлиэнн Конуэй заявила, что он не лгал, а просто изложил «альтернативные факты». Комментаторы тут же вспомнили «Океанию» Оруэлла, где фактами считается то, что утверждает партия в данный момент, даже если это противоречит не только тому, что она утверждала час назад, но и объективной реальности. Возник также термин «постправда», который означает сюрреальный мир, конструируемый политиками в своих интересах. В первую очередь имеется в виду, конечно, Дональд Трамп.
Никакого намерения выступать адвокатом американского президента у меня, естественно, нет. Он действительно очень вольно обращается с фактами, несмотря на то что находится в должности президента уже 50 дней. Пора уже сделать промежуточные выводы.
Так, на своей недавней пресс-конференции он утверждал, что получил на выборах больше голосов выборщиков, чем все другие президенты, избранные после Рональда Рейгана. Один из журналистов тут же уличил Трампа во лжи: и Барак Обама, и Джордж Буш-младший получили больше голосов выборщиков, чем он, а, кроме того, сам Трамп не помнил точно, сколько голосов он получил. Кроме того, Трамп зачем-то раз за разом утверждает, что на церемонии его инаугурации собралось больше народа, чем на второй инаугурации Обамы, что легко опровергается фотографиями с места событий. И уж совсем непонятно, для чего понадобились ему заявления о том, будто на прошедших выборах за его соперницу Хиллари Клинтон проголосовали от 3 млн до 5 млн нелегальных иммигрантов. Никто ведь не ставит под сомнение законность его избрания.
Всё это дало основания ведущим американским СМИ непрерывно наращивать грандиозную кампанию, представляющую Трампа «архиврагом правды», недостойным занимать пост президента США, высказывать предположение о его психической болезни и требовать его скорейшего отстранения. Из этой кампании можно сделать вывод, что до Трампа США были царством правды и что носителями этой правды были и пока еще остаются такие издания, как The Washington Post, The New York Times, The New Yorker, CNN и др. При этом, как утверждают критики Трампа, в том числе и среди республиканцев (сенатор Маккейн), над свободой СМИ нависла страшная угроза.
Не все, однако, разделяют это мнение. Скажем, старейший американский политический аналитик, в прошлом советник Рональда Рейгана Патрик Бьюкенен считает, что ведущие американские СМИ не только сознательно вводят граждан в заблуждение, прежде всего относительно России, но и стремятся разжечь «русофобию» и «антипутинскую паранойю», так, чтобы сделать нормализацию отношений между нашими странами невозможной. Стремление загнать Россию в угол, считает он, чревато новой холодной войной, которая необязательно закончится для США так же удачно, как первая.
Как любят говорить сами американцы, свобода слова отнюдь не означает возможность кричать «Пожар!» в переполненном театре. Точно так же она не означает возможности оскорблять президентов других стран и смешивать с грязью своего собственного, выдавать за истину в последней инстанции неизвестно кем собранные досье с компроматом, говорить о «высокой степени» вероятности вмешательства России в процесс американских выборов. Эта «высокая степень вероятности» — ровно то же, что и булгаковская «осетрина второй свежести». Если речь идет о доказанном факте, то его вероятность — стопроцентная, а если она не стопроцентная, значит, это не факт, а в лучшем случае — предположение, в худшем — сплетня. Причем сплетня далеко не безобидная.
Истории известны случаи, когда неосторожно сказанное слово или сознательно запущенная фальшивка приводили к войнам, мятежам, резне и порождали другие страшные бедствия. Однако в те далекие эпохи информация распространялась медленно, и столь же неторопливой была реакция на нее. И даже в тех случаях, когда, например, системы оповещения в США и СССР выдавали сообщения о якобы начавшемся ядерном нападении со стороны противника, ответственные лица успевали проверить эту информацию, прежде чем принять роковое решение.
Сегодня информационные вбросы достигают своей цели практически мгновенно, и это может иметь необратимые последствия. Вот почему, наверное, Трамп назвал фальшивые новости «врагами американского народа». Термин, конечно, зловещий, что и говорить. Однако слова Трампа были представлены так, будто он назвал «врагами народа» не фальшивые новости, а СМИ как таковые. На конференции Консервативного политического действия ему пришлось разъяснять, что это далеко не так и что он, как никто другой, привержен первой поправке Конституции США, гарантирующей свободу слова.
Представляется, однако, что противостояние между Трампом и оппонирующими ему СМИ уже перешло некую черту, за которой примирение весьма затруднительно. И это крайне пагубно для государства и общества.
Конечно, не мое дело давать советы американским журналистам. Но все-таки хотелось бы надеяться, что у наиболее ответственных и авторитетных из них найдется мужество, чтобы прекратить информационную войну с президентом собственной страны, а заодно взглянуть на Россию более объективно и многомерно. Возрождение рейгановской концепции «империи зла» в совершенно иных условиях вряд ли может оказаться плодотворным.
Что касается Трампа, то ему, вероятно, следовало бы понять, что «победить» СМИ в условиях либеральной демократии невозможно. И если он не желает себе еще более крупных неприятностей, ему придется искать пути к примирению.