Трамп имеет шанс на сотрудничество с Россией по вопросу Сирии

Президент Дональд Трамп получил первое официальное сопротивление своему желанию, о котором он заявил в ходе избирательной кампании, - рассмотреть возможность сотрудничества с Россией в борьбе с исламскими экстремистскими движениями на Ближнем Востоке. Как пишет nationalinterest.org, Пентагон выпустил отчет, в котором рекомендовал США не работать над какими-либо поступающими предложениями, связанными с более тесным сотрудничеством между США и РФ по сирийскому вопросу и борьбе с ИГ (запрещено в РФ). Сотрудничество в Сирии было определено участниками недавнего американо-российского диалога как одно из направлений, в котором может двигаться новая администрация и где можно установить двусторонние отношения. Андрей Парасилити, директор Центра глобального риска и безопасности RAND и один из членов американской делегации, заключил: “Если Россия готова сотрудничать с возглавляемой США коалицией по борьбе с ИГ и Аль-Каидой (запрещена в РФ) и помочь положить конец гражданской войне в Сирии при посредничестве ООН, то это надо только приветствовать”. Такой диалог по Сирии, конечно, не будет легким. Критический вопрос - определить совместно с русскими, какие группы и лица представляют собой членов или сторонников "Исламского государства" и Аль-Каиды, приняв очень широкий набор критериев для людей, которых США признает законной оппозицией режиму Башара Аль-Асада. Различия в правилах ведения боевых действий также могут быть препятствием. Эти вопросы могут быть и будут выявлены при возможных дальнейший переговорах— при этом, силы министерств обороны обоих государств будут иметь возможность работать вместе и координировать сотрудничество на более низких уровнях и начнут создавать некоторые соединительные ткани между двумя учреждениями национальной безопасности, чего очень не хватало в отношениях между США и Россией в прошлом. В свою очередь, более широкое военное сотрудничество потребует дипломатических усилий от РФ и США о будущем Сирии. В частности, возглавляемый США процесс политического диалога по вопросу послевоенной Сирии, происходящий в Женеве, необходимо связать с российской инициативой (с Турцией и Ираном в качестве сопредседателей) для решения военных вопросов, связанных с прекращением огня, и для осуществления какой-либо политической сделки. В частности, Соединенные Штаты и их партнеры по коалиции будут вынуждены иметь дело с неприятной реальностью, что Асад, вероятно, будет активным участником в постконфликтном сирийском будущем. Но постоянные чиновники (военные и гражданские) по-прежнему не восприимчивы к этим идеям о более тесном сотрудничестве с Россией по Сирии. Они предпочли бы, чтобы Соединенные Штаты сохраняли свободу действий, одновременно балансируя это с требованиями электората США не быть слишком непосредственно вовлеченными в сирийские дела. Неудивительно, что одна анонимная цитата гласит: “Они очень скептически относятся к теории о том, что русские действительно могут принести много пользы для наших усилий”. Это, кстати, очень интересное заявление. В отсутствие новых, четких директив от нынешнего хозяина Белого дома относительного того, чего именно он хочет достичь в Сирии и на Ближнем Востоке, правительство США работает на автопилоте, так что перспективы и распоряжения предыдущей администрации продолжают действовать. Если “нашими усилиями” до сих руководит директива США о том, что “Асад должен уйти”, например, или что смена режима в Сирии, наряду с уничтожением запрещенной в РФ ИГИЛ, по-прежнему является одним из приоритетов, то, конечно, Россия не принесет “много пользы” Соединенным Штатам в достижении целей политики предыдущей администрации. Пока нижние уровни национальной безопасности США разделяют эти взгляды, они не изменят их просто из-за высказываний, которые президент сделал в ходе избирательной кампании. Наоборот, будут надеяться, что смогут убедить Трампа, что его инстинкты к сотрудничеству с Россией в Сирии являются ошибочными. Если им это удастся, то Трамп может сделать вывод, что Москва – ненадежный партнер. С другой стороны, если они его не убедят, он имеет право, как главнокомандующий, отправить этот отчет обратно и попросить пересмотра. Будет полезно, если он начнет выдавать новые указания относительно того, какими он видит интересы Соединенных Штатов в Сирии, и в какой степени его намерения отличаются от намерений его предшественника, так, чтобы эти указания стали фактором при пересмотре плана. В то же время президент, возможно, захочет рассмотреть вопрос об использовании подхода типа “Команда Б”, и обратиться за пределы существующей бюрократии за дополнительным мнением. Как в Ираке в 2000-х годах, так и в отношении Сирии в 2010-х годах был “установлен” подход к проблеме с заинтересованными сторонами, которые начинают сопротивляться рассмотрению новых методов и стратегий, потому что они привержены статусу-кво. В последнее десятилетие, когда администрация США сталкивалась с длительным бюрократическим сопротивлением в отношении новых путей стабилизации обстановки в Ираке, она обнаружила, что использование отставных военных и гражданских кадров через аналитический сектор помогает внедрять новые стратегии в Ираке. Пентагон сильно сопротивлялся такому подходу, но его защитники смогли разработать убедительный шаблон и представить его президенту для рассмотрения. Возможно, пришло время повторить этот процесс и найти людей, которые не так заинтересованы в продолжении тех же действий США в Сирии, что и в последние нескольких лет, по-новому взглянуть на то, что может или не может быть возможным с точки зрения сотрудничества с Россией—и представить свои собственные, независимые оценки. Президент хочет изучать новые варианты по Сирии. Русские обозначили свою заинтересованность в разговоре. Сделка, может быть, и не будет доведена до конца, но нет никаких причин не делать этой попытки.