Экс-массажист «Зенита» Сергей Колесников: Приучил Халка ходить в баню после матчей

Бывший массажист «Зенита», московского «Динамо», а также сборных России по футболу и легкой атлетике работал с огромным количеством звезд мирового спорта.

Бывший массажист «Зенита», московского «Динамо», а также сборных России по футболу и легкой атлетике — выдающийся собеседник. Давным-давно получивший прозвище Magic hands Сергей Колесников работал с огромным количеством звезд мирового спорта. На вопрос о том, чем сейчас занимается, лучезарно улыбающийся Анатольич отвечает просто: «Пенсионирую». И признается: за 38 лет работы со спортсменами устал от перелетов, нагрузок и хочет больше проводить времени с семьей.

— Как отличалась ваша работа в легкой атлетике и футболе?

— Отношения в этих видах спорта к массажистам, да и вообще к медикам, очень отличаются. Это объясняется тем, что в футболе спортсмен, даже получив травму, не остается без зарплаты. Разве что, когда он не играет, лишается премиальных. А если не выступать в легкой атлетике, то теряешь деньги. Зарплаты там мизерные. Основной заработок — старты гран-при, другие крупные соревнования вроде Олимпиады или чемпионата мира. Там суммы весомые.

— В футболе отношение, значит, менее трепетное?

— Футболисты меньше зависят от специалистов. Но когда Саша Кержаков позвал меня в «Цюрих», он знал: я ему нужен. Ему хотелось пройти сбор без травм, чтобы хорошо подготовиться к возобновлению местного чемпионата.

— Кержаков ведь к тому моменту полгода не играл при Виллаш-Боаше в «Зените»…

— Конечно! «Анатолич, ну очень надо!» Я подумал: а почему нет. У нас отличные отношения, я Сашу столько лет массировал, хорошо знаю его болячки. Я видел не одну и не две плеяды талантливых советских, а потом и российских нападающих. Саша однозначно в числе лучших форвардов. Встретили меня очень хорошо, сразу отправились в Турцию.

— Многие считают, что Кержаков уже не тот. У меня же от знакомства с Александром сложилось вполне определенное впечатление: человек хочет и может играть на самом высоком уровне.

— У Саши такие данные… Это генетика. Когда я только пришел в «Зенит», он еще был мальчишкой. После 25 лет в легкой атлетике я думал, что футболисты — это так, не очень серьезно. Но они проделывали такую работу… В любую погоду, игры и занятия не отменяются до минус 15 градусов. Когда футболисты первый раз пришли ко мне на массаж, я посмотрел на эти ноги… Как их массировать? Столько ссадин, синяков, кровоподтеков. Страшно было! Чтобы отвлечь от боли, рассказывал ребятам анекдоты. После одного из таких массажных сеансов ко мне наутро подошел Владик Радимов. Говорит: «Анатолич, что вы им рассказываете? Спивак приходит после массажа и всю ночь смеется». 

— Быстров много получал по ногам?

— Очень. Он же играл за счет своих скоростных данных, соперники не успевали и лупили. Говорят, футболисты иногда тухнут, выглядят на поле потерянными. А получи по ногам так один раз и попробуй потом хотя бы матч до конца отыграть. Это совсем не так легко, как кажется. Иногда получить можно было так, что первые секунды прям тошнит. Поэтому используют как раз заморозки, чтобы снять болевой шок. Саша Анюков — тоже боец. Никогда не боялся идти в стыки, бороться до конца. Он для меня — эталон крайнего защитника. Силен позиционно, хорошая скорость, в отборе играет грамотно, головой.

— Анюков примерно в 2009–2​010 годах, по моим ощущениям, потерял в скорости. 

— Не сказал бы, что потерял. Понятно, что чем старше становишься, тем сложнее играть на высоком уровне. Физические кондиции снижаются после 28–29 лет. От этого никуда не деться. Многое зависит от того, как относится к футболисту тренер. Если он продолжает после этого возраста нагружать игрока, не дает ему лишний раз немного передохнуть, начинается спад. В 30 лет игрока нельзя загонять, потому что ресурсы организма исчерпываются.

— Андрею Аршавину уже 36 лет. За всю карьеру — ни одной серьезной травмы. Почему?

— Судьба.

—Считаете, повезло?

— Да. У меня сын играл в дубле. Был одним из самых быстрых в команде. Но проблемы со спиной. И таких историй я знал миллион. Тот же Андрей Зайцев — подавал большие надежды, но карьеру загубили травмы. Егор Окороков — тоже петербургский воспитанник и тоже спина. Такие истории — судьба.

— Спина — большая проблема футболистов из Петербурга. Могу назвать еще десяток фамилий местных ребят, которые были на подходе к главной команде, но вынуждены были закончить из-за болей в спине. Почему такое количество воспитанников петербургского футбола заканчивают из-за этой не самой распространенной травмы?

— Убежден, что проблема — в искусственных полях. Для опорно-двигательного аппарата это смерть. Как бы там ни сыпали крошку, идет другое сцепление. А дубль тренировался и играл на искусственном покрытии. Такие вещи происходили регулярно. Особенно тяжело было с теми, кто много прыгал и быстро бежал. Бежишь на высокой скорости, а на искусственном покрытии не проскользить, когда тормозишь. Нагрузка на мышцы гораздо выше, чтобы погасить инерцию. Ноги садятся сразу, они быстро становятся ватными. Например, играл «Зенит» со «Спартаком» в Лужниках. Шешуков нанес Кержакову травму как раз из-за газона. Саша бежал, тормозил. А когда остановился, Шешуков в него въехал. Порвал связки. Если бы матч проходил на естественном покрытии, серьезной травмы не было бы.

— Сейчас за «Зенитом» следите?

— А как же. Матч с «Амкаром» расстроил. Мое мнение: арбитр ошибся, и эти ошибки повлияли на результат. Если в моменте с Шатовым никакого нарушения не было, то Дзюбу свалили в штрафной. А с голом «Зенита» мне ситуация вообще не понятна. Арбитр флажок не поднял, Нету коснулся мяча, когда он был за пределами поля, в воротах. Когда я работал в московском «Динамо», у нас было нечто подобное. Бюттнер тогда ударил по воротам «Спартака» — гол. А там Кураньи стоит во «вне игры», но мяч его не коснулся. Еськов мяч не засчитал. По этому поводу тогда было много споров.

— С кем из «Зенита» поддерживаете связь?

— Практически со всеми. Олежка Власов обязательно заезжает, когда бывает в Петербурге. С остальными созваниваемся, поздравляем друг друга по праздникам: Толя Тимощук, Рома Широков, Саша Кержаков, Юра Жирков, Андрюша Аршавин, Владик Радимов, Саша Кокорин.

— Вот мы и добрались до Кокорина. О нем много говорят…

— Считаю, что все разговоры о Саше надуманы. Возможно, чтобы отвести внимание от реальных проблем. Это я про выступление на чемпионате Европы. И еще… Вы заметили, что история с гонками по встречке была на неделю раньше, чем об этом изначально сообщили?

— Заметил.

— У нас миллионы людей получают штрафы. О чем тут вообще говорить? Да, он нарушил правила. Но нарушают ведь все. И ведь ждали эту неделю, чтобы сообщить об этом прямо перед матчем с ЦСКА! Мальчишка он молодой, ему 25 лет. Да, он оказался в одной скандальной истории.

— Вы про шампанское в Монако?

— Да. Кому какое дело, где человек проводит время в отпуске? Это его право, его личная жизнь. Он же не на базе, не в тренировочном лагере, даже не во время сезона. В отпуске!

— Но любой медийный человек, а тем более спортсмен, — пример для молодежи…

— Не Кокорин с Мамаевым устраивали эту вечеринку. И не они платили эти сумасшедшие деньги. Там гуляла другая компания. Они зашли, их узнали, пригласили. Что, мало русских в Монако гуляет? Я много раз был в Монако. Там одни рестораны. Люди приезжают отдыхать, оставлять деньги.

— Выходит, это скорее вопрос журналистской этики?

— Разумеется! Все зависит от того, как это представить. В итоге ребят сделали виноватыми. Это мое личное мнение. Не понимаю, зачем это так выставлять: Кокорин, нажми на тормоза. Парня надо поддержать. У Саши большой талант. Но то, что его постоянно глушат, раскрыть потенциал только мешает. Ему нужно обрести психологическую уверенность. А его топят.

— Федору Смолову долгое время тоже доставалось. Сейчас всех интересует только один вопрос: уедет ли он в европейский топ-клуб.

— Я был в «Динамо», над ним просто издевались. Те самые журналисты, которые сейчас поют ему дифирамбы. Пусть откроют свои материалы трехлетней давности о Феде и сравнят.

— Смолов более психологически устойчивый?

— Да нет. Федя ушел в тень, уехал выступать за «Урал». Там на него не оказывалось давление, он обрел уверенность в своих силах. Для футболиста самое главное — уверенность, ощущение куража. Вот Кержаков чем хорош?

— Думаю, Александра можно назвать энергичным, человеком-батарейкой.

— Он умеет сам себя завести, генерирует свой кураж. Был у меня случай в Бельгии, в Генте, еще когда работал с легкоатлетами. Представьте: Сергей Бубка, прыжки с шестом, зима, соревнования. Говорю ему: «Сергуня, ну что?» Отвечает, что прыгнул на 5 метров 90 сантиметров.  Я его спрашиваю: «А почему не 6?» А он смотрит на меня и говорит: «А смысл?» Специфика соревнований была такова, что выше прыгать смысла не было. Бонусов больше не будет. Я ему говорю: «А для меня сможешь 6?» Отвечает: «Для тебя? Сейчас прыгну!» И завелся. Выходит — прыгает 6 метров. Потом были во Франции. Там уже большие соревнования. Ко мне подходят, спрашивают, будет ли для меня сегодня Бубка прыгать. Вот и Кержаков — человек такого плана. Но есть люди, у которых процесс проходит иначе. Кокорин и Смолов — не такие взрывные, они и эмоции не показывают. Психотип такой. Переживают все внутри. Аршавин тоже такой — тихий, все в себе. Уехал Смолов в «Урал» и начал забивать! А если хочешь убить талант — посади его на скамейку.

— Самый яркий пример талантливого футболиста, сидевшего на скамейке?

— Ли Хо. Это был лидер сборной Южной Кореи, которая заняла в 2006 году четвертое место на чемпионате мира. Он приехал в «Зенит» — в таком порядке был, слов нет. Через полгода в Петербург переехал Толя Тимощук, и Ли Хо перестал попадать в состав. Плюс кореец не вписался: климат, питание, культура ему не подошли. Было видно, что ему трудно. Через некоторое время для поддержания формы его стали ставить за дубль — и он уже был никакой. Или Камил Чонтофальски, вратарь сборной Словакии. Безоговорочный первый номер. Сидел за Славой Малафеевым. После «Зенита» — Кипр, США. Андрюха Аршавин — вот еще пример. После возвращения в «Зенит» из Англии играл немного. Сейчас регулярно выходит на поле в Казахстане. В таком порядке, что его впору в сборную вызывать. Мне повезло, что я работал в команде с такими футболистами, как Аршавин, Кержаков, Денисов, Быстров, Тимощук, Анюков… Команда была сумасшедшая.

— Нынешний «Зенит» слабее?

— Мне кажется, да.

— Чем?

— Духом, прежде всего. Тогда команда на зубах вырывала победы. Она была питерская, играла за город. А сейчас иногда команда теряется, не знает, что делать. И местных воспитанников в составе нет.

— Проблема в тренере?

— Я бы не сказал. Скорее, это зависимость команды от Халка. Когда команда играла на него, он обеспечивал результат. Сейчас такого игрока нет, и перестраиваться ребятам тяжело. Приходится же играть командой. Не хватает острых передач. Посмотрите, как действовал на днях «Краснодар» с «Локомотивом». Видели, сколько там было острых передач в штрафную? Это как раз хлеб Саши Кокорина. Не знаю никого с такими быстрыми ногами. Я имею в виду умение принять мяч, убежать и точно пробить.

— Получается, это готовность мышц?

— Это талант. Один бежит 100 метров за 12 секунд, а кто-то пробегает за 9 с половиной. Вы видели ноги Месси? За ним защитники не успевают как раз из-за быстрых ног. Конечно, я сейчас не пытаюсь сравнить Кокорина и Месси. Но данные у Саши есть. Все голы он забивает с позиции центрального нападающего. Он не правый полузащитник, по моему ощущению. Его место — под Дзюбой. Пожалуйста, вот есть Гризманн. В «Атлетико» он играет левого инсайда. В сборной Дешам ставит его на ту же позицию. Но там партнеры другие, функции у игроков отличаются. В первом матче на Евро мы Гризманна не видели, он потерялся. Но Дешам — умный человек, он сделал выводы. Во втором матче Гризманн играет под Жиру, начинает забивать больше всех на турнире.

— Вы работали со всеми игроками поколения, которое после Евро-2008 отправилось за границу: Жирков, Билялетдинов, Погребняк, Аршавин, Тимощук. В нынешнем психологическом состоянии Смолов может уехать в Европу?

— Думаю, да. Со всеми россиянами после отъезда общался в сборной. Они рассказывали, как там у них дела, что происходит. Мне кажется, у Феди есть все, чтобы достойно выступать в топ-чемпионате. Но я не тренер. Возвращаясь к тому же Кокорину: ему нужно, чтобы его отпустили, не нагнетали вокруг обстановку. Тогда все получится.

— Как считаете, может, и Кокорину есть смысл уехать в условную «Уфу», «Урал» или «Амкар», чтобы обрести себя?

— Он может проявить себя и в «Зените», если не будет этой травли. Он же не пьет, не курит, не гуляет. Поверьте мне, загулов по ресторанам во время сезона у него точно нет. Если он выставил фото в Instagram, это еще ничего не значит. У него совсем другая жизнь. Каждый день он тренируется, а остальное время проводит дома, с семьей. Он даже переехал за город, чтобы быть подальше от суеты.

— Что не получилось в «Зените» у Бухарова?

— Он затосковал в определенный момент. Я прекрасно помню, с какого момента он потерял место в составе — когда не забил мяч кипрской команде АПОЭЛ. Он тогда в перекладину попал, а потом пробил выше ворот. Спаллетти поставил на нем крест, Бухаров скис. Не было куража и того настроя, это даже на тренировках было видно. Но вы же видите, как он сейчас играет в «Ростове». И возвращается в сборную. Еще пример, если хотите, — Бруну Алвеш.

— С ним что было не так?

— Прекрасный футболист. В сборной вместе с Пепе играет — ему равных нет. Испанцы забить не могли за 120 минут игры. И это те испанцы, которые выносили всех подряд. А сюда приезжает, ошибается на ровном месте. Тоже психология. Я с ним говорил: «Бруно, ты из-за головы своей страдаешь. Ты хочешь доказать Спаллетти, что ты лучший, а получается только хуже. Слишком напряжен». Он меня обнимает и говорит: «Анатолич, ты прав!» В Португалию приезжал — там не нужно было доказывать, что он лучший. Такого отношения к тренировкам я ни у кого не видел. Он всегда уходил с поля последним. 

— Спаллетти был очень эмоциональным?

— Перед журналистами он себя держал. Но в раздевалке и на тренировках кипел. Адвокат тоже был взрывной.

— При голландце дисциплина была строже?

— Не сказал бы. Это поначалу были жесткие требования. Всем же известно, что Дик требовал: игроки и весь персонал должны иметь одинаковую форму одежды, вплоть до носков. Потом просто уже все привыкли.

— Вы работали с Халком. Чем запомнился бразилец?

— Ноги — как у метателя! Массировать очень тяжело. Поэтому приучил его к бане. В первый раз он не понял, что это такое. Шел безропотно. Лежит уже на кушетке, я его двумя вениками бью, а он поворачивается и тихо, жалобно говорит: «Анатолич, you kill me!» Но понравилось. Потом уже сам после игры подходил и махал руками, изображая веники.

— Хоть раз была ситуация, что футболист приезжал на утреннюю тренировку, накануне нарушив режим? Не называя фамилий.

— Да, бывало. Но очень редко. Это раньше футболисты могли себе такое позволить. Но там и тренировочный процесс был другим, и отношение к игре сильно отличалось. Их закрывали на базе за три дня до игры. А сейчас такие ситуации настолько редки, что воспринимаются как несчастный случай. Только если что-то серьезное у человека случилось.

— Как в команде реагировали на такие ситуации? Подкалывали?

— Наоборот, старались не трогать.

— А тренеры?

— Тренеры старались не реагировать на такое. Публичных порок не было. Напротив, старались тактично разрешать подобные проблемы. Все же люди. Тем более все игроки сейчас относятся к своей карьере профессиональнее.

—  Самая смешная история, которую можете рассказать.

— Был у нас такой десятиборец — Саша Авербух. Не родственник фигуриста. Потом переквалифицировался в прыжки с шестом и уехал в Израиль. Получил там гражданство. Идет чемпионат мира 1999 года. А у нас обычно на такие двухнедельные выезды ехали под любыми предлогами все работники спорткомитета. Погулять, за границей побывать. Отправилась и главный бухгалтер. Сидит на трибуне. Авербух занимает третье место. И она: «Ой, Саша! Третье место занял, молодец!» И тут объявляют: третье место, Авербух, Израиль. А она: «Как? Как Израиль? Он же у меня деньги получает!» Конечно, историй смешных было много. Но вы же понимаете, что многие из историй — не для СМИ. Тем более в футболе коллектив был мужской.

— Быстров так феерично вернулся в «Зенит», но потом потерял место в составе. Что случилось?

— Володя действительно вернулся блестяще. Он вытащил команду на третье место в 2009 году! А история с потерей места в составе была после игры в Грозном с «Рубином». «Зенит» тогда проиграл 0:1 (матч проводился в столице Чечни из-за плохого состояния поля в Казани. — Прим. ФАН). А мы в самолете обычно играли на планшетах в «Кто хочет стать миллионером?». И тут на обратном пути выиграли. Володя — парень эмоциональный. Сразу вскочил с победным кличем. А Спаллетти смотрит на него. И все. «Как можно? Мы проиграли!» Ребята отвлеклись от поражения, так даже лучше. Нет, Быстров неправ, его бы за это в любой другой команде выгнали. С таким подходом я не мог согласиться. Иностранцы не любят, когда им противоречат. Недаром к ним обращаются «Мистер».

— Кого не удавалось рассмешить?

— Да нет, таких не было. Были те, кто не пытался шутить.

— Кто?

—  Аршавин никогда не рассказывал анекдотов, Гарик Денисов. Всегда говорил, что не умеет. Гарик после шуток любил так театрально, с паузой говорить: «Анатолич, ты велик!» Люблю анекдоты, всегда нравилось шутить. При Адвокате, кстати, за мат штрафовали.

— Как у Семака?

— Примерно. Это сами ребята договорились. Слава Малафеев у нас был казначеем. А на вырученные деньги мы покупали капсулы для кофе, бильярдный стол перетягивали. В общем, мелкие бытовые вопросы решали.

— Почему в «Зените» не сложилось у Домингеса?

— Много причин. Ему не было места. Первой скрипкой в «Зените» был Аршавин. Домингес же по молодости в Аргентине считался сумасшедшим талантом. Был в числе тех, кого называли новым Марадоной. Но в 2001 году на молодежном чемпионате мира, который Аргентина выиграла, получил тяжелую травму голеностопа. После нее он не шел в жесткие стыки, это тоже было что-то из области психологии. А у Адвоката так играть было нельзя.