Попробуйте увидеть в бородатом парне в метро не "выходца с Кавказа", а своего друга
В англоязычном интернете набирает популярность история про двухлетнюю Соню из Южной Каролины, мечтающую стать врачом, и её новую куклу. Соня целый месяц ни разу не промахнулась мимо горшка и в награду мама привезла малышку в магазин, чтобы та выбрала любую игрушку, какая понравится. Соня выбрала чернокожую куклу-врача. Продавщица на кассе этот выбор не одобрила. Казалось бы, кто её спрашивал, но некоторые южнокаролинские продавщицы ничем не отличаются от пензенских соседок, которые всегда лучше знают, как тебе одеваться, когда рожать второго и как правильно воспитывать первого. Так вот, эта многомудрая тётя на кассе начала намекать двухлетней Соне, что та промахнулась с выбором. Мол, уверена ли ты, девочка, что тебе эта кукла подходит? Не хочешь ли ты, милая, «выбрать куклу, которая больше похожа на тебя». На что Соня искренне ответила: «Разве вы не видите, как мы похожи? Она врач и я врач, она красивая девчонка и я тоже».
Когда мне было пять, я влюбилась в мальчика Амида. Мы вместе ходили в детский сад и жили в соседних квартирах. В него были влюблены вообще все девчонки в нашей группе. Ещё у меня был друг Марат. Мы с ним тоже жили в одном доме, учились в одном классе и дружили все десять школьных лет. Мне, как и никому другому в нашем крошечном сибирском военном городке, и в голову не приходило относиться к этим парням иначе из-за того, что они приехали из Северной Осетии, у них другие имена, а их родители говорят с заметным акцентом. Они дети и мы дети. Он живут в этом доме и мы живём. Они любят «Черепашек-ниндзя» и мы любим. Что ещё требуется для дружбы, когда тебе пять?
Вчера, когда в сети появилась фотография первого подозреваемого в теракте в Санкт-Петербурге, один мой знакомый разместил ее в ФБ с комментарием, что таких людей вообще не должно быть на наших улицах, имея в виду, вероятно, его «неславянскую» внешность. На утро подозреваемый окажется невиновным десантником по имени Андрей Никитин, но кто ж знал. Примерно в то же время другой мой знакомый, сибиряк с дагестанскими корнями, сетовал на то, что как назло именно сегодня поленился побриться и забыл дома паспорт, а проверок полиции не избежать. Он журналист, законопослушный гражданин Российской Федерации, и зарабатывает на жизнь русским языком, которым владеет так, что многие «славяне» могут только позавидовать. Но кому это интересно, если он смуглый и небритый, а в Питере теракт?
Меня ужасно ранит трагедия людей, оказавшихся вчера во взорванном вагоне метро. Мне страшно представлять боль их близких, которые сегодня в морге пытались опознать фрагменты тел своих двадцатилетних детей, братьев и сестер, любимых. Я никогда не пойму, как ради политических, идеологических или каких-то других целей можно взять и отнять чью-то жизнь, жизни людей, которые вообще не имеет никакого отношения к твоей борьбе и твоей войне. Но терроризм — это не только смерть людей и страх тех, кто выжил. Это ещё и чудовищная несправедливость по отношению к тем, кого общество обезличивает и по каким-то абсолютно формальным внешним признакам относит к чужим и опасным, назначая ответственными за зло, совершенное другими. Как Андрей Никитин, который не смог улететь в Оренбург, потому что остальные пассажиры самолета отказались лететь с «террористом». Как мой друг и тысячи других жителей Москвы, которым полиция будет оказывать повышенное внимание из-за отсутствия белокурых локонов и васильковых глаз (правда, «норвежский стрелок» Брейвик, убивший 77 человек и ранивший 151-го, был белокур и голубоглаз, но его, наверняка, запишут в исключения, подтверждающие правила). Как сотни тысяч мусульман по всему миру, которых автоматически приравнивают к преступникам только из-за их веры.
Дело даже не в терроризме, а в расизме вообще. Многие из нас могут запросто дружить с отдельными дагестанцами, афроамериканцами, евреями, узбеками и далее по списку, считая каждого конкретного человека прекрасным и замечательным, но в то же самое время позволять себе чудовищные обобщения о представителях той или иной национальности в целом. Так проще ненавидеть и... бояться. А что, если попробовать увидеть в бородатом парне в метро не «выходца с Кавказа», а своего друга/коллегу/соседа Амида, живого человека с его больным зубом, который достает вторую неделю, любимой кружкой Led Zeppelin, офигенным чувством юмора и неуёмной маман, требующей внуков? Вы человек и он человек. И у вас гораздо больше общего, чем у Сони и её куклы.
