The Week: если Трамп убьет хоть одного русского, Путин сожжет весь мир
"Я абсолютно не согласен с решением президента Трампа нанести удар крылатыми ракетами в ответ на атаку с применением химического оружия, которая произошла на прошлой неделе в Сирии, но в моральном плане я не могу с ним не согласиться", — пишет в издании The Week директор оборонных исследований Центра национальных интересов, созданного бывшим президентом США Ричардом Никсоном, Гарри Казианис.Президент перешел к действиям, увидев фотографии ни в чем не повинных женщин и детей в последней агонии, которые были обречены на смерть, оказавшись не в том месте и не в то время. Это была обычная трагедия в бесконечной череде других ужасающих эпизодов гражданской войны, которые, кажется, не закончатся никогда.
Трамп действовал из лучших побуждений, приняв решение покарать злодеев, которые несут ответственность за это преступление против человечности. Международная политика — это опасная игра, и Трампу как можно скорее строит уяснить одну неудобную, но очень важную истину. Внешняя политика, в которой хорошие парни наказывают плохих парней за совершенные преступления, — это упрощение, которое запросто может привести к глобальной катастрофе.
Действия Дональда Трампа станут иметь гораздо более серьезные последствия, если вдруг он снова решит ударить, например, чтобы покарать неугодного Башара Асада за очередную химическую атаку или еще за любой другой жесткий поступок. Один неточный американский удар, в результате которого в раздираемой войной Сирии погибнут российские военнослужащие, — и разожжется гораздо более масштабный конфликт, перерастающий в войну от Прибалтики до Украины и до Ближнего Востока. Из-за того, что Вашингтон и Москва обладают внушительными запасами ядерного оружия, ставки чрезвычайно высоки.
Давайте набросаем краткий сценарий апокалипсиса, в котором одна трагическая ошибка сможет создать условия для прямого конфликта между США и Россией.
Предположим на секунду, что, например, через пару недель президента Сирии Башара Асада обвинят в проведении второй атаки с применением химического оружия, которая унесет жизни 400 человек за пределами Дамаска. В этот момент Трамп решается на эскалацию, запустив 150 крылатых ракет, чтобы противодействовать ВВС Асада.
Но в этот раз дела идут плохо. Военные силы Соединенных Штатов пытаются проинформировать власти России о грядущей атаке. Но сделать это им теперь гораздо труднее, потому что Москва после предыдущего удара США в Дамаске отменила действие соглашения об устранении конфликтных ситуаций. Вашингтон уведомляет российского посла в США всего за четыре часа до атаки. Информация слишком долго передается наверх по служебным инстанциям, и происходит трагедия. Одна из ракет "Томагавк" попадает в сирийскую авиабазу, где размещается группа российского спецназа, о которой администрации Трампа неизвестно. Все российские СМИ начинают публиковать в эфир кошмарные кадры убитых и тяжелораненых солдат, лежащих в руинах.
Путин прекрасно знает, что должен дать жесткий ответ, так как российское общественное мнение просто с ножом у горла потребует от него таких действий. Он также знает, что ответные действия в Сирии не дадут еще большого эффекта, а американские крылатые ракеты и самолеты-невидимки с течением временем уничтожат и российскую ПВО, и сотрут с лица земли, находящихся там русских. Тогда Москва решает сыграть по-крупному: выходит указ о проведении внезапных масштабных учений с участием 200 тысяч военнослужащих из сухопутных войск, ВМФ и ядерных сил, которые приводятся в повышенную степень боеготовности от Европы до Центральной Азии. Одновременно российское правительство начинает массовые поставки оружия сепаратистам на востоке Украины. Не проходит и недели, как поддержанные Москвой силы сепаратистов начинают наступление на Мариуполь. Посол США в ООН Никки Хейли горячо умоляет ООН предоставить смертоносное оружие Украине, Трамп подписывает указ, где разрешает продажу Киеву современного противотанкового оружия.
Но и Москва на этом, естественно, не останавливается. Президент Путин решает, что ему надо создать дополнительную пачку проблем Вашингтону в Азии. И продает комплексы С-400 Китаю, также предлагая вместе начать разрабатывать новые истребители-невидимки типа F-35. Китай принимает приглашение. Позиции Пекина в Южно-Китайском море поддерживаются Россией полностью. Решение, мягко говоря, зловещее, и Китай, отбросив все сомнения, размещает на искусственных островах истребители и бомбардировщики.
Потом, конечно, ситуация становится еще хуже. Президент Трамп отдает приказ устроить демонстрацию американской военной мощи и солидарности с союзниками. Современные самолеты F-22 Raptor отправляются патрулировать небо над Балтикой, а Россия в ответ как минимум в три раза увеличивает количество патрульной авиации в этом регионе. Многие ее самолеты залетают в воздушное пространство НАТО. В течении следующей недели мир, практически не дыша, наблюдает за тем, как натовские и российские летчики испытывают терпение и волю друг друга в небе над Балтикой. До тех пор, пока один российский самолет не подлетает лишком близко к американскому истребителю и сталкивается с ним. В результате оба самолета падают на литовско-российской границе. Пилоты погибают.
Весь мир в ужасе. Россия и Америка отныне выступают на трех потенциальных фронтах: в Прибалтике, на Украине и в Сирии — глядя друг другу глаза в глаза и не желая уступать. Президент Трамп призывает привести стратегические ядерные силы в наивысшее состояние боевой готовности. Путин делает то же самое. С момента Карибского кризиса в 1962 году мир ни разу не подходил так близко к краю ядерной пропасти. Что будет происходить дальше?
Последующие шаги в Сирии будут иметь критическое значение.
Никакие бомбы в мире не смогут собрать Сирию воедино. Наоборот, они могут вызвать такие военный разборки, какую мир не видел уже несколько десятков лет. Это еще одна причина, почему первоначальная позиция Трампа — держаться подальше от в кровопролитной гражданской войны, превратившей миллионы людей в беженцев, — была правильной.
Но есть и хорошая новость: пока еще не поздно Трампу сменить курс и пойти по дипломатическому пути, который приведет и к ослаблению насилия в Сирии, и к окончанию одной из самых жестких войн в современной истории. Если вдруг дипломатия не сработает или стороны захотят воевать и дальше, то у Америки останется единственный выбор: держаться от них подальше, несмотря ни на что.