Трагедия «Союза-1»: Почему разбился космонавт Владимир Комаров
Сейчас, глядя назад, в 60-е, я понимаю — это, видимо, должно было рано или поздно произойти, не могло не произойти...
Несколько нештатных ситуаций в полете Юрия Гагарина — цветочки по сравнению с тем, что пришлось испытать тем, кто шел за ним. Каждый новый полет, все более и более усложнявшийся «гарантировал» новые риски. Один из соратников Сергея Павловича Королева Борис Евсеевич Черток спустя много лет в книжке воспоминаний признавался: «Когда мы посмотрели телеметрию полета Титова (космонавт номер 2, он полетел через четыре месяца после Гагарина и провел на орбите больше суток), схватились за головы: "Как же мы проскочили?!"
У страны, недавно пережившей разрушительную и кровопролитную войну, хватило сил первой запустить сначала искусственный спутник Земли, а потом – всего через четыре года - отправить в космос первого человека. Но старт Юрия Гагарина стал для СССР началом еще одной гонки с США – космической.
После полета гагаринского «Востока» тогдашний президент Соединенных Штатов Джон Кеннеди пообещал уязвленной нации, что не пройдет и десяти лет как американец полетит на Луну. Только таким, фантастическим для 1961 года заявлением можно было перебить кислый привкус поражения.
Это означало, что и для Советского Союза ближайшей целью стала Луна. Хотя Королев на такие «мелочи» не очень хотел размениваться – он планировал полет на Марс.
Луна была лишь полустанком на пути к Красной планете.
Цель - Луна
По сути все следующие полеты советских кораблей – это были шажки по лунной дороге. Первый совместный полет – когда два корабля летали одновременно. Первый полет трех человек в одном корабле...
Командиром того многоместного корабля «Восход» стал 37-летний Владимир Комаров. До отбора в отряд космонавтов он испытывал новые самолеты в НИИ ВВС. Не то что «мальчишки» из первой слетавшей пятерки, набранные из обычных воинских частей, летчики-истребители (Герману Титову во время полета было 25 лет, Юрию Гагарину – 27).
Тогда считалось - к Луне должны полететь минимум двое. Из крохотного шарика «Востока» выкинули катапультное кресло, на котором приземлялись первые космонавты, втиснули три ложемента. Летели без скафандров – их просто некуда было поместить, по сути друг у друга на голове.
Потом был «Восход-2», об опасных приключениях на борту которого теперь все знают благодаря только что прошедшему по кинотеатров «Времени первых».
А ведь тот первых выход в открытый космос Алексея Леонова тоже был не просто для того, чтобы полетать над земным шариком. К Луне должна была лететь связка из космического корабля и лунного посадочного модуля. Переходить из одной части в другую нужно было не через люки, как это происходит сейчас, а по верху – выйдя в открытый космос.
Но «Восход» не был кораблем для длительных полетов. В королевском КБ параллельно разрабатывался принципиально новый корабль – он получил имя «Союз». Одна из его модификаций должна была отправиться к спутнику Земли.
1967-ой год. Американцы готовятся запустить свой новый корабль «Аполлон» с макетом лунного модуля. А я нас нет ни мощной ракеты, которая могла бы разогнать для полета к Луне корабль, ни самого корабля. И нет Королева. Он умер в январе 1966-го, спустя восемь месяцев после полета «Восхода-2».
А темп гонки нарастает. Нужно спешить, спешить, спешить... Новые корабли собирают в три смены.
Три беспилотных «Союза» отправляют в космос. Ни один из них этих полетов не проходит без замечаний. Тем не менее на 23 апреля 1967 года назначают пуск «Союза-1». На следующий день за ним должен стартовать «Союз-2». Они состыковываются на орбите. И двое космонавтов из второго «Союза» переходят в первый. Сложнейшая и абсолютно новая операция на необлетанном корабле.
Командиром «Союза-1» назначают Владимира Комарова – успешно слетавшего на «Восходе-1». Его дублером становится Юрий Гагарин.
Гагарин и был последним, кто видел Комарова живым. Он поднялся вместе с ним на лифте на верхнюю площадку фермы обслуживания и подождал пока закроется люк, успев крикнуть:
- До скорой встречи!
Началось...
Ровно в 3 часа 35 минут ракета оторвалась от пусковой позиции. Через 540 секунд корабль вышел на орбиту. В бункере на Байконуре, где оборудован командный пункт, аплодисменты!
Но радость сменилась тревогой.
Борис Черток пишет: «Первый доклад телеметристов ударил по натянутым нервам: «Пока не открылась левая панель солнечной батареи...». На следующем витке выясняется – не работает и солнечно-звездный датчик. Это значит, что автоматика корабля не сможет его сориентировать правильно! Удастся ли сделать это вручную?
Комарова (позывной «Рубин») сдержанно и спокойно докладывает:
- Пытался выполнить закрутку вручную. Закрутка не прошла.
Состыковаться с «Союзом-2» не удастся. Нужно отменять пуск второго корабля. Но Земля упорно советует повторить закрутку. И это раз за разом не получается. Комаров даже бьет ногой в стенку корабля — вдруг замок батареи раскроется. Но... Корабль ковыляет словно птица с одним крылом. На операции тратится драгоценное топливо, расходуются запасы электричества.
Космическая неудача. В год пятидесятилетия Великой Октябрьской Социалистической Революции? Только через несколько часов Госкомиссия решает – пуск «Союза-2» отменить, разработать программу возвращения Комарова. Теперь и это серьезная проблема.
Сажать «Союз-1» нужно на 17-ом витке. Дальше тянуть опасно – может не хватить запасов электроэнергии. А сориентировать корабль надо! И топливо на пределе и по-прежнему не понятно как вывести спускаемый аппарат на нужную траекторию!
«Я не сомневался, что Комаров давно понял сложность ситуации. Он не молодой летчик-истребитель, а опытный инженер, летчик-испытатель. Теперь возвращение из космоса будет определять не автоматика, а его самообладание, безошибочные действия» - пишет Черток.
У Земли нет связи с кораблем – он ушел на глухие витки – это когда его орбита проходит не над территорией СССР и советские станции слежения не могут установить с ним связь. Коротковолновый передатчик на «Союзе» тоже вышел из строя!
Только на 13-м витке удается «словить» Комарова. Он успевает доложить:
- На ночной стороне трудно ориентироваться по бегу Земли вручную.
Как сориентировать корабль так, чтобы он приземлился к нужной точке когда под тобой «бежит» кромешная тьма? Комаров вторые сутки без сна. Не до сна и на земле.
Нужно срочно придумать что делать и за время короткого сеанса связи точно передать инструкции Комарову. В Главной оперативной группе управления в Евпатории идут бесконечные переговоры с Москвой. Наконец Госкомиссия дает добро на посадку на 17 витке. Гагарин передает инструкции Комарову... Космонавту желают успешной посадки...
Проходит полтора часа. И выясняется, что траектория корабля не изменилась. Он не свернул к Земле! Комаров докладывает, что «Союз» «не послушался», упорно отворачивал нос от Земли. Никаких новых инструкция его передать не успевают. Корабль снова уходит из зоны видимости.
Подготовить все, чтобы посадить «Союз» на следующем, 18-ом витке не удастся. Остается крайний 19 виток...
В Евпатории разрабатывают новый сценарий посадки. Гагарин передает новые инструкции. Использовать гиродины (обычно они служат для стабилизации корабля). Комаров подтверждает: все понял!
«На такой вариант посадки космонавты не тренировались. Мы его придумали от безысходности» - признал потом Черток.
В плотных слоях
На 19-ом витке Комаров ориентирует корабль. Он входит в плотные слои атмосферы. Бытовой и приборно-агрегатный отсек отлетают, объятые пламенем. Спускаемый аппарат несется к земле.
24 апреля в 6 часов 22 минуты баллистики подтвердили – корабль идет на посадку в 65 километрах восточное Орска. В Евпатории облегченно выдохнули и отправились завтракать.
Около 8 утра Гагарина вызвали к телефону. Звонила Москва. Он вернулся хмурый:
- Мне приказано срочно вылетать в Орск. Приземление прошло ненормально. Больше ничего не знаю...
В середине 90-х я готовил серию очерков о космических катастрофах в СССР. Тогда только-только снимали с этой темы гриф секретности. Книги, переполненные бредом, про «подвиги советских космонавтов» писали бывшие танкисты, автомеханики. Какой-то негодяй опубликовал якобы перехваченные США последние радиопереговоры Комарова с землей, где тот костерит советское правительство, проклинает тех, кто посадил его в недоработанный корабль и сообщает, что «горит».
Мне не составило труда выяснить – полная запись переговоров Комарова с Землей хранится в целости и сохранности в Центральном архиве научно-технической информации.
Вот подлинные переговоры Комарова с Гагариным за несколько минут до гибели космонавта:
- «Рубин», я «Заря-10» (Гагарин). Вызываю на связь...
- Двигатель работал 146 секунд. Нормально все идет. Все идет нормально! Корабль был сориентирован правильно. (В голосе Комарова слышатся радостные нотки.) Нахожусь в среднем кресле. Привязался ремнями.
- Как самочувствие?
- Самочувствие отличное. Все в порядке.
- Вот тут товарищи рекомендуют дышать глубже (этот совет связан с тем, что во время спуска космонавт испытывает большие перегрузки, а их легче переносить, если заранее сделать несколько глубоких вдохов - А.М.). Ждем на приземлении...
- Спасибо. Передайте всем. Произошло раз... (Скорее всего имеется в виду разделение отсеков корабля. «Союз» входит в плотные слои атмосферы).
На этом голос Комарова обрывается. Слышно, как на командном пункте операторы, сменяя друг друга, пытаются снова наладить связь с кораблем: - «Рубин», я «Заря». Мы вас не слышим. Как слышите нас? Прием... Прием... Прием... Прием...
РАЗБОР ПОЛЕТА
Что же произошло? На высоте около 10 километров над Землей у «Союза» отстреливается крышка парашютного контейнера, увлекая за собой вытяжной парашют. Тот тащит тормозной парашют. А уже тормозной, словно в сказке про репку, должен вытянуть из контейнера большой основной купол. Но этого не происходит. Основной парашют зажало в контейнере. «Союз», кувыркаясь, падает... Стропы вытяжного парашюта сплелись в жгут.
С невероятной силой спускаемый аппарат ударяется о землю, взрывается и загорается - это вспыхивает топливо из двигателей мягкой посадки. Тело космонавта превращается в несколько обугленных кусочков, сплавленных с пластиком приборов.
Почему так произошло, выясняли десятки комиссий. Модели спускаемых аппаратов сбрасывали с вертолета, пытаясь смоделировать ситуацию. Но всякий раз парашютная система срабатывала. Борис Черток приводит наиболее правдоподобную версию. При подготовке «Союзов» Комарова и Быковского спешили. Крышки парашютных контейнеров не были изготовлены в срок, и сейчас уже не выяснить, чем и как на самом деле закрывали контейнеры...
«Если бы на «Союзе-1» открылись обе солнечные батареи и не было отказа датчиков, состоялся бы пуск «Союза-2», - пишет дальше Борис Евсеевич. - После стыковки космонавты Хрунов и Елисеев перешли бы в корабль Комарова. В этом случае они бы погибли втроем, а чуть позднее с большой вероятностью мог бы погибнуть и Быковский (он должен был стать командиром «Союза-2»).
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Сейчас в Мемориальном музее космонавтики в Москве открыта специальная экспозиция, посвященная Владимиру Комарову. Под стеклом – бритва, которой он брился перед последним полетом, чемоданчик, с которым полетел на Байконур, куртка, которую он снял перед посадкой в корабль... И листки. На одном запись: «Овчаренко. Узнать». И.И.Овчаренко в то время руководил испытательным центром ВВС в Феодосии, где проходили испытания спускаемого аппарата «Союза». Он был единственным, кто не подписал акт о приемке нового корабля...
Эта выставка — первая за полвека! За эти годы у Комаровых не побывал ни один музейный работник! Все вещи космонавта так и хранились дома – в том виде, в котором он их оставил перед полетом.
Звезду Героя Советского Союза, которую Владимир Михайлович получил за полет на «Восходе-1» после его смерти семья передала в музей Российской армии. Вторую звезду Героя Советского Союза, которую Комарову присвоили уже посмертно, в семье так вообще никто и не видел.
А КАК У НИХ?
Лунная гонка привела к жертвам не только у нас. В том же 1967-ом во время время тренировки в еще недоработанном корабле «Аполлон» короткое замыкание привело к стремительному пожару. Астронавты Вирджил Гриссом, Эдвард Уайт и Роджер Чаффи сгорели заживо.
