И вновь продолжается бой
Завтра в Киеве состоится финал песенного конкурса «Евровидение». Начиная с 2000 года Россия была его неизменным участником. И вот теперь мы чужие на этом, с позволения сказать, празднике жизни. Но, как ни странно, в сложившейся ситуации испытываешь даже некоторое чувство облегчения. По крайней мере, ты избавлен от необходимости становиться свидетелем того, как российский канал-вещатель выступление своего участника в очередной раз превратит в форпост нашей вечной битвы с враждебным Старым Светом.
У нас ведь как? Любому международному состязанию — спортивному, вокальному или какому-то другому — телевидение придает масштаб Сталинградской битвы. Вспомните «русского витязя» Поветкина, чей бой на ринге за звание чемпиона мира пришли смотреть чуть ли не все главные патриоты страны, в любви к боксу прежде не замеченные. Что такого необычного было в том событии? Какие судьбоносные и принципиальные для Отечества вопросы решались? А почему каждая Олимпиада сопровождается истерикой?
С «Евровидением» та же история. Как только конкурс начинается, в студии телеканала собираются разные медийные лица и буквально бьются в падучей по поводу результатов выступления очередного представителя российской попсы. И если оно оказывается удачным, начинается такое ликование, будто на наших глазах произошло нечто, по значимости равное полету Гагарина. В случае же провала в адрес организаторов, членов жюри и участников звучат насмешки и проклятия. Ах, какие выразительные ухмылочки появились на лицах завсегдатаев ток-шоу, когда три года назад «пролетели» сестры Толмачевы, а победила Кончита Вурст: «А-а, Гейропа за своих!»
А все эти многозначительные анализы количества голосов, отданных зрителями разных стран за того или иного певца? Как там белорусы себя показали? Ну, понятно, они братья-славяне. А прибалты? Тоже понятно, чего еще от них ждать! Результаты средней руки музыкального события, давшего миру столь мизерное количество полноценных звезд, что для их перечисления хватит пальцев одной руки, воспринимаются так, будто Совбез ООН голосует за право применения ядерного оружия.
К вопросу о битвах. Помнится, когда Первый канал выдвинул на «Евровидение-2017» прикованную к инвалидному креслу Юлию Самойлову, политологами было выдвинуто множество конспирологических версий относительно того, зачем это сделано. А уж когда Украина отказала певице во въезде, они и вовсе с уверенностью заговорили о «многоходовочке» с нашей стороны. Тут уж все перемешалось: и Крым, куда ездить нельзя, и жестокость по отношению к человеку с ограниченными возможностями, и беспомощность организаторов, и обычная глупость принимающей стороны.
Наверное, во всей этой истории и правда был какой-то расчет. Вот только какой? В очередной раз представить в невыгодном свете южного соседа? Для этого и повода особого не надо, его и так ежедневно склоняют в политических передачах. Но если «многоходовка» действительно имела место, то она дала возможность избавить главный канал страны от попадания в весьма щекотливую ситуацию.
Первый полуфинал «Евровидения», который страны-участницы транслируют в прямом эфире, состоялся 9 мая, то есть в День Победы. Эфиры всех наших федеральных вещателей были полностью посвящены этому событию. Парад, «Бессмертный полк» праздничные концерты, фильмы и сериалы с соответствующей тематикой. И что же, если бы «Первый» не отказался от трансляции, то в 22.00, аккурат в тот момент, когда в Москве зазвучали залпы салюта, ему пришлось бы выводить в эфир ненавистный Киев, где еще неизвестно, кто и что мог ляпнуть со сцены?! И вместо Кобзона и Лещенко с их военными песнями слушать усредненную англоязычную попсу?
К тому же было бы крайне неловко, если бы «Евровидение» собрало значительно большую аудиторию, чем программы и фильмы патриотической направленности. А такое вполне реально. Обычно трансляции конкурса получают у нас очень высокий рейтинг. Можно сколь угодно долго рассуждать о невысоком уровне звучащих на нем композиций, но, во-первых, о вкусах не спорят, а во-вторых, если зритель привык к этому ежегодному удовольствию, то, наверное, вправе на него рассчитывать. Обида? Отнюдь.
ВЦИОМ задал своим респондентам вопрос: «Как вы относитесь к решению Первого канала не транслировать «Евровидение?» И вот результат: «полностью поддерживаю» — 58%, «скорее поддерживаю» — 17%, «скорее не поддерживаю» — 10%, «полностью не поддерживаю» — 8%, «затрудняюсь ответить» — 7%. Очень красноречивые цифры. Они говорят о том, что телевизионный эфир — он, конечно, и для развлечений тоже. Но не в первую очередь. А в первую — для создания оборонительного рубежа. С последующей трансформацией его в плацдарм для атаки.
К сожалению, никто не спрашивает аудиторию, не устала ли она от однообразия праздничных телепрограмм. И если на скуку новогоднего эфира зрители сетуют уже в открытую, то говорить что-то негативное про 9 мая вроде как и неудобно. Но разве правильно, когда раз за разом каналы предлагают одно и то же? Наверное, можно же что-то новое придумать? Вот, например, в День Победы, Юля Самойлова дала концерт в Севастополе. Символично, не так ли? Так что бы «Первому» было не показать его, а не обычный дежурный «сборник»? То-то был бы достойный ответ «Евровидению»!