Отношения между Россией и Китаем станут как Шелковые
Стартующий 14 мая в Пекине форум «Один пояс — один путь» наряду с генсеком КНР Си Цзиньпином откроют президент России Владимир Путин и генсек ООН Антониу Гутерриш. Мероприятие соберет представителей более 100 государств и подведет первые итоги развития китайской инициативы Шелкового пути, выдвинутой в 2013 году. Для Китая форум станет демонстрацией возросшего при новом генсеке статуса страны в мире, для России — возвращением «политических долгов» и средством укрепить позиции Евразийского экономического союза перед лицом растущей китайской мощи.
Великое китайское благо
«»Один пояс — один путь» — самое главное общественное благо, которое Китай на сегодняшний день дал миру»,— без ложной скромности сообщил в апреле министр иностранных дел Китая Ван И. Приобщиться к этому благу в Пекин 14-15 мая съедутся представители 110 стран, включая лидеров 10 европейских, 13 азиатских, двух латиноамериканских, двух африканских и одного микронезийского государства (Фиджи).
С того момента как председатель КНР Си Цзиньпин сообщил миру о новой китайской инициативе «Новый Шелковый путь» осенью 2013 года, ее название изменилось сначала на «Экономический пояс Шелкового пути» (ЭПШП), а к концу 2016 года — на «Один пояс — один путь» (ОПОП). В декабре 2014 года для финансирования инициативы был запущен Фонд Шелкового пути (ФШП) объемом $40 млрд, к этой же цели был приспособлен начавший работу в декабре 2015 года Азиатский банк инфраструктурных инвестиций (АБИИ) объемом $100 млрд. Более 100 государств в той или иной форме заявили о присоединении к проекту.
Единственное, что осталось неизменным,— крайняя расплывчатость идеи. «ОПОП фактически вобрал в себя все другие внешнеполитические инициативы Китая, встав в центре нашей внешней политики,— пояснил профессор Восточно-Китайского педагогического университета Чжан Синь.— Его содержание при этом пока находится в стадии формирования, оно размыто. Руководство страны надеется, что на приближающемся форуме удастся согласовать конкретные форматы сотрудничества и скорректировать характер инициативы».
Согласно установочному документу инициативы, опубликованному в марте 2015 года, ее основными задачами провозглашались согласование стратегий развития государств, поддержавших ОПОП, соединение их транспортных путей; развитие взаимной торговли, создание системы финансовой стабильности в Азии и развитие межчеловеческих контактов. Ключевым для многих стран Центральной, Южной и Юго-Восточной Азии был второй пункт. Китай располагал мощностями и технологиями для строительства необходимой этим регионам инфраструктуры, а также избытком капитала, что давало надежду на дешевые кредиты и высокоскоростные магистрали в горах Киргизии и джунглях Мьянмы.
За прошедшие годы Пекин заключил сотни инфраструктурных соглашений, и в китайской прессе встречаются суммарные их оценки в размере от $300 млрд до $900 млрд. Оценить более точно трудно: ОПОП фактически «всосал» в себя многие инициативы, запущенные до 2013 года: строительство пакистанского порта Гвадар, портов в Шри-Ланке, коридора через Мьянму и многое другое. Подавляющее большинство соглашений при этом составляют ни к чему не обязывающие меморандумы о взаимопонимании и аналогичные документы, выступающие скорее как политические декларации, чем как планы работ.
В первый полноценный для ОПОП 2016 год, по подсчетам Дэвида Доллара из Brookings Institute, лишь 8,5% китайских коммерческих иностранных инвестиций ($14,45 млрд) были направлены в страны ОПОП. АБИИ в 2016 году выдал всего $1,7 млрд на девять проектов, шесть из которых софинансировали Всемирный банк и другие структуры.
ФШП и вовсе вложился за два с лишним года существования лишь в пять проектов, два из которых — выкуп долей в российской компании СИБУР и проекте «Ямал СПГ» компании НОВАТЭК.
Скромные результаты российские и китайские эксперты отнесли на счет внезапно открывшихся сложностей: большая часть проектов для финансирования, поданных в ФШП и АБИИ, была оценена экспертами этих институтов либо как невозвратные, либо как недостаточно проработанные. Из-за крайней аморфности ОПОП все сотрудничество фактически пока идет на двусторонней основе между Китаем, обычно выступающим в качестве кредитора, и странами-реципиентами, к которым банки КНР предъявляют жесткие рыночные требования по обеспечению займов. В частности, большинство построенных Китаем инфраструктурных объектов в Пакистане и Мьянме после сдачи будут от 30 до 50 лет находиться в собственности КНР.
Разница между политической риторикой о «строительстве сообщества общей судьбы» и реальными требованиями к возвратности инвестиций оказалась столь велика, что это привело к определенному охлаждению отношения многих стран к инициативе. Как ожидается, приближающийся форум должен наконец-то создать устойчивый каркас концепции ОПОП и развеять «невроз несбывшихся ожиданий».
Великая евразийская стена
Президент России Владимир Путин займет на форуме почетное место лидера Евразийского экономического союза (ЕАЭС) и выступит наравне с Си Цзиньпином и генсеком ООН Антониу Гутерришем. Он также должен выступить в панели, включающей лидеров других европейских государств. Российская стратегия участия в мероприятии, по словам собеседников в госструктурах РФ, сложилась следующим образом: отстаивать приоритет для Москвы ЕАЭС, подчеркивать позицию равного Китаю партнера, по возможности дистанцироваться от ОПОП в части Морского Шелкового пути. Участие в последнем предполагает косвенное признание правоты Китая в территориальных спорах в Южно-Китайском море и может неоправданно осложнить отношения Москвы со странами Юго-Восточной Азии и Индией, которая вообще выступает против стратегии КНР в регионе.
Важность задачи сохранения статуса России как равноправного партнера объясняется тем, что мероприятие во многом запланировано как триумф внешней политики генсека КНР Си Цзиньпина в преддверии критически важного XIX съезда Компартии Китая, намеченного на осень 2017 года. На нем частично обновится состав элит Китая, и чем больше государств приедет «на поклон» в Пекин, тем проще будет генсеку КНР консолидировать власть и привлечь новых сторонников, продемонстрировав успешность своей внешней политики. Российский лидер, понимая это, своим визитом как бы отдаст китайскому коллеге «долг» за 9 Мая 2015 года, когда Си Цзиньпин стал главным гостем Парада Победы в Москве и позволил Кремлю утверждать, что никакой «всемирной изоляции» России после событий в Крыму не произошло.
«Совместное заявление Си Цзиньпина и Владимира Путина в мае 2015 года открыло дискуссию о том, как Китаю и России взаимодействовать в Евразии,— напоминает старший научный сотрудник Центра исследований Восточной Азии и ШОС МГИМО Игорь Денисов.— Поэтому отстраниться от участия в предстоящем форуме, который выводит инициативу на новый уровень, Москва никак не могла».
При этом, по словам собеседников в госструктурах РФ, руководству России важно также провести четкую разграничительную линию между территорией ЕАЭС и территорией ОПОП, показав, что Евразийский проект России — дружественная, но отдельная и самостоятельная часть континента, не входящая в домен китайской инициативы.
Несмотря на то что Владимир Путин поедет на саммит фактически в качестве лидера ЕАЭС, повестка сопряжения (8 мая 2015 года была подписана декларация о сопряжении ЕАЭС и ЭПШП, предполагавшая развитие совместных проектов) обсуждаться не будет. Источник в Евразийской экономической комиссии сообщил, что, несмотря на составление к началу 2017 года списка из 39 совместных проектов в рамках сопряжения, конкретику решили оставить «на потом», а форум посвятить «обсуждению общих траекторий развития». Хотя с Владимиром Путиным в Пекин полетит внушительный десант министров и бизнесменов, большую часть совместной российско-китайской повестки решено отложить на лето (визит Си Цзиньпина в Россию запланирован на начало июля).
Дистиллированный форум
Фактически, если убрать многочисленные двусторонние встречи лидеров, которые пройдут на полях форума, собственного содержания останется немного. Это очевидно и из совместного коммюнике, которое планируется принять по итогам форума. Китай подошел к его составлению аккуратно, включив максимум общих слов и выразив поддержку всем возможным объединениям на пространстве Евразии — начиная от ЕАЭС и заканчивая Форумом древних цивилизаций. В качестве задач инициативы ОПОП указывается «содействие экономическому росту, торговле и инвестициям», «продвижение мира, справедливости, гендерного равенства, противодействия коррупции» и тому подобное.
Среди конкретных мер, к которым Китай призывает всех участников форума,— координация национальных стратегий развития стран-участниц с ОПОП, проведение между ними консультаций при принятии важных макроэкономических решений, совместное строительство инфраструктуры, гармонизация технологических стандартов и многое другое. По информации «Коммерсанта», из финальной версии документа многие из этих положений будут убраны, в том числе по настоянию России как ущемляющие ее суверенитет.
Итоговый документ, как предполагают собеседники в Москве, скорее всего, будет во многом выхолощен из-за необходимости согласовывать позиции 110 стран и десятка международных организаций. Впрочем, как заметил глава азиатской программы Московского центра Карнеги Александр Габуев, конкретики и не требуется. Главная задача форума — продемонстрировать величие и мощь Китая внутренним и внешним оппонентам. «Си Цзиньпин активизировался и выстраивает пирамиду внешнеполитических успехов: январская речь в Давосе, где он предстает защитником глобализации, успешный визит к Дональду Трампу, обещавшему до того начать торговую войну с Китаем, реформа армии и многое другое,— заметил эксперт.— Форум Шелкового пути будет венчать эту пирамиду, и поэтому он заранее объявлен успешным. Символика здесь во много раз важнее практического наполнения».