Почему же медлит Путин?

Игра с такими опытными шулерами, как США и Европа, и вообще англо-саксонский мир, требует искусства и выдержки. Их не занимать хладнокровному Путину, который доводит патриотическую общественность порой до истерики крайней «медлительностью» и «половинчатостью» решений в области возвращения России утраченного ею в 90-е суверенитета.

Однако мало восстать против угнетателей: восставшие должны уметь держать удар, они должны понимать – где взять оружие, чем кормить бойцов, как обойтись без поставок, прежде осуществлявшихся угнетателем, и т.п. Иначе восстание будет обречено и «свернётся», лишь ужесточив по итогам гнёт… Яркий пример – горячая кровь боливарианцев Венесуэлы. Они восстали, полные решимости, против диктата США – а США в отместку организовали им масштабный экономический кризис и попросту голод. И теперь Мадуро вертится, как уж на сковородке, и неизвестно, чем кончатся в Каракасе голодные бунты разорённых в дым людей…

Дело в том, что в современной экономике цепочки поставок – не просто цепочки, а кандальные цепи. Запад научился карать строптивых национальных лидеров крахом экономики: тогда лидер падает, толпа, свергшая «тирана», ликует, а диктатура доллара по итогам только крепнет.

Нельзя взять и выпрыгнуть из цепей мирового разделения труда, находящегося под контролем долларовой мафии: цепи нужно долго и упорно пилить, и при этом сделать так, чтобы надсмотрщик отвлёкся, не заметил, что твоя цепь ослабела…

Так почему же медлит Путин? Потому что он не хочет, как Мадуро, столкнутся с обрушением всей экономики разом (её и так сильно пощипали).

Постепенно, в течении многих лет страну готовили к западным санкциям. Втихую развивали производство и переработку отечественной сельхозпродукции. Уже к 2015 году агропромышленный комплекс дал 88,7 процента отечественного продовольствия в общей массе внутреннего рынка.

Но и теперь «мёртвая» зависимость по отдельным видам продовольствия сохраняется, особенно по овощам, фруктам и молоку и молочной продукции. Однако в целом Россия втихаря избавляется от продовольственной импортозависимости.

В прошлом году растениеводство добавило 8 процентов объёмов, производство тепличных овощей увеличилось на 15 процентов, в значительной степени заменив турецкую продукцию, площади под виноградниками стали больше на 50 процентов.

Но главное — отечественные земледельцы произвели 120 миллионов тонн зерна, экспортная часть урожая вышла по валютной доходности на второе-третье место после углеводородов.

Это доказало: если финансовая поддержка государства стабильна и ощутима, — а именно так произошло в последние годы, Государственная программа по поддержке сельского хозяйства финансировалась, может быть, и не обильно, но стабильно и бесперебойно, — то село отвечает рекордными урожаями и привесами, повышая технологический уровень и объёмы производства. Как и любая другая отрасль.

В цифрах сокращение импорта продовольствия выглядит так: в прошлом году доля импорта в общем объёме потребления сократилась по сырам до 20 — 23 процентов (45 — 48 процентов в начале 2014 года), мяса свинины — 9 (18), птицы — 11 процентов (19 процентов).

А в общем к апрелю 2017 года, по данным Правительства, Россия выполнила пять из восьми контрольных показателей, установленных Доктриной продовольственной безопасности в 2010 году. Обратите внимание: несколько лет бились, и ТОЛЬКО ПЯТЬ ИЗ ВОСЬМИ.

Открыто же встать с колен Россия сможет только при выполнении восьми из восьми: с продовольственной безопасностью не шутят, Мадуро и боливарианцы вам в пример, как поднимать восстание, когда оно не готово и не опирается на солидный базис возможностей!

Что имеем сегодня? Каракаса и Венесуэлы уж точно не будет: мы с запасом гарантировали обеспеченность зерном, картофелем, сахаром, растительным маслом, мясом, почти достигнут целевой показатель по рыбе.

Но и сегодня ещё остаётся заметная нехватка молочной продукции. Эту проблему РФ хочет решить сотрудничеством в рамках ЕАЭС.

Улучшается ситуация и вокруг другой застарелой проблемы отечественного села: продукции производят достаточно, а вот сохранить её через глубокую переработку не всегда удаётся.

Но факт: пищевая и перерабатывающая промышленность в прошлом году увеличили производство на 2,4 процента, что на фоне экономического спада в целом можно считать обнадёживающим фактом, свидетельствующим, возможно, о новой тенденции — агропромышленный комплекс переходит к глубокой переработке продукции, оставляя у себя немаленькую добавленную стоимость.

Но ведь ничего этого не было! Вообразите, что Россия повела бы себя, как сейчас, в 2005 или 2007 годах! Да только раскрой она рот – тут же бы устроили голод перерубанием поставок необходимого, удушили бы санкциями.

Ибо разрушить советскую самодостаточность смогли за год (ломать – не строить), а вот восстановить её и десятка лет не хватало… Да и как восстанавливать? За нами ведь смотрят, и смотрят пристально: чуть только начнёт страна усиливаться – бац и майдан! Разве трудно завалить картонного царька тому, в чьих руках все финансы и все СМИ страны?!

Даже сегодня, будем честны: избавиться от продовольственной импортозависимости (которая даёт возможность Западу просто удушить нас костлявой рукой голода в удобный для него момент) удалось пока лишь, так сказать, на первом, внешнем, уровне, организовав на территории России производство сельхозпродукции.

Многие компоненты, критичные для аграриев, по-прежнему закупают за рубежом: генетический материал, пищевые добавки, семена и другое. Это означает, что по первой команде правящей масонерии, западные поставщики нанесут серьёзный удар по продовольственной безопасности, посерьёзнее ракетно-бомбового! Ибо от бомб есть бомбоубежища, а в каком подвале спрячешься от голода, если Ельцин разрушил собственное производство самых необходимых пищевых продуктов, и сделал нас заложниками благосклонности западных поставщиков?!

Как организовать удар по России? Да попросту блокировав поставку необходимых компонентов! Нет компонентов – нет и в целом продукта. Нет продукта – голод, а раз голод – то все на майдан, и конец суверенной власти…

Поскольку этого допустить никак нельзя, нужно организовать производство всех необходимых компонентов в России и увеличить глубину импортозамещения до абсолютного уровня. Только в этом случае можно будет поговорить с Западом на равных. Как, например, товарищ Сталин разговаривал.

Работа ведётся, но требует времени – отсюда и медлительность Путина. Тихо, не привлекая внимания, в сельхозпредприятиях возрождают племенное производство, воссоздают утраченные в 90-х семеноводческие и селекционные подразделения. Госбюджет финансирует формирование четырёх генетических и нескольких крупных семеноводческих центров, выделив на эти цели более миллиарда рублей.

Если Вторая мировая была войной моторов, то современная мировая гибридная война – это война комплексов. Туда нечего соваться со стареньким автоматом, стащенным из школьного кабинета НВП.

Тому, кто хочет в современной гибридной войне удерживать позиции, а тем более побеждать – нужны гибкие комплексы военной и экономической, культурной и концептуальной самодостаточности. Иначе получится, как у Стрелкова, как у Мадуро: вначале пыль до небес, а потом «убегаем, убегаем!».

Не нужно побеждённым констатировать, что враг был сильнее. Это и так ясно – вытекает из факта поражения. Нужно проанализировать – а почему враг был сильнее? Какие факторы позволили врагу удушить тебя и твоё дело, и почему у тебя их не было?

Важнейший фактор для России – прочно встать на ноги в деле импортозамещения. Пока это не сделано – будет продолжаться неприятная медлительность и половинчатость, власть будет казаться мямлей.

Но хорошо смеётся тот, кто смеётся последним – говорит мудрая, кстати, английская поговорка…

Источник