Граждане, послушайте меня!
Вечная тема — о роли личности в истории. Вот и из этих книг читатель, если захочет, поймет, откуда берутся отцы народов и властители дум, говоря по-сегодняшнему, гребцы на галерах (между прочим, учебник по выращиванию вождей представлен автором с серьезной кремлевской наследственностью). И почему не рассмотрели в нищем художнике, в типичном неудачнике, так и не вписавшемся в венскую богему, завтрашнего злодея, столкнувшего мир в катастрофу. Да и поэтам, некогда витийствовавшим на стадионах, а ныне ушедшим в затворничество, слушатели нужны как воздух — без них и личности в поэзии не состоится.
Вячеслав Никонов «Лидерство по-русски»
Лидер виден уже в песочнице. Но и гены, и талант успеха не гарантируют. И вот тут-то развилка: одному приходится вкалывать до умопомрачения, а другому достаточно оказаться в нужное время на нужном месте. Впрочем, автор, внук Молотова, человек из кремлевской номенклатуры, почему-то упорно настаивает на первом рецепте. Эпиграфом он взял слова полководца Суворова: «Мы русские и потому победим». Рядом приводится и Гоголь: «Велико незнание России посреди России. Все живет в иностранных журналах и газетах, а не в земле своей». Легко оттолкнувшись от гоголевского диагноза, автор начинает это пособие по обретению «способности опережать, вдохновлять и вести за собой других» с краткого курса «откуда есть пошла земля русская». И если во множестве трудов по лидерству нет русских имен, то у Вячеслава Никонова напрочь отсутствуют иноземные фамилии. А самый цитируемый источник — словарь пословиц и поговорок Даля. «Умной спеси не бывает», «Ладно, коли все сам умеешь, не ладно, коли все сам делаешь», «Сделайся овцой, а волки готовы»... А вот и главный посыл тут как тут: лидерство — это галеры. Правда, о том, что рабы гребут на них с удовольствием, автор пособия умолчал.
Бригитта Хаманн «Гитлер в Вене»
Материалы для написания этого «портрета маслом» собирались профессором Венского университета почти 20 лет. В 1907-1913 годах будущий диктатор и душегуб жил в столице Австро-Венгрии, но в ее блистательной богемной части этому, как пишет фрау Хаманн, «бездарному, завистливому провинциалу» места не нашлось. Неудавшийся художник и несостоявшийся архитектор обитал в дешевом мужском общежитии, питался бесплатным супом, наслаждался операми Вагнера (лишь на «Тристана и Изольду» ходил раз 40, не меньше), много читал, изучал имперское зодчество и отлично ладил с евреями, впаривая им свои картины. В «хилом, чуравшемся работы чудаке» никто не увидел будущего фюрера. Разбираясь, откуда, из какой табакерки выпрыгнул этот черт, автор при каждом удобном случае норовит задним числом отпустить своему герою затрещину. Что ничуть не приближает нас к ответу на вопрос: как Вена, этот великолепный город искусств и высокой философии, способствовала становлению идеи о превосходстве арийской расы? Исследование иллюстрировано карикатурами, репродукциями почтовых открыток и плакатов, передающих дух эпохи накануне Первой мировой.
Мария Степанова «Против лирики»
«Говорение стихами в России упирается сейчас в какую-то стенку», — сетует автор, названный критиками «одним из самых примечательных из ныне живущих русских поэтов». Проломить эту стену Мария Степанова постаралась тараном в виде изящно изданного 500-страничного тома, вобравшего тексты 1995-2015 годов. Тут строчки, сжимающие сердце, и игры со стилями, и вполне сокровенное: «И не пою я „купите папиросы“, / И не веду азартную игру, / А я решаю неотложные вопросы / В расчете, что сегодня не умру». В нынешней литературной ситуации поэт Степанова сравнивает себя с солдатом в засаде, затаившимся на невидимом для читателя берегу. И, несмотря на отказ от лирики, рисует вполне лирический пейзаж: «Прекрасен трамвай, испещренный рекламой, / Как шкура пятнист. / Над улицею, за оконною рамой, / Висячие гроздья монист».