"Реновация в Москве обнажила какие-то противоестественные экономические законы"

Реновация все больше набирает обороты и по недовольству, и по обсуждениям. Уже московская прокуратура присоединилась к рассмотрению проекта и направила свои замечания по доработке. В частности, не обозначены правовые последствия для общего собрания собственников многоквартирного дома, которые решат исключить дом из программы реновации. Кроме того, есть и множество абстрактных понятий: "улучшенная отделка", "эстетическая функция", "высокая энергоэффективность", "современные стандарты приспособления" и другие. А на 27 мая намечена новая протестная акция против планов столичных властей.

Пока же Общественное движение "Архнадзор" отмечает здания, которые представляют собой культурно-историческую ценность, но все равно подготовлены на снос. Среди таких домов показательным стала "сталинка" около 1933 года постройки по адресу Новозаводская улица, дом 17, строение 1. Дом был возведен для сотрудников авиационного завода имени 10-летия Октября и до сих пор сохранил на торце следы монументального панно во всю высоту стены. В "Архнадзоре" омтечают, что "панно выполнено по цементной штукатурке в технике сграффито и, возможно, имело дополнительную покраску отдельных деталей".

И это только одна "сталинка", которая давно перекрашена и спокойно внесена в списки на снос. А таких могут быть десятки. Общественники настаивают на сохранении уникальных произведений искусства:

"Возможны несколько вариантов сохранения панно – постановка на охрану всего дома, постановка на охрану и сохранение его секции или части, постановка на охрану самого панно с перенесением его на новую поверхность. В любом случае, первым и срочным этапом должно стать дальнейшее изучение интереснейшего памятника советского монументального искусства и памятника истории отечественной авиации, а также оценка его технического состояния. ... Таким образом, рассматриваемый объект является одним из ранних и уникальных примеров развития программы по синтезу искусств, осуществление которой уже ко второй половине 1930-х принесло блестящие плоды и славу архитектурно-художественной застройке Москвы 1930-1950-х годов"

Под слоями краски еще видны силуэты самолетов, арки и людей

А в интернете тем временем "гуляют" истории, как в бланках "подсказывают" проголосовать "за" реновацию, как раздают уже заполненные "за" реновацию бланки, как ходят опрашивать жильцов в середине рабочего дня, после чего отмечают, что жилец не ответил, а значит, "за". Есть и множество других нерешенных, необъясненных вопросов. О них, а также о том, как реновация скажется не только на облике Москвы, но и на столичных настроениях, Накануне.RU рассказал координатор Общественного движения "Архнадзор", член Совета при президенте РФ по культуре и искусству, член Общественной палаты РФ Константин Михайлов.

Вопрос: Как Вы в целом смотрите на текущую ситуацию с протестами, вообще на проект реновации?

Константин Михайлов: Если говорить в общем, то после нескольких упоминаний о необходимости соблюдения прав граждан, недопущения насилия, мне кажется, дело как-то движется к нормализации, но поправок к проекту очень много, также много вопросов остается по процедуре.

Надеюсь, что наиболее "странные" формулировки из него уйдут. Например, что такое сама "реновация"? Юридически это понятие не имеет четкого определения в российском законодательстве. Потому что в нынешней трактовке, когда реновация означает снос и новое строительство – это очень сомнительно. Есть множество примеров реновации без сноса зданий, но с коренным улучшением жилищных условий. Есть примеры и за границей, и в России их достаточное количество. В том числе это касается зданий 20-30-х годов.

Ключевое понятие законопроекта – "первый период индустриального домостроения" – тоже абсолютно не юридическое понятие. Что такое с точки зрения закона "индустриальный период домостроения"? Эти формулировки надо уточнять.

Вопрос: А какие вопросы по процедуре?

Константин Михайлов: Во-первых, сам механизм переселения нужно уточнять. Во-вторых, надо понимать, что отсутствие зданий в этом списке не должно обрекать жителей на прозябание в каких-то нечеловеческих условиях. Реновация не есть синоним сноса. И то, что дом не сносится, вовсе не означает, что он не может быть реконструирован. Примеров тому масса, и я не понимаю, почему, например, в Калининграде реновация пятиэтажек и вообще старинных зданий без сноса возможна, а в Москве она почему-то невозможна и баснословно дорога. Это какие-то противоестественные экономические законы.

Вопрос: А как в списках на снос оказались не только "хрущевки"?

Константин Михайлов: У нас по этому поводу также остается много вопросов. Мэрия изначально объявила о том, что будет выведен весь московский конструктивизм, по крайней мере, все крупнейшие комплексы. Это, конечно, "большое достижение". Хотя я знаю, что во многих районах сейчас идет работа по включению домов в реновацию по инициативе жителей, и там опять-таки фигурируют дома из конструктивистских комплексов.

Но в том списке, который опубликовала мэрия, так называемый "укороченный" список из 4,5 тыс. зданий – там очень много построек, которые заслуживают безусловного сохранения. Мы скоро обнародуем свои замечания и претензии к этому списку. Если говорить в общем, то там и дореволюционные дома оказались, и некоторые конструктивистские здания, там оказалось и большое количество прекрасных домов сталинской архитектуры, условно говоря. Есть еще достаточно выразительные, достойные сооружения, скажем так, переходной эпохи – от сталинской к хрущевской, кирпичные в том числе.

Все это имеет большую историческую ценность, это такой пласт наследия, который еще не оценен по достоинству и не осмыслен, как следует. В отличие от, например, наследия доходных домов эпохи модерна начала 20-ого века. Когда-то и они не ценились и сносились, но сейчас в них увидели ценность. Я думаю, то же самое рано или поздно случится с архитектурой середины 20-ого века. Но пока этого не случилось, надо, конечно, их сохранить от уничтожения.

В общем, порядка 190 зданий в этом списке мы отметили. Мы будем продолжать смотреть на ситуацию и продолжать переговоры, чтобы эти здания были выведены из списков на снос. Тем более, что многие из них вполне добротные.

Вопрос: К слову о терминах без ясной юридической трактовки – столичная прокуратура указала на множество неточностей и ошибок в законе. Это положительный момент?

Константин Михайлов: Я про это и говорил – там много таких выражений, как про "период индустриального домостроения", множество понятий, которые не имеют четкой юридической дефиниции, и это опасно тем, что под них будет подводиться все, что кому-либо захочется. Конечно, такого в законопроекте быть не должно.

Вопрос: Уже множество материалов и историй "гуляет" по сети о том, как людям "подсказывают" голосовать "за" реновацию в бланках или сразу дают лист, заполненный "за" реновацию. Вы что-то знаете об этом?

Константин Михайлов: К сожалению, нет, мы-то занимаемся реновацией в первую очередь с архитектурной точки зрения. Единственное, что могу сказать: в таком вопросе, как собственность и жилище – то есть в важнейшем вопросе любого человека – голосование выглядит крайне несерьезно. Должен быть какой-то более основательный порядок волеизъявления людей.

Вопрос: А как Вы смотрите на попытки политизирования протестов различными силами?

Константин Михайлов: Это неизбежно, когда вбрасывается такая большая инициатива, затрагивающая чуть ли не миллионы людей, вызывающая, с одной стороны, массу эмоций, с другой стороны, опасения и надежды. К такому будут присоединяться все возможные политические силы, не только оппозиционные.

Вопрос: И как, на Ваш взгляд, дальше может развиваться протест, процесс реновации? Как это скажется на облике города?

Константин Михайлов: Если люди будут видеть, что их права не гарантированы, конечно, они будут всячески выражать свое недовольство. Что касается облика города – к сожалению, у нас тут бесконечный порочный принцип: сначала людям объявляют решение или публикуют списки, а потом начинают все это с ними обсуждать. То же самое касается облика города – никто толком не знает, что именно будет построено, как будет выглядеть то, что намерены строить на месте сносимого. Где, собственно, эти зоны реновации? Ведь понятно, что многие из них находятся в близком соседстве с памятниками архитектуры.

Часть из них, как мы успели посмотреть по этому списку, попадают в охранные зоны памятников, часть – в защитные зоны, некоторые расположены даже на территориях объектов, где по закону никакое новое строительство вообще невозможно.

Впечатление такое, что всех этих параметров, связанных с охранным статусом памятников архитектуры или их зон, вообще никто не учитывал при определении списка. Но мы находимся в диалоге с мэрией, будем обращать их внимание на эти обстоятельства. В конце концов, на словах-то объявляется, что все будет по закону, но надо смотреть, как это будет на практике.