Леонид Ивашов: Надо было включить Донецк и Луганск в состав России

— На Украине неофашистский беспредел будет, похоже, твориться еще долго. Недавно на заседании Интеграционного комитета «Россия — Донбасс» глава ДНР Александр Захарченко сказал, что наша цель — воссоединение с Родиной, а наша Родина — это Россия. Но до сих пор совершенно непонятно, почему Россия не защитила Донбасс.

— Я тоже не могу этого понять. Ведь есть поговорка: семь бед — один ответ. Надо было, присоединяя Крым, присоединять и Донбасс. У них ведь было такое желание. Надо было провести референдум и включить Донецк и Луганск в состав России.

— Санкций и обвинений было бы ровно столько же.

— Да, столько же.

— А что в наших силах сделать?

— Надо раскручивать международно-правовые нормы, механизмы, принцип права нации на самоопределение. Ведь есть соответствующие акты, конвенции, принципы, прописанные в уставе ООН. И есть механизмы, по которым должны проводиться референдумы. Члены ООН обязаны признать результаты референдума и содействовать становлению.

— В Косове не было референдума, а ООН его все равно признала.

— Да, надо было нам драться посильнее. В республиках Донбасса состоялись легитимные референдумы, поэтому каждый член ООН обязан признать и содействовать становлению этой нации в качестве субъекта международного права. Нам нужно наступать. Я как военный человек, изучавший военное искусство, знаю, что решительная наступательная операция, война ли это, дипломатия или пропаганда, если она кратковременна и завершается успешно, то поднимает духовное состояние армии и народа.

— Победителей не судят.

— Да, а затяжная война, как на Донбассе, без каких-то видимых целей и этапов их достижения, всегда сильно бьет. Поэтому надо действовать решительно — как с Крымом. Давно следовало признать результаты этого референдума, и следующий проводить уже о вступлении в состав России. Пожалуйста, пригласите международных наблюдателей, и мы признаем результаты референдума, а признав, уже выстроим новую границу, засчитаем это своей территорией.

— Это все-таки ведет к дополнительным затратам. Готовы ли мы были тогда это делать?

— Тогда, наверное, траты были бы гораздо меньшие, а главное, если бы мы приняли такое политическое решение, то человеческих жизней было бы не так много загублено.

— Леонид Григорьевич, в одном из интервью Владимир Путин сказал, что в Крыму было огромная явка, и больше 90% высказались «за», а на востоке Украины процент был гораздо меньше. Поэтому в такой ситуации мы не были готовы содействовать разделению страны.

— Нужно было разобраться, почему так произошло. Вопрос в Крыму был поставлен однозначно: возвращение в состав России. Не все люди тогда понимали, какая, зачем эта независимость — не с Украиной и не с Россией… Нужно было сразу проводить второй референдум о вхождении в состав РФ. А мы не признали независимость этих республик и до сих пор ничего не делаем, чтобы они официально попросились к нам.

— Как получилось, так получилось. Эдуард Басурин сообщил, что среди украинских военных началась эпидемия туляремии — легкой формы чумы. Это может быть опасно для России?

— Любая эпидемия опасна. Туляремия особенно, поэтому нам обязательно нужно принимать запретительные меры, обращаться к международным организациям, предлагать помощь украинской стороне и совместную работу по прекращению распространения этой болезни. Нужны решительные меры — прежде всего, конечно, со стороны украинской власти.

— Способен ли Киев принимать такие решения?

— Украина сегодня — это несостоявшееся разваленное государство. Там нет государственности, непонятно, какие силы ей управляют, кто задает политические и социальные процессы, в том числе и в области здравоохранения. Нам нужно предлагать содействие, несмотря на политическое противостояние. Ведь есть еще и гуманитарная, человеческая сфера.

Нужно действовать. Необязательно работать через Киев, можно и через пограничные с нами области. Это общая проблема, поэтому надо выводить ее за скобки политики и военного конфликта; гуманитарные действия следует совершать совместно.

— Но даже украинский Красный крест с удовольствием берет деньги, не давая отчетов, куда они пошли. Вся помощь теряется там в карманах власть имущих.

— Эта ситуация тоже является болезнью. Политической и коррупционной болезнью. Нравственной болезнью.