Мишка суров, но справедлив
Житель Кисловодска Сергей Серокуров к своим 29 годам освоил много профессий, в том числе и весьма экзотическую: фотоохотник на медведей. Дело это, как он сам считает, очень интересное, хотя, бывает, и опасное. Снимал Сергей мишек на Камчатке и на Кавказе — и вот они, его трофеи, любуйтесь! В отличие от медвежьих шкур эти трофеи моль не съест.
Я родом из Ростова. После 8-го класса пошел работать: обувное производство, завод строительных смесей, оттуда плавно переключился на отделочные работы. Работа менялась, а хобби — нет: больше всего любил походы в горы. Там и познакомился со своей будущей женой. Сразу после загса мы с ней поехали в свадебное путешествие на Камчатку. И так нам понравилось, что остались там на два с половиной года. Я устроился по объявлению продавцом в магазин мужской одежды, дорос до администратора.
Главная отдушина на Камчатке — выезды на природу. На рыбалку и просто так, полюбоваться. Красота, экзотика и... медведи. Там они толпами бродят: увидеть на рыбалке за день двух-трех, а то и больше — обычное дело. Фотоаппарат у меня был неплохой, и снимал я только ручными настройками. Сначала природу, потом знаменитую бухту — кладбище кораблей. Когда National Geografic объявил фотоконкурс, я отослал снимки на их суд и получил предложение работать на них — делать фото диких медведей.
Почему бы нет? Тем более не с ружьем, а с фотоаппаратом. На Камчатке и настоящая охота на медведей не просто разрешена — порой и поощряется. Ведь косолапые приходят в деревни и города, ковыряются в мусорных контейнерах и представляют опасность для жителей. Одна моя знакомая была на пикнике в большой компании. Отошла в кустики — и там на нее напала медведица. Гонялась за женщиной в присутствии ее мужа и полутора десятков отдыхавших, задрала насмерть, и никто не смог зверю помешать.
Тут надо понимать, что визиты мишек к жилью обычно вызваны действиями хищников-браконьеров, перекрывающих реки сетями недалеко от места их впадения в море. Из-за этого камчатские медведи с марта по июль лишаются главной еды — рыбы. А браконьеры зачастую забирают лишь икру, а рыбин со вспоротыми животами выбрасывают обратно в реку или оставляют на берегу, и тогда на запах стекаются медведи. Среди которых и подранки, и медведицы с малышами — отсюда и повышенная опасность...
Я часто встречал медведей и на Кавказе. Там почти круглый год хватает растительной пищи, и кавказские менее опасны. Официально случай нападения на человека тут зарегистрирован лет 15 назад, хотя туристы часто видят медведей в дикой природе — в горах, на лугах, в лесах. Но даже при неожиданной встрече — не делая резких движений и не поворачиваясь спиной — человек обычно мирно расходится со зверем. Я много раз видел и снимал медведей в Кавказском заповеднике, когда водил туда туристов. Но чаще мы его не видим, а лишь по характерному треску кустов слышим, как мишка уходит от незапланированной встречи. А в Сибири и особенно на Камчатке медведь крупнее, агрессивнее, да и мяса больше ест. Доводилось видеть, как косолапый отнимает убитую косулю у рыси.
В общем, в отличие от сказок добродушие — вовсе не главная черта медведей. Поэтому даже ради удачного кадра подбираться совсем близко к ним не тянет. Минимум — 30 метров, но так близко я отваживался фотографировать лишь благодаря бурной реке, которая нас разделяла. Хотя ведь и плавают мишки совсем неплохо... А вообще-то 90% моих фото были выполнены, когда звери меня не видели — либо с большого расстояния, либо из надежного укрытия. Ни о каком взаимном доверии человека и медведя речи быть не может. Если медвежонок не воспитывался людьми с младенчества, приручить его невозможно. Самцы старше 4-5 лет обычно держатся солидно, потому что ничего не боятся в дикой природе. А двухлетняя молодежь и любознательна, и боязлива. Бывало, любопытные медвежата подбираются к автомобилю, но стоит хлопнуть дверью, как они улепетывают, оставляя кучи. Это и есть «медвежья болезнь». А самые опасные — самки с медвежатами. И еще подранки: после ранения медведь видит врага в любом человеке, к тому же он очень злопамятен.
Оружия обычно на съемки я не беру. Опытные следопыты рассказывают, что при неожиданной встрече с медведем могут помочь зажигалка и петарда. Самого свирепого медведя испугает огонь, шипение, едкий дым и громкий хлопок. Впрочем, медведицу, защищающую своих питомцев, ничто не остановит...
Фотоохотники любят снимать, как мишки рыбачат. Забавнейшее зрелище! Обычно стоят они на порогах, в том месте, откуда вода падает. И зубами ловят рыбу на лету, когда та преодолевает порог. Взрослый ведет себя хладнокровно: если упустит рыбину, то терпеливо ждет следующую. А молодой тщетно гоняется за упущенной добычей в кипящей воде. А вот чтобы два медведя дрались за пойманную рыбу или большой отнимал у мелкого — такого я не видел. Если один косолапый вынес рыбу на берег, другой медведь на чужую добычу покушаться не станет. Как говорят охотники, мишка суров, но справедлив.
К медвежьему мясу я равнодушен. Хотя на Камчатке меня угощали медвежатиной охотники, да и на кисловодском рынке ее можно найти по 1,5 тысячи рублей за кило. Но... Как-то не тянет. За время многочисленных съемок проникаешься к этому зверью каким-то дружеским чувством, а друзей ведь не едят, правда?
P.S. Переехав в Кисловодск, Сергей нашел себе работу по душе: водит экскурсантов в горы на дикую природу. Как он сам говорит, «главное в нашей профессии — практический опыт. Я же в горах работаю постоянно».