Декларация Бальфура: столетие еврейской власти
gilad.co.uk В этом году палестинцы и их сторонники «отмечают» столетнюю годовщину декларации Бальфура, официального письма министра иностранных дел Объединенного Королевства Артура Джеймса Бальфура лидеру британской еврейской общины Уолтеру Ротшильду, в пользу создания «национального очага для еврейского народа» в Палестине.
Для палестинцев Декларация Бальфура является началом их бедствий: столетия этнических чисток под властью европейских пришельцев, заявляющих, что Палестина – их историческая родина. Тем не менее, сторонники палестинцев отчаянно стремятся подавить любые дискуссии на тему мотивов возникновения декларации Бальфура, а также причин и обстоятельств ее появления.
Декларация Бальфура может служить веским доказательством того, что доминирование еврейских политических лоббистов в мировых делах на самом деле отнюдь не является новым явлением. В 1917 году, в разгар первой мировой войны, от нескольких еврейских финансистов и лоббистов зависела судьба стран, континентов, и исход глобальных конфликтов.
В своей бесценной книге «Как жаль», израильский историк Амос Элон пишет, что декларация Бальфура 1917 года была как минимум отчасти мотивирована стремлением британского правительства заручиться поддержкой прогермански настроенных американских евреев, с тем, чтобы они помогли втянуть США в войну.
Элон утверждает, что в начале войны германо-американские евреи-финансисты стояли на стороне Германии и готовы были предотвратить любые возможные альянсы между США и Англией. Джейкоб Шифф, глава Kuhn, Loeb, крупнейшего частного банка Америки после J. P. Morgan, объявил, что он не может отрицать свою лояльность Германии, также как не мог бы отказаться от своих собственных родителей. Шифф молился о победе Германии. В своем заявлении газете New York Times 22 ноября 1914 года он обвинил Британию и Францию в попытках уничтожить Германию из экономических соображений.
И германо-американские евреи с их поддержкой Германии не были одиноки в еврейском сообществе. Российско-американские евреи также поддерживали Германию в той войне. Восточноевропейские евреи в Соединенных Штатах, которых отталкивал антисемитизм царской Российской империи, также были настроены прогермански. В самой России многие евреи приветствовали вторжение германских войск в Польшу, Белоруссию и Украину, считая их освободителями. В определенном смысле, это так и было.
По словам Элона, британцы столкнулись в Америке с еврейской проблемой. «Британское правительство воспринимало эти события весьма серьезно. В приступе паранойи британский посол в Вашингтоне даже предположил существование в Соединенных Штатах немецкого еврейского заговора, направленного против Британии».
Вывод Элона совершенно ясен. «Декларация Бальфура 1917 года, призывавшая к созданию еврейского национального очага в Палестине, была как минимум отчасти мотивирована стремлением британского правительства завоевать поддержку среди прогермански настроенных американских евреев.
Интерпретация Элоном предпосылок и обстоятельств, которые привели к появлению декларации Бальфура во многом совпадает с позицией Бенджамина Фридмана, изложенной в его знаменитом обращении 1961 года.
Фридман заявляет, что сионисты предложили Британии свою поддержку в вопросе о вступлении Соединенных Штатов в войну в обмен на обязательство в будущем превратить Палестину в еврейскую страну. Фридман считал, что враждебность Германии по отношению к евреям после первой мировой войны была обусловлена тем, что они считали поведение германо-еврейских финансистов Америки предательством и обвиняли их в своем поражении.
Сегодня, сто лет спустя после появления декларации Бальфура, энтузиасты палестинской солидарности по-прежнему предпочитают избегать обсуждения глобальной иудео-центричной политики, которая привела к появлению этой декларации, несмотря на то, что оно, возможно, стало самым значимым событием, определившим судьбу Ближнего Востока и сегодняшнюю палестинскую реальность. Это нежелание говорит о том, что движение солидарности само находится на оккупированной территории. В очередной раз мы наблюдаем, как этот дискурс угнетенных контролируется чувствительностью угнетателя.