Пленные копали себе норы… ложками

Житель Германии нашел сведения о деде, пропавшем без вести 83 года назад

Все дальше уходят в прошлое грозные события Великой Отечественной войны, все меньше ее участников. И тем сильнее желание узнать еще что-то из жизни деда или прадеда, которые пережили те страшные годы. Особенно тех, кто не вернулся.

Сегодня есть возможности, работает много разных сайтов – мы можем отыскать сведения о родных, которые воевали на фронтах. Но, оказывается, можно найти и тех, кто пропал без вести.

Погиб в немецком плену

В первых числах июля 1941 года был призван в армию и ушел на войну житель станицы Октябрьской Проценко Андрей Васильевич. Это все, что знала семья. И только благодаря сайту «Память народа» внуки нашли о нем сведения лишь в 2024 году.

Вот что об этом рассказал в своем письме Михаил Проценко, уроженец станицы Октябрьской, проживающий в Германии.

– В 1941 году деду было 35 лет. Родился он в 1906 году. Во время революции 1917-го ему было 11, в гражданскую – 13-14 лет. На службу в армию не призывался. К армии и к оружию он не имел никакого отношения. Вел крестьянский образ жизни, был членом колхоза. Но тут война, враг напал, каждый мужчина пошел воевать, защищать Родину.

На сайте мы нашли сведения, что наш дедушка умер (точнее, погиб) в немецком плену в декабре 1941-го года. На бланке (это была персональная карта военнопленного) на немецком языке вписаны его фамилия, имя. Зафиксировано, что он пленен, будучи здоровым 29 июля 1941 года под городом Слуцком (Белоруссия).

В этой карточке, составленной в концентрационном лагере ХД 310 для советских военнопленных, который располагался на территории Германии, в деревне Витцендорф (недалеко от Гамбурга), есть еще сведения о нем. К примеру, зафиксирован рост, цвет волос, дата и место рождения: 12.07.1906 г., Ново-Михайловская Крыловского района Краснодарского края, имя отца, фамилия матери, то, что он русский, крестьянин. Есть даже отпечаток указательного пальца его правой руки. Также указана Проценко Варвара Захаровна, Краснодарский край, Крыловской район, станица Ново-Михайловская – это его жена и наша бабушка.

Факт

Так нашелся наш дедушка, ушедший на войну 83 года назад. Все сведения совпали, вот только о своей находке сообщать, к сожалению, уже некому: все, кто его знал и ждал, уже ушли из жизни…

Воевал в кавалерии

В архивах Михаил Проценко нашел еще одну карточку учета военнопленного Проценко Андрея. Часть пунктов, с первого по восьмой, видно, что заполнял он сам, а оборотную сторону – кто-то другой.

Из архивных документов военнопленного (составлены в немецком концлагере, его пленные заполняли собственноручно) стало известно, что Проценко Андрей Васильевич был призван в 40-й кавалерийский полк. Изучая военные архивы, внук выяснил, что полк формировался в составе 43-й кавалерийской дивизии в станице Уманской (ныне Ленинградская) и со станции Тихорецкой в период с 7 по 16 июля 1941 года и был отправлен на фронт.

Выгрузились они на станции Василевичи (Белоруссия) в 140 км от Минска. 19 июля дивизия была зачислена в состав войск Центрального фронта. Директивой Ставки от 18 июля 1941 года была создана мощная кавалерийская группа в составе трех вновь прибывших кубанских кавалерийских дивизий под общим командованием полковника А.И. Бацкалевича. Ей предписывалось провести рейд по тылам могилевско-смоленской группировки противника, действуя двумя эшелонами севернее и южнее Бобруйска.

Так называемые «легкие» дивизии были только что сформированы. Во встречных боях с немецкими мотомеханизированными соединениями большинство кавалерийских соединений понесло тяжелые потери. Несмотря на ряд успешных тактических действий конницы, ощутимого оперативного результата они не дали. Основная масса личного состава этих дивизий пришла из запаса и для сколачивания подразделений не было времени. Лошади, совершенно не привыкшие к походам, поступали с конных заводов и колхозных конеферм и даже не все были подкованы. Маршевые эскадроны вступали в бой, не успев получить вооружение, что еще больше увеличивало потери. В самом начале рейда они были обнаружены вражеской авиацией и подвергнуты сильной бомбардировке с воздуха. Однако, совершив 60-километровый марш, дивизии вышли в тыл немцам, разгромили немецкий гарнизон и овладели районным центром Старые Дороги (Белоруссия). Для борьбы с кавалеристами германское командование было вынуждено бросить три дивизии, усиленные танками. Упорные бои начались 25 июля 1941 года. Из-за больших потерь к исходу 26 июля они были вынуждены отойти в леса и попали в окружение.

Последний бой под Слуцком

– Становится понятно, что всего через 10 дней после прибытия на фронт наш дедушка был пленен, – продолжает рассказ Михаил Проценко. – Пытаюсь представить себе, как это было, и понимаю, что другого исхода и быть не могло. Что могли предпринять казаки, оставшись без оружия и лошадей? Даже застрелиться было нечем. Изучая документы из концлагеря, я узнал, что дед, попав в плен 29 июля под Слуцком, неизвестно какими путями прибыл в лагерь ХД 310 для советских военнопленных на территории Германии в деревню Витцендорф. От Слуцка это 1300 км. Его прибытие в лагерь датировано 15.11.41 г. под номером 37247. Пытаюсь представить, как это было. От пленения до прибытия в лагерь прошло четыре месяца. Долгих четыре месяца… Где он содержался все это время, в каких условиях и в каком состоянии прибыл, какая на нем была одежда (он призван в летнее время, а тут уже конец ноября). Где он взял или получил теплые вещи? И были ли они у него вообще, сегодня можно только догадываться, сведений нет. Условия в лагере Витцендорф были ужасные, смертность – крайне высокой. Лагерь представлял собой лесистый участок, обнесенный колючей проволокой. Военнопленные копали себе норы, землянки подручными средствами: кто консервной банкой, кто битым глиняным черепком, кто даже ложкой, чтобы хоть как-то спрятаться от ветра и дождя. Кормили плохо, это была похлебка как для свиней. С голоду люди ели кору, и во всей округе деревья на высоту человеческого роста стояли «голыми». Доставленные сюда военнопленные были обречены на смерть, и через 15 дней после прибытия дедушка умер, как гласит штемпель на немецком языке в учетной карточке, «при неустановленных обстоятельствах».

В списке потерь

Читая найденные документы или воспоминания выживших узников, я пытался вникнуть, врасти, вжиться в ту ситуацию, в которой оказался мой дедушка, встать рядом с ним, представить и прочувствовать то состояние, в котором он находился. Разыскал, перечитал и переосмыслил много свидетельств от очевидцев и даже немцев, охранников этого лагеря. Чем глубже я осознавал происходившее там, меня охватывало огромное чувство глубокого переживания, жалости и сострадания. Подступает комок к горлу и хочется волком выть. А каково было его жене и сыну, когда никаких сведений, так просто: «Без вести пропал». Не знаю причины и спросить уже не у кого, почему в доме у нас про дедушку никогда не было разговоров. Мы не знаем, какой он был, что любил. Однажды только я узнал от моего отца, что у него был красивый голос, он очень хорошо пел. И все!

Удалось разыскать «Список безвозвратных потерь» в ВОВ Крыловского райвоенкомата. Дата составления списка отсутствует. Можно предположить, что создан он в 1946-1947 годах под грифом «Секретно». Что там секретного??? В графе под №16 прописаны все данные деда, только не все там правильно. В графе о родственниках Проценко Варвара Захаровна учтена как его мать, а это его жена…

Эпилог

На семейном фото стоит между мамой и папой с сумочкой маленькая девочка. Это его дочь Катя.

12 февраля 1943 года подростки с улицы Буденовской (ныне Трудовая) Проценко Катя, сестры Голубничие Лида и Нина и братья Валентин, Ваня и Алексей погибли от взрыва мины на льду, в камышах. Зима на Кубани короткая, снега и морозных дней мало. И вот в январе-феврале, когда вода в низине ненадолго замерзает, все дети сбегаются на лед, чтобы покататься. В моем детстве, в 50-е годы, было также. Фашисты, уходя, где-то оставили «подарок». Мальчишки его нашли и принесли туда, где было скопление детей, чтобы показать всем свою находку. Дети окружили их, чтобы посмотреть, и произошел взрыв. В одну секунду погибли шестеро детей. Самая маленькая была Катя. Она пробралась сквозь толпу детей ближе всех к находке, чтобы увидеть. Осколок мины попал ей прямо в сердце. Война к тому времени далеко ушла от станицы, но все еще напоминала о себе.

Кстати

Письмо Михаил Проценко для публикации переслал через старинного друга нашей газеты Николая Майстровского. Благодарим Николая Ивановича за сотрудничество.

Ольга Леонова.