Новгородские исторические записки от Виктора Смирнова. Записка семидесятая: «Смерть на сталинской даче»
Мы продолжаем серию публикаций на тему истории Великого Новгорода и Новгородской земли авторства историка и писателя Виктора Смирнова. Материалы публикуются с разрешения автора.
Смерть на сталинской даче
31 августа 1948 года по тропинке, ведущей от Валдайского озера, медленно поднимался невысокий полный мужчина в полосатой пижаме. Это был Андрей Александрович Жданов, секретарь ЦК ВКП(б), второй после Сталина человек в партии, и ее главный идеолог. В его распоряжение перешла сталинская дача, после того как от нее отказался Хозяин, назвавший ее "мышеловкой". Жданову дача понравилась, и, перебравшись из Ленинграда в Москву, он сделал ее своей загородной резиденцией. Здесь проводил свои отпуска, здесь восстанавливал пошатнувшееся здоровье.
Сказывалось огромное напряжение блокадных лет, но еще сильнее отражались на самочувствии Жданова навязанный Сталиным своим соратникам ночной образ жизни, а также нервные перегрузки и неумеренное употребление алкоголя.
Электрокардиограмма, сделанная накануне в Москве, не внушала серьезных опасений, и все же лечивший Жданова профессор Коган рекомендовал отдых под наблюдением врачей на Валдае.
После обеда Жданов лег отдохнуть. О чем думал он, лежа на постели, затерявшейся среди необозримого «люкса», напоминающего громадный деревянный сундук? Мог ли он не думать о жестокой подковерной борьбе, которая вот уже третий год длилась между ним и его соратниками с одной стороны и старым окружением Сталина, с другой. Борьба шла с переменным успехом, и в первое время возглавляемая Ждановым ленинградская группировка брала верх. Пользуясь полной поддержкой Сталина, он сумел поставить своих бывших соратников на ключевые посты в партии и государстве. Молодой Алексей Кузнецов, правая рука Жданова в блокадном Ленинграде, был назначен секретарем ЦК по кадрам вместо попавшего в немилость Маленкова. Одновременно Кузнецов стал курировать карательные органы, потеснив Берию, которому оставили только "атомный проект". Другой ленинградец, Николай Вознесенский, возглавил Госплан. Первым замом Предсовмина стал Басов. Многие питерцы возглавили соседние регионы, в том числе вновь образованную Новгородскую область. Авторитет Жданова рос как на дрожжах, и вот однажды, почувствовав себя плохо, Сталин прямо назвал его, Жданова, своим преемником по партии, а Вознесенского -- по государству.
Мог ли не знать искушенный в дворцовых интригах Жданов, что его противники не будут сидеть, сложа руки, а ответят ударом на удар. И они ответили, навязав Жданову войну на его же территории, то есть в сфере идеологии, науки и культуры. Сначала кто-то подсунул Сталину брошюрку Геббельса, где тот обильно цитировал советского сатирика Зощенко. Разразился скандал, и, чтобы уцелеть, Жданову пришлось самому возглавить избиение ленинградской творческой интеллигенции. Досталось не только Зощенко, но и Ахматовой, Пастернаку, композиторам Шостаковичу и Прокофьеву, режиссеру Эйзенштейну, словом, все талантливое, что было в советском искусстве, было подвергнуто разгрому и публичной порке. В этой кампании рухнула тщательно создаваемая Ждановым его репутация либерала и покровителя искусств.
За первым ударом последовал второй. Сын Жданова, Юрий, делавший блестящую карьеру и уже ставший заведующим отделом науки и учебных заведений ЦК, неосторожно задел «народного академика» Трофима Лысенко, злобного шарлатана, нанесшего огромный вред советской науке. И снова грянул кем-то разыгранный скандал.
Но самым сильным был третий удар. Ссора Сталина, привыкшего самодержавно командовать мировым коммунистическим движением, с Иосипом Броз Тито и последовавший за ней разрыв с Югославией, вызвали падение престижа СССР в мире. И вновь кто-то посоветовал Сталину сделать козлом отпущения Жданова. Позиции Андрея Александровича резко пошатнулись.
За каждой интригой явственно просматривались две фигуры. Одна – тучная, с нелепой челкой -- фигура Маленкова, которого Жданов, мастер на меткие клички, прозвал Маланьей. Другая -- в черном пальто, черной шляпе с обвисшими полями, ни дать ни взять американский гангстер -- Лаврентий Берия. Где-то за их спинами маячит еще один -- Вячеслав Молотов.
Но еще не все потеряно. Интуиция старого аппаратчика подсказывала Жданову, что Хозяин, верный своей тактике «разделяй и властвуй», теперь поддержит его, чтобы тем самым ослабить маленковско-бериевскую группировку. Нужно только все хорошо продумать и нанести ответный удар.
...Большие напольные часы показывали 15.55. Надо бы все же поспать. Жданов закрыл глаза, и в ту же секунду острая боль пронзила сердце. Последним движением он еще успел нажать кнопку вызова врача, но было поздно. Медицинское заключение констатировало паралич болезненно измененного сердца при явлениях острого отека легких.
Таких похорон, которых был удостоен Жданов, страна не видела после смерти Ленина и Кирова. За гробом шли сотни тысяч людей, объединенных в порыве хорошо организованной скорби. В память о бывшем любимце Сталин женил Юрия Жданова на своей дочери Светлане (Впрочем, брак вскоре распался). Именем Жданова называли города, улицы, заводы, университеты. Но порыв скорби быстро угас, гораздо дольше держались слухи о таинственной смерти второго человека в партии.
Вдруг исчез один из валдайских руководителей, к которому как выяснилось, обратилась одна из служащих сталинской дачи, сообщившая ему, что Жданова «сознательно морят» Исполкомовский начальник сгоряча позвонил в Москву, но потом, видимо, сообразив, что его ждет, бросил работу, семью, дом и канул неизвестно куда.
Персонал дачи состоял из сотрудников МГБ, где даже отставленный Берия значил гораздо больше, чем ждановский протеже Кузнецов. Именно Берия обвинил лечащих врачей в том, что они заведомо неправильно лечили Жданова. С этого эпизода берет начало печально знаменитое «дело врачей». В 1953 году были арестованы самые видные медики, в основном евреи, в их числе лечившие Жданова профессор Коган и консультант кремлевской больницы Яков Этингер, который вскоре умер в тюремной камере. В атмосфере нагнетаемого психоза в стране пустели поликлиники, больные отказывались принимать лекарства, боясь "убийц в белых халатах".
Смерть Жданова породила еще одну грандиозную политическую провокацию, вошедшую в историю под названием «ленинградское дело». Через несколько месяцев по всей стране началось массовое избиение ленинградских кадров. Были расстреляны Кузнецов, Вознесенский, Родионов, Капустин и еще сотни людей. Репрессиям подверглось и все руководство Новгородской области во главе с Григорием Харитоновичем Бумагиным, вынесшее на своих плечах тяжесть возрождения изувеченной войной области. Сам Ленинград был переведен в разряд одного из областных центров, что надолго предопределило его судьбу «великого города с провинциальной судьбой».
Но это уже другая история...