Владимир Минин: «Происходящее – повод остановиться и подумать о жизни»
Президент Московского камерного хора – о разнице между словами «должен» и «хочу».
«В военное время люди были готовы к жертвам. А сегодняшние поколения в детстве не испытали тягот. Им сложно отказаться от каких-то благ во имя благ других», – уверен президент Московского камерного хора Владимир Минин.
Нет худа без добра
Валентина Оберемко, «АиФ»: Владимир Николаевич, королева Великобритании сравнила положение в мире с тем состоянием, в котором оказались люди во время Второй мировой войны. Вы с такой параллелью согласны?
Владимир Минин: Возможно и такое сравнение, если королева Великобритании во время Второй мировой войны пребывала бы в изоляции. Я тогда в изоляции не был. Я учился, работал в поле, лес валил. Так что разное у нас положение: у королевы – одно, у простых людей – другое.
Что касается моего сегодняшнего состояния, оно мне представляется полезным. Вынужденное затворничество позволяет на время отстраниться от суеты повседневности. Я наконец могу вволю почитать книги, на что раньше катастрофически не хватало времени. Какое же это для меня счастье! Оказывается, столько непознанного, непрочитанного!
– Возможно, королева Великобритании имела в виду, что люди стали очень бояться за свою жизнь. Этот страх можно сравнить со страхами войны?
– Я был мальчишкой 12 лет, когда началась война. В августе 1941-го нашу хоровую школу эвакуировали. До того как попасть в Вятку, мы по ошибке оказались у станции Лычково в то время Ленинградской, а ныне Новгородской обл. Военачальники опасались, что Финляндия нападёт на СССР, и вместо тыла направили эшелоны с ленинградскими детьми к линии фронта. Нашу школу выгрузили и отправили на постой в ригу – огромный сарай. Мы отдохнули, а потом пошли гулять. А ночью к Лычково подлетели немецкие самолёты и разбомбили поезда с детьми. Мы уцелели только потому, что спали в риге, а не в вагонах. Вот это было страшно.
Я на фронте не был. А в тылу сильнее страха была надежда на победу, на лучшее, на счастье. Благодаря этому и выстояли.
– Вы находите, чем заняться в самоизоляции. А многие люди стонут, не хотят себя ограничивать. Их можно понять?
– У каждого возраста свои запросы. Кому-то можно посочувствовать, с кем-то разделить их недовольство. Но если проводить параллель с войной, то тогда люди были больше готовы к жертвам. Нынешние поколения в детстве не испытали тягот. Им сложно отказаться от каких-то личных благ во имя благ других. А я рос в войну. Для моего поколения эта необходимость посидеть дома – сущий пустяк по сравнению с тем, что было в Великую Отечественную. Потому что тогда был голод. Он был перманентным состоянием. Всё время хотелось есть, хотелось постоянно ощущать еду во рту, хоть крошку положить, чтобы было что жевать. Поэтому мне кажется смешным, что люди ропщут на самоизоляцию. Ведь они сыты, они дома, в тепле, вместе со своими близкими. Ну потерпите же немножко! Надо это пережить, напрячь свою волю. Это совершенно несложно в нынешних условиях.
Радости нет
– Многие отмечают, насколько заметнее стала наша разобщённость. В Италии, Испании люди поддерживают друг друга, играют на балконах на музыкальных инструментах, поют, чтобы дух всех соседей поднять. У нас же один написал пост в соцсетях, чтобы к нему в магазине не приближались, иначе даст по коленям тележкой, другой мужчина избил нескольких женщин без масок...
– Менталитет у нас такой. Всё-таки разные судьбы были у нас и у Западной Европы. Посещая Италию, видишь, как люди радуются жизни. У нас иначе – социальные условия другие, атмосфера жизни другая. Как бы там ни хаяли демократию как форму социального устройства общества, при этой форме человек не чувствует себя рабом. Да, жизнь не всегда сладкая, но рабства нет.
– Как нам от ощущения рабства отойти, радоваться жизни?
– Я отвечу анекдотом. Как-то у одного англичанина спросили: «Сэр, у вас такой замечательный газон перед домом! Что нужно, чтобы и у нас был такой же?» Англичанин ответил: «Это очень просто. Аккуратно подстригайте свой газон первые 300 лет».
– Люди, которые шли на войну добровольцами, были настоящими патриотами. Сейчас добровольцами на войне с коронавирусом стали наши врачи, которым очень долго платили маленькую зарплату, которые были недооценены этим обществом потребления. Как вам кажется, они справятся со своей миссией?
– Писатель Кир Булычёв пытался вывести формулу русского человека. По его словам, в русском человеке столько всего намешано, что он способен как на самый высокий, так и на самый низменный поступок. У нас есть изумительные душевные качества. Например, где-то произошло бедствие – сразу собираются вещи, деньги, чтобы помочь. Чувство сострадания у нас обострено. Поэтому я не удивляюсь, когда слышу, как врачи самоотверженно идут на передовую.
– Кто-то говорит, что вирус – кара Господня, кто-то – что природа восстала против человека...
– Разные есть теории, домыслы, предположения. Есть теория перенаселения земного шара: планета не может прокормить такое количество людей, поэтому начинаются эпидемии, которые сокращают население.
Для меня происходящее – повторю – повод остановиться и подумать о жизни, проанализировать её, свою профессиональную деятельность. Несмотря на то что я оставил пост худрука Московского камерного хора, я продолжаю общаться с его новым молодым руководителем Тимофеем Гольбергом. Я сам в 22 года стал худруком и главным дирижёром Ансамбля песни и пляски Северной группы советских войск. Там были люди значительно старше меня. Но рядом со мной не было наставника, не с кем было посоветоваться. Я постигал смысл слова «руководитель» тернистым путём проб и ошибок. Начиная с 12 лет, с войны, я стал жить самостоятельной жизнью, поэтому мне казалось, что я знаю, что и как должен делать. Да, я набивал себе шишки и синяки, но шёл по жизни, всегда всё решая самостоятельно.
А тут я познакомился с молодым человеком, который недавно окончил консерваторию и заменил меня на посту худрука. Он попал в сложный переплёт, потому что его в консерватории обучали музыке. Руководить там не учат. Я, как могу, хочу поддержать его, помочь ему в этом нелёгком деле. Сейчас мы репетируем, как говорится, на удалёнке. Камерный хор на самоизоляции даже записал несколько роликов.
Мы стараемся использовать каждую минуту, не лежим на диване. Если у тебя день расписан и во главе этого дня стоит слово «должен», а не слово «хочу», тогда и появляется организованность дальнейшей жизни. У нас даже в военную пору на дело уходила львиная доля времени.
И мне кажется, многие люди из этой истории с коронавирусом выйдут более организованными. Но те, которые живут, как трава растёт, так и продолжат вырабатывать удобрение, не более того. А на думающих людей такой образ жизни, надеюсь, окажет положительное влияние.