Александр Градский: "Стать Градским – почти что быть Джоном Малковичем – это маловероятно"

Более пятидесяти лет этот артист радует поклонников своим необычайным талантом, а также делится им с новым поколением исполнителей. С каким счётом он отыграл свой первый тайм, узнаем сегодня, ведь мы поймали звезду – Александра Градского.

– Александр Борисович, здравствуйте!

– Здравствуйте!

– Сегодня нам посчастливилось попасть к Вам в гости, в театр, который носит Ваше имя - "Градский-холл". Расскажите, пожалуйста, почему Вы скрываете его от глаз журналистов, на открытии совсем не было прессы?

– Я не скрываю. Может быть, всё это от того, что у меня природная ненависть к рекламе, а к саморекламе – тем более. Я предпочитаю несколько другой подход – надо доказать, что ты действительно что-то из себя представляешь и что-то умеешь делать по-настоящему.

– Сейчас за нашей спиной висят портреты Ваших солистов, которые подверглись кастингу даже не здесь, в театре, а на одном популярном телепроекте...

– Это мне повезло просто! Это лучшие солисты в стране!

– Вы сказали: "Теперь нужно убедить всех, что ты что-то умеешь", но Вы-то давно уже всех убедили.

– Не только я. А ещё и артисты оркестра – камерный оркестр "Градский-холл" – это наша своеобразная вывеска, марка.

– Пока я ждала Вас, мне удалось пообщаться с некоторыми Вашими подчинёнными, они сказали: "Александр Борисович в зале знает каждую мелочь, название каждого фонарика и то, как он должен работать".

– Ну, примерно знаю. Я не могу сказать, что я знаю всё, иначе тогда я тут один остался бы и всю зарплату забирал себе. Нет, естественно не так! Есть некий коллектив, где, грубо говоря, начальник – я. Знаете, это очень удобно! Достаточно только было пригласить сюда блестящих музыкантов, что я и сделал, и достаточно им было только согласиться здесь работать, что они и сделали.

– Достаточно было только стать Градским, чтобы все немедленно захотели с Вами работать.

– Ну, такого не бывает! Стать Градским – это почти что быть Джоном Малковичем – это маловероятно.

– Вариативность поражает – это и джаз, и классика. А что если Саша Воробьёва или Дина Гарипова принесут Вам хит и скажут: "Александр Борисович, хочу это петь, Дробыш написал!"

– Они будут это петь. Нет, ну Дробыш вряд ли это напишет, скорее всего – вряд ли они это принесут.

– Ну, гипотетически…

– Нет такого, я даже не знаю, кто это. А они могут петь всё, что они хотят.

– Но некоторая цензура в Вашем лице всё-таки присутствует?

– Никакой, никакой! У них внутренний цензор есть, я им его привил. Я испытываю большое удовольствие от того, как эти ребята себя проявляют. Очень большое! Хвалю чересчур много и, наверное, правильно!..