«Ни один ожоговый пациент нам не платил»: эксклюзивное интервью с ректором ПИМУ Николаем Карякиным

В этом году в Нижнем Новгороде впервые пройдет премия «Искусство исцелять», организатором которой выступает ИА «В городе N». За победу поборются врачи, государственные медучреждения и частные клиники. Сначала выбор будет за жителями, а потом — за экспертным советом, в состав которого вошел и ректор Приволжского медицинского университета Николай Карякин.

Редакция ИА «В городе N» взяла у него интервью и выяснила, как руководитель одного из ведущих медицинских вузов страны оценивает здравоохранение в Нижегородской области, что думает об успехах университета и в чем видит главную важность новой премии.

Николай Николаевич, предлагаю начать с научных разработок ПИМУ. Расскажите, пожалуйста, о наиболее важных, на ваш взгляд, достижениях университета за последний год. Чем вы гордитесь больше всего?

Фибриновый клей. Это субстанция, которая склеивает рану, если есть какое-то кровотечение. Будь то мозг, сердце, легкое, печень или кишечник. Когда началась СВО, наши уважаемые партнеры «перекрыли кислород» — отрезали нас от всех этих препаратов, от которых мы очень сильно зависимы. И я как нейрохирург, и многие мои коллеги по всем специальностям сразу это почувствовали.

Например, в комбустиологии есть такая операция, которая спасает жизнь. Она проводится только в тяжелых ситуациях, когда большие площади повреждений. Вот недавно товарищ, 15 лет, — делать нечего — решил побегать в очередной раз по крыше электрички. Получил заряд в 13 тысяч вольт. В результате — поражение кожи на площади больше 60%. Нужно убирать омертвевшую ткань, а когда это делают, под ней начинается диапедезное кровотечение. Это не один сосуд, который можно пережать. Кровотечение надо остановить, чем-то закрыть эту площадь.

Раньше у нас была такая технология: брали фибриновый клей, подмешивали донорские клетки этого же пациента и распыляли из специального пульверизатора. По сути мы формировали новый слой кожи. Нет клея — нет технологии.

За год в ПИМУ сделали эту технологию из фракции плазмы, которую раньше выкидывали. Когда плазму берут, перегоняя, определенная фракция может утилизироваться. А мы выяснили, что ее можно использовать для производства фибринового клея. С нуля подошли к опытным образцам.

Сейчас мы их тестируем, в том числе при помощи ветеринарных операций, и определяемся с индустриальным партнером, который будет производить клей.

То же самое было с костным цементом. Он нужен при эндопротезировании, чтобы склеить металлическую часть с костью. В условиях СВО наши зарубежные партнеры попытались ввести определенные налоги. Мы тоже с нуля вместе с одной из дзержинских компаний прошли весь путь. Уже в 2025 году планируем регистрационное удостоверение, а в 2026-м — продажи.

Вы уже упомянули о работе ожогового центра, которым славится ПИМУ. Не могли бы немного рассказать о нем побольше?

Ожоговому центру университета более 60 лет. У нас есть и взрослое отделение, но уникальность в том, что это единственная в стране федеральная клиника, куда привозят пострадавших детей. Всех «тяжелых» детей страны с ожогами, когда у врачей не получается справиться на местах, доставляют в Нижний Новгород.

Также мы к себе приглашаем пациентов для лечения осложнений после ожоговой болезни. Дело в том, что важно не только справиться с площадью поражения, закрыть кожные покровы и вылечить сепсис, который часто сопровождает пациентов с тяжелыми ожогами. Важна и последующая борьба с рубцами, чтобы избежать различной деформации кожи, изменений в положении суставов, лица. Ведь все это потом мешает жить пациентам.

А сколько пациентов успели получить лечение в Ожоговом центре?

Каждый год в нашем центре получают лечение около тысячи человек. В прошлом году врачи помогли 727-ми пациентам с острой ожоговой травмой и 178-ми — с последствиями ожоговой травмы. Из них 138 человек поступили к нам из других регионов с критическими и сверхкритическими ожогами, а также с осложнениями ожоговой болезни.

Но, наверное, помочь удается не всем?

Вообще, эффективность лечения пациентов в Ожоговом центре Университетской клиники ПИМУ — выше среднероссийских показателей. Если по стране уровень общей летальности составляет 6%, то у нас — только 4,4%.

Но, конечно, большую роль играет сам организм. Если, например, у пациента ожирение, сопутствующие патологии, выраженный алкогольный анамнез, то, разумеется, иммунные ресурсы его организма сильно снижены. C другой стороны, если мы видим, что человек сильный, уровень физических возможностей высок, то у него высокие шансы справиться даже с самыми тяжелыми ожогами.

К нам поступают пациенты и с ожогами 40% тела, и 50 — 60%. Были даже ситуации, когда людей, которых доставляли с ожогами 90% тела, мы успешно лечили и выписывали домой. Это, конечно, совместная работа врачей и самого пациента.

Рискну предположить, что такая терапия обходится пациентам недешево.

Ожоговый центр — это серьезная медицина, очень сложное и дорогостоящее лечение, но наше государство его полностью компенсирует. У нас ни один ожоговый пациент за всю историю университета за себя не платил. Мы не оказываем по комбустиологии платных услуг. Их полностью оплачивает федеральный бюджет или фонд ОМС.

Компенсируются и расходы на высокотехнологичные методы лечения, в том числе использование клеточных культур, которые позволяют закрывать кожную рану. Надо понимать, что ожог на коже — это болезнь всего организма, при больших площадях поражения страдает весь организм, так как продукты распада могут поступать в кровь, а на поврежденную кожу могут высеваться болезнетворные бактерии. И со всем этим современный врач должен справиться. И в большинстве случаев мы справляемся.

Сейчас очень много говорят об искусственном интеллекте в медицине. А как эти технологии используются в ПИМУ и в Нижегородской области в целом?

Использование искусственного интеллекта в разных областях медицины свое. Есть отрасли, где мы уже очень серьезно продвинулись. Например, рентгенология. Сейчас во многих клиниках в Нижегородской области искусственный интеллект используется как второе мнение врача. Он помогает расшифровывать рентгенологические изображения, флюорографию, компьютерную томографию и МРТ.

Наш университет сам является разработчиком программного продукта «ПроРодинки». Его уже многие купили, использовали в своей практике, а некоторые регионы приобретают и для всех своих жителей.

Но пока ИИ-технологии в медицине применяются не очень часто?

Есть программные продукты. И их, наверное, 90% от всех разработок, которые сейчас находятся в фазе становления. Искусственный интеллект всегда проходит длительный путь: от идеи до прототипа, от прототипа до промышленного образца, от промышленного образца до регистрации в Росздравнадзоре. Мы должны увидеть ошибки, выяснить, насколько идея сопряжена с реальностью. Конечно, бывает и такое, что на этапе появления какого-то опытного образца становится понятно, что идея неправильная. От нее приходится отказываться. Или существенно перерабатывать.

Поэтому не все так быстро. Наша первостепенная задача — не навредить. Искусственный интеллект — это только часть информатизации, и у него будет место в будущем однозначно. Но он развивается поэтапно, поэтому все задержки понятны и объективны. Однако я уверен, что к 2030 году мы, как человечество, получим несколько устойчивых продуктов с искусственным интеллектом в области медицины и не сможем представить, как же мы без них жили раньше, в 2025-м. Но как-то жили.

Предлагаю перейти к разговору об образовательном процессе, ведь готовить молодых врачей — одна из важнейших задач вуза. Как вы считаете, что именно отличает университет в Нижнем Новгороде от других российских мединститутов?

Первое — это практико-ориентированное обучения. Огромное количество лабораторий за последние годы появились в ПИМУ. В них студент на настоящем медицинском оборудовании, принадлежащем университету, но расположенном на территории больницы, может совершенствовать свои навыки. Ультразвуковые сканеры для студента стали рутинной банальностью, для него доступны современные операционные в симуляционном центре. Причем я в своей студенческой жизни не мог и представить, чтобы у студента в операционной был и компьютерный томограф. Сейчас есть и рентгензащитные операционные, которые используются в образовательной деятельности.

А как насчет педагогов?

В нашем университете замечательный преподавательский состав. Это не просто работающие люди. Они служат медицинскому образованию. И это, наверное, самое важное. Это люди с горящими глазами, которые очень переживают, если студент не подготовился, искренне ставят ему двойку и очень желают, чтобы он пришел на пересдачу более подготовленным. Мы уверены, что эти же врачи будут лечить потом нас и наших близких. То есть отношение педагога, который готов сделать все, чтобы научить, помочь совершенствоваться будущему врачу, — это самое ценное, что есть в наших стенах.

Ну и, конечно же, это большое сопряжение университета с практикой, клинической базой, научными лабораториями, которые есть в составе университетов. Это и есть современный вуз, который нужен современному здравоохранению, выпускающий в том числе и новые продукты, которые мы же потом в своей университетской клинике и будем использовать.

Скоро в школах начнутся выпускные, а там и приемная кампания не за горами. Расскажите, пожалуйста, немного о ней. Какие у ПИМУ планы?

Всего в ПИМУ в 2025 году по программам специалитета предусмотрено 580 бюджетных мест в головном ВУЗе и 135 бюджетных мест во Владимирском филиале. В это число входят и места по особой и отдельной квотам, а также по целевому направлению. Для россиян, если говорить о специалитете, доступно 500 платных мест в Нижнем Новгороде и 130 — во Владимире. Есть места и для иностранцев.

А сколько студентов из-за рубежа учатся у вас в вузе?

В ПИМУ обучаются граждане 56-ти стран мира. Сейчас по программам специалитета в Нижнем Новгороде учатся 756 человек из Азербайджана, Габона, Египта, Ирана, Ирака, Казахстана, Конго, Перу, Сирии, Таджикистана, Туркменистана, Алжира, Зимбабве, Индии, Малайзии, Судана, Танзании, Турции и Эквадора. В ординатуре нашего вуза — 83 студента-иностранца, а в магистратуре — четверо.

Но, я так понимаю, в университете много и иногородних студентов. Это так?

У нас учатся будущие медики из всех регионов России. На программах специалитета в головном вузе — 468 иногородних студентов, а в филиале во Владимирской области — 45. По программам ординатуры обучаются 185 человек из других регионов РФ.

На самом деле, сейчас многие жители столицы, Подмосковья, крупных городов России выбирают именно наш университет. Во-первых, они понимают, что тут высокое качество образования с более доступной ценой. Во-вторых, когда люди выбирают университет, они выбирают и город, где будут жить в течение шести лет. И многие останавливаются именно на Нижнем Новгороде. Огромное спасибо властям региона и города за развитие нашего мегаполиса.

А какие специальности, как правило, выбирают абитуриенты?

Традиционно самые востребованные направления специалитета — это лечебное дело и стоматология.

Есть ли у вас в этом году какие-то новые направления?

Да, новая специальность в этом году — клиническая психология, а в ординатуре — рентгеноэндоваскулярные диагностика и лечение на кафедре госпитальной хирургии им. Б. А. Королева.

Предлагаю поговорить о нижегородской медицине в целом. Например, люди часто жалуются на нехватку врачей. С чем, по вашему мнению, это связано?

Федеральный Минздрав уже давно дал ответ на этот вопрос. У нас в стране нет проблемы с нехваткой кадров, есть большой вопрос с диспропорцией этих кадров. Их нет на самом важном участке — в поликлинике, где люди получают 90% помощи. Поликлиники — это первая линия фронта, фронта за здоровье человека, и это самый важный участок. И вот здесь, конечно, мы видим определенные проблемы.

Но при этом из ПИМУ ежегодно выпускается довольно много студентов. Они не идут в поликлиники?

Сейчас часть этого участка стала забирать на себя частная медицина. В ряде случаев частные клиники не отчитываются статистикой, ее не видно в общей системе регионального здравоохранения, а она оттягивает на себя определенное количество кадров, которые мы же выпускаем. Там работают такие же врачи, которые раньше были студентами медицинского университета.

И многие предпочитают работать в частной медицине?

Сейчас я, наоборот, вижу тенденцию, когда в ряде случаев врачи из частной клиники переходят в наши государственные больницы. Они приходят, например, со словами: «Нам нужно ваше оснащение, я себя как врач не могу полностью реализовать». Дело в том, что частник считает каждую копейку, гонится за рентабельностью». Для него важны прибыль и доход, точка. Для государственной системы здравоохранения важно помочь огромному количеству людей, как с легкой или типовой патологией, так и с самым сложным случаем. Никакая частная клиника, тем более в хирургии, за сложные случаи не возьмется, потому что это огромный риск и очень серьезные затраты. Все это решает государственная система здравоохранения.

К разговору о государственных больницах. Иногда появляются новости об объединении двух медучреждений в одно. И часто такие сообщения очень беспокоят горожан. А как вы относитесь к такой практике?

Это совершенно нормальная практика. Дело в том, что если на одной территории расположены два лечебных учреждения, то всегда возникают дополнительные расходы, связанные с оказанием медицинской помощи. Например, любое стационарное лечебное учреждение имеет пищеблоки. Зачем содержать два пищеблока для близко расположенных больниц? Лаборатории, опять же. Это огромнейший потребитель финансовых средств и ресурсов. Зачем содержать две дублирующие лаборатории в рядом расположенных больницах? Ряд вещей администрирования могут быть решены более гармонично в случае, если лечебные учреждения объединены одним руководством.

Конечно, рецептов нет, нельзя взять все больницы или все регионы страны привести к одному знаменателю по модели организации медицинской помощи. Но грамотное руководство системы здравоохранения, желание всех — и пациентов, и врачей, и медицинских сестер, и администраторов — выстроить эффективную систему, полезную, прежде всего, для пациента приводит к повышению удовлетворенности и достойному качеству медицинской помощи.

Как вы оцениваете нашу новую премию «Искусство исцелять»? В чем, на ваш взгляд, ее значимость?

Когда была пандемия COVID-19, бесспорно, все обратили внимание на врача в белом халате. Сейчас, в 2025 году, мы все прекрасно понимаем, что защита Отечества — это и передовая, и то, что находится в тылу, где остаются медики. На них лежит огромная ответственность: и на медиках в мирное время, и на тех, которые на передовой.

Поэтому в современных условиях это возможность привлечь еще раз системное внимание всех нас, пациентов, к тому, что здоровье это то, что нужно беречь. С твоим здоровьем в случае твоей неудачи или болезни готовы справиться врачи, которые всегда находятся рядом. Врачи и государственной, и частной системы здравоохранения.

Вот в этом и есть основной смысл премии «Искусство исцелять». Она нужна для того, чтобы мы увидели, что есть яркие врачи, есть самоотверженные медицинские работники, и есть медицинские организации, максимально открытые к нуждам пациентам. Именно за них люди и голосуют. А мы, экспертное сообщество, тоже внесем свой вклад в развитие этой премии.