«Об этом нельзя молчать»: хирурги загубили мечту благовещенки о красивой груди
«7 кругов ада, или О чем молчат девушки Благовещенска» – пост с таким названием появился на днях в одной из социальных сетей. Разместила его на своей страничке благовещенка Наталья Пименова. Девушка рассказала, как желание обрести красивую грудь обернулось семью операциями и тремя годами мучений.
Пост Натальи в соцсети моментально набрал огромное количество комментариев и личных сообщений в директ. Кто-то поддержал девушку и поделился своими историями, кто-то осудил ее и обвинил в необоснованных нападках на пластического хирурга. Наталья, не указывая ничьих имен, рассказала, что цель ее поста одна – предупредить девушек, планирующих лечь под нож, о возможных последствиях.
Свою историю, которая началась еще в 2016 году, Наталья рассказала и корреспонденту Амур.инфо.
О пластическом хирурге, имя которой Наталья не называет по решению суда, девушка узнала несколько лет назад от знакомых. Своей главной ошибкой она считает то, что тогда не стала детально изучать отзывы и общаться с девушками, которые уже были прооперированы у доктора ВВ (как обозначила ее Наталья в Инстаграме).
Сначала Наталья пришла на консультацию в городскую больницу, где тогда оперировала врач, и прошла обследование. Оказалось, что никаких патологий и противопоказаний к операции у нее нет. Тем более что запросы девушки ограничивались грудью второго размера. Она рассказывает: хирург отметила, что это упростит операцию, так как грудь будет естественная и небольшая. И 16 февраля 2016 года Наталья легла под нож. Проблемы начались сразу во время операции.
«Доступ был через ореолы, имплант вставляли под мышцы. О том, какие именно препараты они будут вводить, не говорили. Да и зачем мне это нужно? Мы обсудили то, что они посчитали нужным сказать. Я же не хирург. После операции, когда я очнулась, ВВ сказала мне, что у меня побелела часть кожи. Но я в тот момент была в таком состоянии, что не воспринимала никакую информацию. Были дикие боли, такие, которые просто невозможно терпеть. Я ничего не могла – даже дышать. На второй день к вечеру я начала задыхаться, грудь стала раздуваться. Сама ничего не видела, все было перемотано. Во время перевязки я даже не могла голову наклонить, чтобы посмотреть, что там. ВВ вызвали на второй день из дома, она посмотрела, сделали УЗИ, и увидели какую-то жидкость в груди. В итоге приняли решение еще раз оперировать. Импланты не удаляли, она вскрыла ореолы и убрала скопившуюся жидкость. По ощущениям мне стало после операции полегче, я хотя бы смогла дышать», – рассказала Наталья.
Но на этом ее мучения не закончились. Начался некроз, стали отмирать клетки кожи. Такая реакция, со слов девушки, пошла из-за введенного ей препарата.
«Она мне сказала, что во время введения препарата у меня побелела кожа. Они вводили мне прямо в грудь адреналин с лидокаином. Не знаю, зачем это делалось, я полагала, что достаточного одного общего наркоза. ВВ пояснила потом, что смесь адреналина с лидокаином останавливает кровоснабжение тканей и им проще делать манипуляции –крови меньше. Потом действие вещества проходит, и кровоснабжение восстанавливается. Самое интересное, что после моего случая они вообще отказались от введения этой смеси. Получается, можно было и мне без нее операцию делать.
Почему пошла у меня такая реакция, неизвестно. Тем более только на одну грудь. Со второй же все в порядке. Есть гипотеза других врачей – специалистов, к которым я потом обращалась, – они перепутали дозировку и вместо 2 процентов мне ввели 10 процентов. Также выдвигалась такая гипотеза, что это был просто спирт. Но это все предположения. Что именно пошло не так, до сих пор неизвестно.
На тот момент, я ей верила во всем, она же мой врач. Это сейчас я понимаю, что она вела себя неправильно с самого начала. Она должна была сразу сказать, что пошел некроз, надо было сразу удалить имплант, отрезать эту белую кожу. Не нужно было ждать какого-то чуда. Но они мне обещали, что все будет хорошо. Успокаивали меня. И я им верила», – сказала Наталья Пименова.
Наталья говорит, что после проведения второй операции ей начали сажать на грудь пиявок, пытаясь реанимировать отмершую ткань. А затем отпустили домой, сообщив, что кожа восстановится. Но через две недели Наталья увидела, что ее белая кожа стала чернеть. Она сразу позвонила пластическому хирургу, и та пригласила ее на прием утром. К утру ситуация ухудшилась, площадь почерневшей кожи стала больше.
«Она сказала, что сейчас эта кожа почернеет, покроется коркой, а под коркой начнет образовываться розовая новая ткань, как на болячках. А потом останется просто след от розовой кожи. Тогда даже этот факт был для меня ужасающим: как так, у меня будет розовая полоса под грудью! Но я не понимала всех масштабов трагедии.
Я после этого поехала на учебу в Москву и там решила сходить к московскому специалисту. Я пришла к профессору, и он сказал, что у меня обширный некроз, надо вскрывать и смотреть, что у меня под коркой этой и насколько глубокий некроз. Но однозначно: надо убирать два имплантата, потому как инфекция может пойти. Но я не хотела верить его словам. Позвонила ВВ, она мне сказала, чтобы я приезжала в Благовещенск: приехал хирург именитый из Белоруссии, и он бесплатно все мне сделает. Денег на переделку в Москве у меня не было, я бросила все и помчалась в Благовещенск», – продолжила рассказ Наталья.
Белорусский хирург осмотрел девушку и подтвердил, что надо убирать черную корку и смотреть, что под ней. А под коркой, по словам Натальи, зияла дыра.
«Я увидела там дыру и свою молочную железу. Я спросила, что это? Жир что ли? Он мне сказал, что это железа, а под ней мышцы и там имплант. То есть вот пальцем продави, и имплант может вывалиться. Я сходила с ума и половину не осознавала того, что мне говорили. Они сказали, что надо пересадку кожи делать, закрывать эту дыру. Сейчас я понимаю, какой это был бред. Там и железа сгорела, и мышца. Поэтому она за меня так держалась и предлагала кучу вариантов, потому что любой специалист посмотрел бы и увидел, что она натворила. Некроз прошел через кожу, через железу, задел мышцу. Какой мог быть разговор о пересадке кожи? В общем, еще неделю я ходила с этой дыркой, мурыжили они меня с этим ожоговым хирургом. Говорили, что надо посмотреть, начнут ли появляться капилляры и сосуды на этой железе. И если появятся, то можно приживлять кожу. Белорусский врач, улетая, сказал, что вернется через полгода и посмотрит меня. Через неделю никакие сосуды не появились, конечно. Я просто ходила с открытой раной неделю», – поделилась Наталья.
Потом была третья операция. Девушке удалили имплант из больной груди. Вместе с имплантом была удалена часть кожи, молочной железы и мышцы. Как результат – полное отсутствие груди и появление огромного шрама.
«Очень долго все заживало. Я в это время начала искать других врачей, нашла во Владивостоке, но они отказали мне. Сказали, что не хотят портить себе репутацию переделками моими. Потому что у меня все равно хорошо уже не будет. И потом нашла врача, который сказал, что надо было удалять и второй имплант, потому что под него не получится уже подстроиться. Хотя ВВ говорила обратное. В итоге я настояла на том, что нужно удалять второй имплант тоже. Это была уже четвертая операция за несколько месяцев. Потом у меня возникла доброкачественная опухоль на этом месте. Она мне ее тоже удалила, это была пятая операция. А затем вновь приехал белорусский хирург и сказал, что мне поставят импланты и сделают липофилинг. Это когда жир берут с одной части тела и закачивают в другую. И вот мне сделали шестую операцию. Мне вернули деньги за самое первое операционное вмешательство – это 170 тысяч примерно. Но сказали заплатить за операцию приезжего врача. Я отдала примерно 140 тысяч рублей», – добавила девушка.
После липофилинга желаемого эффекта не получилось. Жир не приживался, часть жира рассосалась, часть сошлась в комочки. После этого Наталья решила подать в суд. Но до судебных тяжб не дошло, Наталья и ее пластический хирург заключили мировое соглашение.
«Я хотела, чтобы мне оплатили операцию в Москве, а также проезд и проживание. Это 350 тысяч рублей на саму операцию и еще 100 тысяч – на сопутствующие расходы. Московский хирург должен был удалить старые импланты и установить новые разных размеров. А также должен был сформировать нижнюю складку, как на нормальной груди. Я не просила моральную компенсацию и компенсацию всех трат, которые я понесла за все это время, мне нужны были только эти 450 тысяч. Они сказали, что пойдем на мировое, но сумму обещали в 350 тысяч. Больше у них нет. Я согласилась, потому что мне нужно было срочно оперироваться, а суды заняли бы много времени. А здоровье мое не ждет. Я получила деньги через месяц, и в ответе было прописано, что я не имею права разглашать информацию о личных данных врача», – сказала Наталья.
После операции в Москве внешний вид груди улучшился, но добавились шрамы. Сейчас девушке предстоит еще несколько процедур липофилинга и татуирование груди, чтобы перекрыть шрамы. Липофилинг Наталье будет делать другой благовещенский пластический хирург. Он уже провел одну процедуру, которая прошла удачно.
Девушка, как и прописано в мировом соглашении, не указывает нигде имя доктора, но в комментариях к ее посту многие сами догадались, о ком идет речь, и начали делиться своими отзывами.
«Я сейчас написала этот пост, потому что всегда хотела придать огласке эту историю. Но, во-первых, у меня не было сил из-за этих всех манипуляций, во-вторых, я не хотела чтобы мама знала, она бы переживала. Она не знала ничего, и вообще никто не знал. Но мама умерла, и я решилась. Я писать начала с нового года, но только сейчас выставила. У меня работа с красотой связана, и мне пришлось немало подобных историй выслушать про ВВ, а я молчала. И когда я окончательно поняла, что я не одна такая, решилась.
Меня начали обвинять, что это заказная статья, что специально мне заплатили, чтобы я такое написала. Но люди сами в комментариях откликнулись, и сами начали писать свои истории. И в директ мне пишут в огромных количествах сообщения. Очень тяжело это все читать. Там жуткие истории, я просто плакала. И все пишут слова благодарности за то, что я подняла эту проблему, потому что никто не решается предавать огласке свои истории, у всех разные причины, почему они молчат. Я считаю, что так быть не должно. Операции должны делать профессиональные хирурги, а мясники должны работать в другом месте», – подытожила Наталья.
Сама же пластический хирург пока не согласилась дать комментарии Амур.инфо по этой ситуации. Но факт того, что операции проводила она, врач не отрицает.