«Не ждите никакой справедливости от Жанатаса»

Небольшой город Жанатас с населением в 23 858 человек расположен почти в 145 километрах от Тараза. До распада Советского Союза город находился на московском обеспечении, сюда переезжали люди не только из Казахстана. После распада СССР Жанатас столкнулся с кризисом — большая часть населения уехала, а оставшиеся погрузились в бедность. Vласть поехала в Жанатас, чтобы узнать, как живет город сегодня.

Доехать до Жанатаса можно несколькими способами — на автобусе от Тараза, он ездит ежедневно в шесть вечера, на поезде — он курсирует только один раз в неделю, либо на машине. Дорога на машине от Тараза обычно занимает не более двух часов, но зимой из-за погодных условий время увеличивается вдвое.

Жанатас — город, в котором карьерным способом добывают фосфаты. Местные жители отмечают, что в некоторых рудах попадается уран. Сейчас в Жанатасе работают филиал «Казфосфата» и два завода группы «ЕвроХим». До распада Советского Союза город находился на московском обеспечении, здесь можно было найти продукты, одежду, детские игрушки или пластинки, которых не было в Таразе. В конце 80-х годов в Жанатасе проживали 57 тысяч человек. После распада СССР население резко сократилось, сейчас в городе живут около 24 тысяч человек.

Жители города рассказывают, как в 1990-е заводы приостановили деятельность и специалистам нечем было платить зарплату. Люди начали уезжать. Жители Жанатаса переживали сразу несколько «голодных» периодов — до распада Союза и сразу после. Город до конца так и не восстановился — люди живут бедно, а большая часть населения работает на заводах. Многие стоят в очередях на бирже труда, кто-то работает в сфере обслуживания. В городе по-прежнему много заброшенных пятиэтажек — следы упадка 20-летней давности, которые пока так и не удалось стереть. 

Безысходность

9 февраля в 20:00, по данным пресс-службы акимата Жамбылской области, в городе Жанатас на центральной городской котельной произошло аварийное отключение отопительных котлов и оборудования. 10 февраля Бакытжан Жаксылыков, аким Сарысуского района, в который входит и Жанатас, сообщил, что в 7 утра котельная была запущена, а отопление дали во все дома и организации. В отеле, в котором остановились журналистки Vласти, отопления не было вплоть до вечера 11 февраля.

В этот же день жители шестого микрорайона Жанатаса вышли на митинг, сообщив, что отопления все еще нет ни в жилых домах, ни в школах, ни в больнице. Детей освободили от школьных занятий, потому что батареи успели остыть, а родственники больных были вынуждены носить электрические обогреватели в больницы. Вышедшие на акцию протеста заявили, что сотрудники акимата в нужное время не завезли мазут на котельную, а из-за погодных условий его теперь не могут привезти из Тараза.

«Вот уже три дня не было отопления. Неделю назад они отключали отопление в 10-11 вечера, а в 6-7 утра снова включали, так как мазута мало. Это они так экономили мазут. Во время морозов и бурана включали отопление на всю мощность. Думаю, что из-за этого теперь мазута стало меньше. Он стоит миллионы. Сейчас мазут закончился. Вот уже 3 день сидим без отопления и мерзнем. Аким говорит, что дали отопление. Но вот уже третий день его нет. У этих ребят дома маленькие дети. Что нам делать?», — спрашивает Мурат, один из протестующих.

Протестующий в Жанатасе, 11 февраля 2021 года  

По словам жителей, их никто не предупреждал. «Платим за отопление 5 тысяч тенге. Думали, что возникли технические проблемы, так как в городе уже третий день нет отопления. Но оказывается закончился мазут. Никто не приходил», — говорит Клара, женщина средних лет.

Из Тараза в Жанатас не могли привезти не только мазут. Некоторые сотрудники заводов и больниц, живущие недалеко от Жанатаса, не смогли в тот день приехать на работу из-за закрытых дорог. Машины не ездили даже по городу — на Жанатас спустился такой туман, что не было видно ладони вытянутой вперед руки. Город был серым и пустым, людей на улицах было немного — только работники, чистящие дороги. В тумане виднелись только заброшенные многоэтажки и городские холмы.  

Прошлое

2 ноября 1964 года в Жанатасе начался этап промышленного освоения рудника. Это считается днем, когда родился Каратауский фосфорит. В связи с этим появился город. А в 1965 году в городе начали вводить дома 1 микрорайона. «Произошел наплыв людей из Владивостока, Москвы, Украины. В то время население города в основном составлял славянский народ. Людей стало больше», — говорит писатель, житель Жанатаса Пернебай Дуйсенбин.

По его словам, если в других местах зарплата была 100 рублей, то здесь платили 150. У учителей была надбавка в 25%. В городе началось строительство домов. Таким образом людей и привлекали в Жанатас, потому что на заводы нужны были специалисты. «Нужно было уделять особое внимание развитию добычи фосфорных руд», — добавляет он.

Пернебай Дуйсенбин живет в Жанатасе с 1996 года. В то время положение города начало ухудшаться — люди массово уезжали. «Свет давали только на два часа, а потом обратно отключали. Людям тяжело было платить за квартиру. Вся инфраструктура была разрушена», — вспоминает писатель.

Писатель Пернебай Дуйсенбин

С 1960-х годов в Жанатасе было запущено более 20-ти предприятий. В их числе были комбинаты, цеха и заводы. «В Жанатасе был самый большой домостроительный комбинат в Казахстане. Сейчас на его месте почти ничего не осталось. Он занимал второе место в республике. Также был завод, который изготавливал около 2 тысяч изделий: запчасти к машинам, к тракторам, горную технику, а также производили замечательные станки», — рассказывает Дуйсенбин.

Позднее все эти заводы начали останавливать свою деятельность. «Потому что некому было покупать то, что они производили», — коротко отвечает писатель. Сейчас в Жанатасе работают только два крупных завода: «Казфосфат» и химическая компания «Еврохим». По данным акимата, на этих заводах работают 1829 человек.

Дуйсенбин видит перемены в городе к лучшему. В Жанатасе снова строятся различные объекты, старые дома реконструируют, а предприниматели начинают бизнес.

По сравнению с фотографиями Жанатаса пятилетней давности, город действительно выглядит лучше. Некоторые заброшенные дома здесь снесли, некоторые — восстановили. Несколько десятков домов все еще не реставрировали — они находятся в разных частях города. Городские власти забетонировали в них входы и закрыли крыши, хотя в некоторых домах все еще играют дети.

«В Жанатасе все безработные»

Жанатас — маленький город, он состоит из шести небольших микрорайонов. Старые маршрутки здесь ездят редко, поэтому легче передвигаться пешком. Между домами вырисовываются небольшие холмы. На одном из таких — узкая лестница, через которую весь город ходит до школы и больницы. На двухполосной улице друг за другом стоят небольшие магазины, кафе и ломбарды. Это — центр и самая освещенная часть города по ночам. По обледеневшим тротуарам в ямах идти тяжело, потому что они практически не заасфальтированы. Из центра дорога ведет на местный рынок.

«Доченька, помоги спуститься, покажи дорогу», - обращается пожилая женщина.

Айнаш (имя изменено по просьбе героя - V) около 80-ти лет. Каждый день она вынуждена проходить через пустыри с остатками заброшенных домов и холмы, чтобы купить продукты на рынке. В руках у нее деревянная палка, сделанная из ветки дерева, с помощью которой Айнаш опирается на землю и спускается вниз по крутым спускам. «В Жанатасе все безработные. Нет ни сельского хозяйства, ни животноводства, ни урожая», — сердится она.

Сын Айнаш работает плотником в школе и получает 20 тысяч тенге, сама женщина живет на пенсию. Два ее внука поступили в колледж, поэтому зарплата сына женщины уходит на обучение детей. Семья живет на пенсию Айнаш. «Мой отец был героем Советского Союза, он воевал в Германии. Так как я дочь ветерана войны, мне должны повысить пенсию, но этого не происходит. Не ждите никакой справедливости от Жанатаса, не думайте, что тут есть правда», — рассказывает она, перебирая в руках документы, которые в спешке показывает нам. 

Женщина объясняет, как дойти до рынка, а сама садится в снежный сугроб отдохнуть. Дорога до базара лежит через широкий пустырь — раньше здесь стояли пяти и девятиэтажные дома, а сейчас — остатки кирпичей и бетона. Прямо за рынком стоит четыре темно-серых многоэтажных дома: одни забетонированы и пустуют, другие понемногу восстанавливают рабочие. При входе на базар сразу видно разные товары: детские и взрослые вещи, обувь, игрушки, строительные материалы и даже свежая рыба. Покупателей на рынке немного, поэтому одна из женщин, продающих детские вещи, сама подходит к нам и спрашивает, зачем мы приехали в Жанатас. Мы сильно отличаемся от местных.

Айгуль переехала в Жанатас из соседней Туркестанской области. В то время акимат бесплатно выдавал дома, поэтому женщина решила воспользоваться такой возможностью. Сейчас ее единственный заработок — торговля детскими вещами. «Город меняется, но торговли нет. Мой муж безработный, а я работаю на местном рынке 8 лет. Если покупатели приходят и берут одежду, то получаю 2 тысячи тенге, а если нет, то только тысячу. Конечно, этого недостаточно», — рассказывает Айгуль.

Она очень хочет уехать из Жанатаса, но для этого нужны деньги. Выгодно продать свой дом Айгуль не может — однокомнатная квартира на центральной улице в Жанатасе стоит 500 тысяч тенге ($1,2 тысяч). Трехкомнатная квартира с ремонтом и мебелью — 3 миллиона тенге ($7 тысяч). Дома еще дешевле.

У Айгуль и ее мужа двое детей — ей не положено пособие для многодетных матерей: «Несмотря на то, что пособие получают только те семьи, у которых больше четырех детей, в Жанатасе есть семьи, которые получают и с двумя-тремя детьми. Но нам почему-то не выдают». 

«Мы все живем ради детей»

У Ескендира Турысбекова и его жены шестеро детей, старший ребенок учится в шестом классе. В 2014 году мужчина попал в ДТП, после которого ему выдали справку об инвалидности. Мама Турысбекова — инвалид 2 группы, она не может самостоятельно передвигаться. Дочери-близняшки мужчины страдают от порока сердца и внутричерепного давления. После аварии семья встала в очередь на получение жилья в Жанатасе. Им пришлось дважды переезжать во временные квартиры — в первую временную двухкомнатную квартиру семья переехала в 2017, а весной 2020 года — в трехкомнатную.

«Дом, в котором мы сейчас живем, построен некачественно. Я по этому вопросу обращался много куда: ходил к бывшему акиму, в ЖКХ и так далее. Холод проходит везде — потрогайте дверь, окна и пол. Но три недели назад нам хотя бы исправили дверь. 3-4 дня назад у нас взорвалась труба на 4 этаже. Это новые трубы начали выходить из строя. В городе не уделяется внимание качеству», — делится Турысбеков.

По словам мужчины, многодетным семьям и людям с инвалидностью в Жанатасе тяжелее найти работу. Обычно родители и их дети выживают только за счет адресной социальной помощи, а люди с инвалидностью живут на пенсии. Сам Турысбеков второй год принимает участие в конкурсе от акимата города на безвозвратные гранты для открытия собственного бизнеса: «Для его получения вы идете в центр занятости, там сдаете документы и открываете ИП. Но пройти конкурс можно только тогда, когда у тебя есть знакомые. Если нет, можете дать 10% от суммы гранта и договориться. А в этом году в Жамбылской области предпринимателям предоставили до 5 миллионов грантов. В нем приняли участие более 500 человек. Дают гранты непонятным проектам, а нам — нет».

В Жанатасе, по мнению мужчины, не хватает рабочих мест. В начале 2020 года руководитель управления координации занятости и социальных программ Жамбылской области Жорабек Баубеков сообщил, вспоминает Турысбеков, что в области нашли рабочие места для 22 тысяч человек. В итоге оказалось, что контракт с работником подписывают только на шесть месяцев — именно так в Таразе проработал брат Турсыбекова, живущий в Жанатасе: «У нас многие поработали по шестимесячному контракту. Все это делается ради того, чтобы сократить безработицу в городе. Полгода работаете, а потом автоматически освобождаете место. Если у тебя есть деньги, то ты можешь остаться, если нет - приходится искать новую работу».

В 2017 году в Жанатасе функционировал бетонный завод, однако жители сразу после его открытия начали жаловаться на кашель, головную боль и толстый слой непонятной пыли в квартирах. Завод находился недалеко от центра города. Жанатасцы начали массово писать обращения на имя президента, после чего завод был закрыт.

В городе расположена Сарысуская центральная районная больница, на ее территории несколько отдельно стоящих зданий для разных отделений. Все отделения были отремонтированы два года назад, а сейчас, по словам мужчины, со стен кусками отваливается краска. В этой же больнице жене Турысбекова, не поставив никакого диагноза, начали проводить серьезное лечение, которое значительно ухудшило ее здоровье. «Во-первых, многодетную мать, обладательницу ордена «Күміс алқа» (Серебряная подвеска, награда Республики Казахстан для многодетных матерей — V) каждый раз отправляли в платную больницу. Во-вторых, если ты заболел, то здесь невозможно лечь в больницу. Если придешь — отправят домой, потому что нет лекарств и условий. Конечно, есть хорошие специалисты. Но и тех, кто купил диплом, хватает», — жалуется мужчина.

Ескендир Турысбеков не хочет уезжать из Жанатаса, потому что не знает, что будет с его семьей за пределами города. Он рассказывает о проблемах Жанатаса в своих социальных сетях: «Мы требуем только справедливости и боремся за правду. Хотим, чтобы город стал лучше и наши дети не испытывали трудности. Мы все живем ради детей. Я обращался много к кому. И каждый раз приходил с различными вопросами. Говорят, что у населения все хорошо. Но нет, это не так. Я просил землю. Сказали, что нет. Все земли отдали богатым, знакомым людям. Также, чтобы получить землю, спрашивают, есть ли у меня техника. Если хочу взять технику, спрашивают есть ли у меня земля. Вот так все взаимосвязано, нет никакой возможности. Я думаю, что исправить все это одному не получится. Особенно это не под силу такому человеку с ограниченными возможностями, как я. Нужен народ».

Ескендир Турысбеков

«Вот такая вот вредность»

Любовь Стружевская родилась в Жанатасе, а ее мама — в Каратау, но по распределению городских властей попала на подъем маленьких городов в Жанатас. Она работала на заводе ГПК Каратау в отделе технического контроля. По воспоминаниям Любови, мама часто рассказывала ей, как в начале 90-х из города начали массово уезжать люди, начался голодный период.

«Когда я родилась, мама мне не могла даже распашонку найти — все делала сама. В магазинах не было вообще ничего. Деньги обесценивались, их возили чемоданами. Не было ни света, ни воды, ни газа. Ближе к независимости Казахстана вроде начались улучшения — открывались магазины, появился тенге. Те, чьи родители работали на заводах, жили хорошо. У них даже были Киндеры. А мы жили тяжко», — рассказывает Стружевская.

Мама Любови осталась без работы за несколько лет до пенсии — так, по словам девушки, происходило всегда. Семья была вынуждена забирать остатки продуктов на базарах, чтобы не воровать еду. Позднее мама девушки устроилась работать дворником, а сама Любовь в 12 лет пошла работать в швейную мастерскую. Швейная машинка до сих пор спасает ее в тяжелые периоды.

«С 1996 по 1999 повторился голодный период. У нас не ходили по Жанатасу кошки и собаки — всех съедали. Это было единственное мясо, которое можно было себе позволить. Тогда же и началась вспышка туберкулеза, до 2007 годов она у нас была. Соседи друг друга обворовывали, если кто-то из подручных материалов пирожки делал. Выйдешь на улицу, приходишь, а пирожков уже нет», — вспоминает Стружевская.

Девушка понимала, что никогда не сможет уехать из Жанатаса, поэтому от колледжа устроилась работать на завод «Казфосфат» в электротехническую лабораторию, параллельно подрабатывая швеей и техничкой. Мама Любови скончалась рано — у нее были сахарный диабет и проблемы с сердцем. Сейчас женщина живет в Жанатасе с шестилетним сыном.

Стружевская с ребенком живут в так называемой пустышке — это ранее заброшенная многоэтажка, которая была перестроена. Сносить и реставрировать здания в Жанатасе стали только четыре года назад, когда в городе открылся завод «ЕвроХим». Дома, по рассказу девушки, начали разграблять, когда из города начали массово уезжать люди. «Жить было не на что — все залезали в дома и вытаскивали проводку, медь, железо, алюминий, долбили лестницы. А потом сдавали, чтобы хоть какие-то деньги получить. Наш город очень криминальный. Входы в пустышки все закрыли, потому что там трупы начали находить. А еще закрыли все крыши. Был период, когда у нас подростки прыгали с крыш из-за ЕНТ», — отмечает она.

В 2019 году сын коллеги Стружевской предложил ей устроиться на подработку торговым представителем. Вместе они поехали в Тараз в крупный магазин электронной техники. Там у женщины забрали удостоверение и принесли ей кипу документов, объяснив, что на нее оформят несколько небольших товарных кредитов, которые, как было написано в договоре, будут закрыты магазином в течение трех месяцев. За это ей пообещали заплатить 300 тысяч. Стружевская согласилась и подписала документы, а уже через три месяца ей начали звонить из банков и сообщать о просрочках по кредитам.

«Через знакомых я насобирала 30 человек в Жанатасе, на которых так кредиты повесили. А потом в РУВД выяснилось, что по всей Жамбылской области нас таких 150. Мы поехали в Тараз и 15 мая подали заявление в РУВД. Суд уже должен был вынести решение, но нам опять сменили судью и все началось заново. Я ушла с работы, потому что я не получала зарплату. Мне заблокировали все мои карты и все 300 тысяч, что я получила за эти месяцы, ушли в банки. Они даже десяти процентов мне не оставили, а у меня максимум зарплата была 90 тысяч. В мае уже три года будет, как суд идет. Мы и объяснительные писали, и на забастовку выходили», — вспоминает Стружевская.

Во время судебного расследования выяснилось, что подписи в докладных подделаны, а товары по кредитам получили люди из небольших сел рядом с Таразом. По словам Любовь, следователи даже не проехали по указанным адресам, чтобы проверить наличие товаров, на которые были взяты кредиты. На встречу с директорами банка в суде Жанатаса пострадавших не пускали, а когда им удалось пробиться в здание — выяснилось, что директоров на встрече не было.

Сейчас Стружевская стоит в очереди на бирже труда города, иногда ей приходит пособие по безработице. Она берется за любую работу — шьет шторы, убирает в магазинах и квартирах соседей, а также чистит картошку и морковь во время свадеб. 

Женщина жалуется на проблемы со здравоохранением — первая беременность была замершей, второй ребенок родился с гидроцефалией. Мальчику ставили различные диагнозы, которые позднее то снимались, то снова подтверждались.

«Так интересно, у нас диагнозы так легко ставятся и также легко убираются. Нам ППЦНС (перинатальное поражение центральной нервной системы —V) ставили и убрали, ЗПР (задержка психического развития — V) ставили — убрали, аутизм ставили — убрали, эпилепсию — убрали. Вот подходит дело к получению инвалидности — ставят другой диагноз. У ребенка нет одного яичка — делали тут операцию, оно не прижилось. Сын уже три года в коррекционный кабинет ходит. Мы также у психиатра состоим на учете, каждые полгода лежим в диспансере. А инвалидность ребенку не дают», — рассказывает Стружевская.

В 2020 году женщина с ребенком должны были пройти бесплатное обследование в Таразе, потому что у сына началось кровотечение из прямой кишки. Ей дали пять направлений сроком на несколько месяцев. В это время Жанатас из-за пандемии коронавируса закрыли на карантин, срочных больных госпитализировали в районную больницу, а в Тараз увозили только рожениц. Мальчика отказались класть в больницу Жанатаса и попросили подождать до окончания карантина. К тому моменту все пять направлений могли просрочиться. Стружевской пришлось идти в акимат и просить у чиновников скорую, потому что кровотечение у ребенка не останавливалось. В Тараз семья все-таки попала, там же врачи подтвердили все ранее поставленные диагнозы.

«Мы вернулись в Жанатас и сразу пошли к нашим врачам, так как все первые диагнозы подтвердились. Пришла просить инвалидность, на что мне врачи сказали: «У нас каждый пятый тут такой, не положено». Ну я и написала в министерство здравоохранения. С департамента приехала комиссия, все документы проверили, осмотрели ребенка. Заставили врачей в Жанатасе объяснительные писать. В итоге здесь нам пришел отказ в инвалидности, потому что «гидроцефалия может в любой момент рассосаться», а по психиатрии нам не хватало еще одной справки. Ребенок в это время рвал на себе одежду и писал в штаны, а они как будто этого не видели. Поэтому когда есть немного денег — мы едем в Тараз, потому что наши врачи на нас опыты ставят. Не пошла одна дозировка — а давайте увеличим дозу, вдруг пройдет», — говорит она. 

Женщина связывает проблемы со здоровьем сына с экологией города: «У нас добывают фосфаты. И уран добывали, но это никто не афиширует. В некоторой руде есть его содержание. Но об этом никто не говорит, чтобы пособия не платить. Нам на заводе за вредность давали в день стакан молока — вот и вся вредность. Мы с фосмуки берем пробы, с кислотами смешиваем — всем этим дышим. Оно все в нас. У всех в Жанатасе проблемы с зубами, потому что на заводах используют уксусную кислоту, а она разрушает зубы. У многих зоб, сахарный диабет, все стоят на учете у невропатолога — в день в очереди по 30-50 человек стоят, мы пробиться не можем». 

В последние дни февраля комиссия в Жанатасе все же дала сыну Стружевской инвалидность на два года, рассказала она в телефонном разговоре. 

Эти кадры запечатлел на фотоаппарат сын Любови Стружевской

«Я борюсь за справедливость»

В Жанатасе есть два основных медицинских учреждения: частная поликлиника и Сарысуская районная больница. На территории центральной больницы расположены несколько зданий. Первое предназначено для руководства — в нем работают главный врач, бухгалтеры и другие сотрудники. Второе здание — это больница. «Я хотела отвести вас к главврачу, чтобы вы встретились и взяли комментарий. Но, как видите, ее на месте нет», — говорит Зоя, помогающая найти дорогу до больницы. Главного врача в больнице действительно нет, ее коллеги сообщили, что женщина ушла в отпуск на один день.

Зоя Амантаева живет в Жанатасе более 20-ти лет, с 2004 года она работает санитаркой в центральной больнице. Сама женщина родом из Туркестанской области. Утром 11 февраля Зоя не смогла попасть на работу из-за погодных условий, как и несколько других сотрудников. Попасть в город ей удалось только после обеда.

Женщина говорит, что городская больница находится в плачевном состоянии. Учреждение находится на холме, а чтобы подняться или спуститься — необходимо преодолеть старую скользкую лестницу. Пандусов на территории больницы нет. Оба здания на территории клиники ремонтировали два года назад, но сейчас от ремонта ни следа. В некоторых местах краска со стен сползает, где-то - отваливается кусками. Основной вход в отделение — это изогнутая железная дверь. На выходе из больницы, который находится с обратной стороны, в глаза сразу бросается только одна половина пластиковой двери.

«В один день, когда был буран в городе, почти вся крыша слетела с отделения. Хотя оно после ремонта. Двери не закрываются, а если закрываются, то их потом невозможно открыть. Еще в этой больнице очень холодно», — подтверждает Амантаева. Рядом со зданием руководства стоит яркий синий автобус, в котором, по словам санитарки, врачи должны были делать УЗИ и рентген. Однако аппараты не используются.

«У нас есть роддом. Но в этом роддоме нет нормального гинеколога-акушера. Врачи не могут принять естественные роды или сделать кесарево. Роженицам приходится ехать в Тараз, чтобы нормально родить. Многие боятся ходить в акушерское отделение Жанатаса, так как у многих женщин погибли дети, либо женщины погибали сами», — рассказывает Зоя. Женщина сама ездила в Тараз вместе с невесткой.

По словам Амантаевой, в Жанатасе часто ставят неправильные диагнозы. Она сама сталкивалась с такой проблемой, когда ее родственница приехала к ней в гости и у нее заболело сердце. Врачи решили поставить ей капельницу, даже не узнав, что в сердце женщины собирается вода и капельницы ей противопоказаны. Через два часа родственница Амантаевой скончалась.

Сарысуская районная больница 

Первая вспышка коронавирусной инфекции в Жанатасе случилась в июле. Город был не готов. Санитарке приходилось работать в медицинских пижамах, в чепчике и простой маске. Во время работы она мыла полы, приводила палаты больных в порядок и ухаживала за пациентами. Каждый, по ее словам, был сам по себе. «Не было никакой подготовки к коронавирусу, нам ничего не сообщали. Были дни, когда мы ходили в морг по 3-5 раз. Это происходило и днем, и ночью. Многих людей отправляли в Тараз, но, к сожалению, они тоже умирали. Так как я работала с больными коронавирусом, мне по приказу президента должны были выплатить 850 тысяч тенге. Мне выплатили только 100 тысяч. После этого никаких денег не получала», — говорит Зоя.

Она тоже заразилась коронавирусом и 20 дней пролежала дома. Врачи больницы запретили ей сдавать тест на наличие коронавирусной инфекции. Причиной они назвали то, что реанимационное отделение могли закрыть на карантин, если бы власти узнали о положительном тесте санитарки. А в нем находились единственные аппараты ИВЛ в городе.

«Многим врачам, которые работали во время пандемии с больными, выплатили компенсацию. Но почему-то именно санитарки остались ни с чем. Многим из нас заведующая говорила чтобы мы ходили тихо и не жаловались, иначе уволят. А в нашей больнице многие санитарки — матери-одиночки. Они боятся говорить, потому что, работая здесь, хоть как-то зарабатывают на жизнь, оплачивают кредиты и покупают домой продукты», — рассказывает Амантаева.

Зоя добавляет, что сейчас она не может получить пособие суммой в два миллиона тенге, которое получают медики, которые заразились коронавирусом во время работы с пациентами. «Мне говорят, что денег нет. Но получили даже те врачи, которые не выходили на больничный и не болели коронавирусом. А сейчас врачи просят меня доказать, что я вообще работала во время вспышки заболевания. Все документы, которые я сдавала руководству, чтобы получить компенсацию, потерялись. Их негде нет», — возмущается женщина. 

Зоя Амантаева

Ничего плохого

Бауыржан Балгабай родился в Жанатасе, но высшее образование получал в Алматы. В 2016 году вернулся в родной город и начал работать в Ресурсном центре молодежи. Сейчас он инициирует различные молодежные проекты, а также помогает многодетным и малоимущим семьям и людям с ограниченными возможностями. Кажется, что позитивнее человека в Жанатасе найти нельзя.

Балгабай уверен, что жизнь в Жанатасе налаживается. По его мнению, каждый житель города может найти себе высокооплачиваемую работу или открыть свой бизнес, который поддержит акимат: «Если человек ищет, то всегда найдет. Например, на наши заводы всегда нужны люди. У нас есть разные программы - любой человек может принести бизнес-план и получить гранты размером от 550 тысяч до 3 миллионов тенге. Если сейчас зайдете в кафе, можно заметить, что там много людей. Люди уделяют время детям, ходят в разные места. Из этого видно, что ситуация в городе лучше, чем раньше. Просто многие живут скромно».

Парень считает, что большинство молодых людей в городе занимаются бизнесом или работают на заводах. Школьники и студенты участвуют в благотворительных акциях, которые организовывает Балгабай.

«В прошлом году в городе были отремонтированы несколько дорог. Также появились фонари и в городе стало светлее. Если говорить на счет здравоохранения, то во время карантина бизнесмены и высокопоставленные лица района подарили городу семь аппаратов ИВЛ. Сейчас в Жанатасе есть пять школ и два колледжа. Я не могу сказать, что у нас плохое или очень хорошее образование. Можно сказать, что на среднем уровне», — говорит молодой человек. 

Бауыржан Балгабай 

Балгабай, как и другие представители акимата Жанатаса были очень заинтересованы в том, чтобы в этом репортаже о городе говорилось только хорошее. «Я о вас слышала только хорошее. Думаю и надеюсь, что наш город вы покажете с лучшей стороны», - написала в своем сообщении пресс-секретарь акима Сарысуского района Дариха Умбетиярова. Встречаться она отказалась, сообщив, что находится в больнице.

Руководитель отдела развития культуры и языков акимата Салтанат Жаксапайлова неожиданно оказалась рядом перед интервью с писателем Пернебаем Дуйсенбиным и тоже выражала надежду на то, что плохих слов о Жанатасе в репортаже не будет.

Звонивший бесконечно в последний день пребывания в Жанатасе мужчина, как выяснилось, является депутатом местного маслихата. И он настойчиво интересовался, «за народ или за власть» журналистки, на которых «объявил охоту акимат».

А верящий в будущее Жанатаса Бауржан Балгабай все не уставал звать на прогулку в последний день поездки, когда городская полиция предупреждала о закрытых трассах, а полиция Тараза говорила, что они давно открыты.

Жанатас, судя по всему, смог пережить свои 1990-е и действительно меняется, но его власти в том времени пока остались. Оторванность от Тараза и зависимость жителей от акимата только усиливают этот эффект. А жители Жанатаса продолжают надеяться на простые вещи — что отопление зимой отключать не будут, в больнице будут нормально лечить, а город станет безопаснее.