Актер Андрей Мерзликин: «Смерть всегда застаёт тебя врасплох»
Актер рассказал об погибших друзьях и о том, что общего у Сергея Бодрова с Шукшиным и Высоцким
Андрей Мерзликин — один из самых востребованных актеров нашего кино. При этом он никогда не участвует в шоу-программах и не особо жалует светские мероприятия. Современные «звезды» таких людей считают немодными, что самого актера нисколько не смущает. Он ходит в церковь, не скрывает своей патриотической позиции и воспитывает четырех детей. Мерзликин дружил с трагически погибшим этой осенью Сергеем Пускепалисом и стал одним из немногих известных людей, которые приехали проститься с ним в Ярославль.
Андрей Мерзликин пришел в youtube-программу к своему коллеге Вячеславу Манучарову, где они поговорили и о Пускепалисе, и о других потерях. Aif.ru выбрал самые яркие фрагменты беседы.
О том, как принял известие о трагедии в Кармадонском ущелье
«Любая смерть неожиданна, — говорит Андрей. — Она всегда застает врасплох. А когда это касается близких людей, это рождает даже ощущение некой агрессии. У меня уже был такой опыт. Ты сразу думаешь: "Как ты мог?! Близкие люди так не делают".
А ещё всегда задаёшься вопросом: почему это произошло? Первый раз у меня был такой сложный, мощный момент, когда произошла трагедия в Кармадонском ущелье. Там погибли люди, которые были мне очень близки и дороги. Я говорю о съемочной группе, которая вместе с Сергеем Бодровым-младшим остались под лавиной. Эти же люди работали с нами над картиной "Бумер", были частью нашей съемочной группы. Они даже фильм этот не успели посмотреть и не знают, что в итоге увидели зрители. Там погибли наш оператор Даня Гуревич и Тимофей Носик, гример наш Оля Жукова... Для меня это была тяжелая потеря, я не справлялся тогда со своими эмоциями. Поэтому были разные чувства...»
О Сергее Бодрове-младшем
«Мое отношение к Сергею Бодрову выходит за рамки, при которых я мог бы назвать его просто коллегой. Это настолько цельная фигура. Он даже, может быть, и не предполагал, насколько он человек вне времени. Для меня Высоцкий, Шукшин и Бодров — это фигуры одного уровня, одного метафизического предназначения. Мне очень повезло, что в моем поколении был Сережа Бодров, я на него опираюсь во многом. Это человек, который своими фразами, рассуждениями мог сформулировать то, о чем мы думали тогда и чем жили. Он представитель целого большого поколения, к коему я и себя отношу».
О Сергее Пускепалисе
«Второй такой удар — это Сережа. Есть моменты в жизни, когда тебе кажется, что вот таких людей Судьба будет поддерживать, но никак не забирать в тот момент, когда именно они нужны. Забирать в тот момент, когда таких, как Сергей, крайне мало — искренних, чистых, смелых, с детской душой и сильных по своей жизненной правде и позиции. Как мы с Сергеем сдружились... Помимо того, что мы много вместе снимались, мы ещё и очень много времени проводили вместе, общались, и поверьте, не за тем, за чем актеры обычно время проводят. Нет, мы семечки возьмем, чай — и очень много разговариваем. Это человек с такой детской душой! Под словом "детская" я подразумеваю чистоту. Он всегда радостный... Радость — это вообще признак здорового человека. У него была огромная степень убеждения и веры в то, о чем он говорит. Он абсолютно понимал человеческие сердца и души. Очень хорошо в этом разбирался. Да, Сережа был талантливый и режиссер, и актер, но еще и человек громадного сердца. Когда мы говорим "человек с большим сердцем", вот это — Сережа Пускепалис. Мы с Сергеем — братские сердца: то, что, чувствовал он, то же чувствую и я».
О Родине
«Я умею получать удовольствие и радость от этой жизни, потому что я думающий, мыслящий человек и могу сохранить себя. И вся эта сила лежит в истории, культуре, традициях места, где я родился и вырос. Я могу сказать: я люблю Россию. Но как только эти слова попадают в плакатную фразу, то сразу приобретают совсем другую интонацию для человека слушающего. А я говорю: да, это мое место, потому что всю жизнь несу Родину в себе и жив ею, потому что она дает силы, когда становится невыносимо грустно и тяжело. Песни, которые слушаешь, сказки, которые ты читал, друзья, с которыми ты в детстве носился во дворе, ласковое слово матери — это все формирует человека. Вот это Родина. Когда можешь любить малую родину, когда ты можешь остаться человеком, который понимает, откуда он, тогда можешь научиться любить и всю страну — от Калининграда до Владивостока. Родина у нас необъятна, головой это невозможно понять. Ведь даже сказки тут разные, и песни разные... Я, конечно, с теми людьми для которых дорого все то, что мы называем нашей культурой, нашей историей... Я больше не стыжусь говорить о том, что думаю и во что верую. Может, конечно, и не надо надоедать никому со своей любовью, но, если прижмут, я теперь говорю прямо: это родина».
Об уехавших
«Я этого поступка — просто уехать — не понимаю, — сказал Мерзликин. — Я здесь. Никогда не был борцом с чем-то, но всегда считал и считаю: если тебе что-то не нравится, дай альтернативу, объясни, что тебе дорого и важно, что, как тебе кажется, должно быть. И это всегда самое сложное. Чтобы не быть диванным комментатором, надо все подкреплять действием, да еще и с горячим сердцем. Вообще, если ты хочешь действительно в этой жизни что-то изменить, только с горячим сердцем нужно к этому подходить. И то, ради чего ты готов идти на жертвы, и есть твое мировоззрение. Помимо технического у меня есть высшее экономическое образование. У нас был декан экономического факультета, ныне, к сожалению, покойный Лев Борисович Сульповар. Это был удивительный преподаватель, который во время лекции мог остановится и рассказать, например, немножко про Пушкина. Он вырос на Арбате, в школе сидел за одной партой с Михаилом Державиным. Так вот, Лев Борисович мне сказал, что никакой микро- и макроэкономики не существует, а существует только рынок и те, кто его создал. Я к тому, что многие вещи ты просто знаешь потому, что разбираешься в причинах, по которым то или иное происходит. Поэтому я понимаю, почему часть людей реагирует тем или иным образом. В моем, как они называют, традиционном, мироустройстве всегда можно найти место и время, я могу поговорить с любым человеком и принять его. А в их мировоззрении нет меня. Причем нет меня радикально... Но я при этом остаюсь человеком, который убеждено стоит на том, что является важным — это моя история, культура и традиции».