Новгородский историк Асташкин, сценарист «Да судимы будете», под натиском вопросов «Ваших новостей»
Преподаватель, историк, сценарист, старший научный сотрудник Санкт-Петербургского Института истории РАН Дмитрий Асташкин дал «Вашим Новостям» интервью. Да не простое. А ответил на самые каверзные вопросы. Такого он еще нигде не делал.
— Давай пойдем по принципу Дудя. Сколько ты заработал на спектакле «Да судимы будете»?
— Все сложно. В общем, богаче я не стал. После гонорара за сценарий я работаю над проектом добровольно и бесплатно, потому что это не вопрос денег, а научного просвещения. За деньгами в науку вообще идти бессмысленно, только за знаниями.
— Как ты считаешь, зверства на войне были только со стороны фашистов, или наши солдаты тоже не гнушались? Интересно твое мнение, как эксперта.
— Зверства нацистов были не исключением из системы, а самой системой. Третий рейх возвел военные преступления до уровня гос. политики. СССР жестко карал по суду красноармейцев, совершающих преступления над мирными жителями. Поэтому эти исключения были редкими и имели уголовные последствия. Подробно об этом пишет мой коллега из Волгограда профессор Александр Епифанов (он был на премьере реконструкции, кстати).
— Но Сталин же повыпускал всякое отребье на войну. Чисто для количества. Неужели они резко начали вести себя, как герои. Очень сомневаюсь.
— Многие маргиналы как раз перешли на сторону противника . Нацисты потакали таким садистам и позволяли быть карателями, насиловать и жечь советских жителей.
— Ты изучаешь военные документы и прочие материалы. Скажи, а вот эти национальные герои: Голиков, Матросов, Гастелло, Космодемьянская, они действительно существовали? Или это пиар-проекты по созданию у людей духа патриотизма.
— Каждое имя – большая история. Я расскажу об одном. В нашем проекте есть реальный Герой Советского Союза. Это Клавдия Назарова, пионервожатая из псковского города Остров. Во время оккупации она создала подполье, собирала сведения для партизан. За это Клаву нацисты пытали и повесили на площади. Ей было всего 22 года. Реальный герой? Да. Помним ли мы о ней? Нет. Увы. И наш проект как раз не о преступниках, а об их жертвах, героях.
— Почему так? Аж слезы на глаза наворачиваются. Почему кто-то стал героем, а кого-то забыли? Ведь помимо Матросова и Гастелло и другие бросались в огонь.
— Много факторов. Это и талант журналиста, первым рассказавшим о подвиге одного героя. А рядом с другим героем репортера не оказалось. Это и система пропаганды, которая могла умалчивать о ком-то из-за «неправильной» национальности (поволжские немцы, евреи), или «антисоветской» биографии (дворянские или поповские корни или участие в оппозиции). Это и хаос отступления 1941 года, когда терялись наградные документы о подвигах. Задача историка – искать и эти факты.
— Как ты относишься к людям, которые «бухают» 9 мая, нажираются, падают, орут, что — деды воевали. И к тем, которые вешают ленточки на немецкие машины и клеят наклейки – деды воевали, можем повторить?
— Для меня День Победы семейный праздник, тихий. Для кого-то – общественный, громкий. Для кого-то алкогольный, шашлычный. Пусть так. Я не указываю никому – как отмечать, как праздновать, как помнить. И жду, что мне тоже не будут навязывать единственно верный ритуал праздника. Главное – не быть равнодушным и оставаться в рамках закона и морали. И понимать, что любая война – это множество смертей. День Победы – это и первый день мира. Сохраним его.
— Насколько я помню, раньше кричали: за родину, за Сталина. Что сейчас кричать? Получается, что воевать я буду только тогда, когда придут ко мне домой. Люди обособились и территория комфорта их только в рамках своего дома.
— Я не стратег и не оракул. Я маленький человек большой страны, понесшей неизмеримые потери в 1941-1945 году. Потому не хочу даже меряться дронами, ракетами, танками, грозить кому-то. Забытая песня «Хотят ли русские войны» вполне актуальна.