Хозяева морей на краю земли - британский флот на Севере России в 1915–1919 годах
До начала XX века отношения между Великобританией и Российской империей были весьма натянутыми, а в отдельные периоды даже враждебными. Крымская война, противостояние в Средней Азии, получившее звучное название «Большая игра», споры вокруг «умирающей» Османской империи — всё это настраивало элиты обоих государств друг против друга. Однако политическая ситуация и складывание европейских альянсов заставили страны пересмотреть отношения. К Первой мировой войне Великобритания и Россия подходили в качестве союзников, однако армии двух империй планировали возможные военные действия, практически не рассчитывая на братьев по оружию.
Военно-морской флот не стал исключением. В случае войны с Германией Россия оказывалась отрезана от союзников на Балтийском море. Оставался лишь Дальний Восток, который находился в тысячах километрах от линии фронта, и неосвоенный и плохо обжитый Север. Балтийский флот в предвоенных планах придерживался оборонительной тактики, не особо рассчитывая на то, что британский Royal Navy облегчит и без того тяжёлую участь русских кораблей. Англичане, опасаясь мощи германского флота, также предполагали действовать прежде всего в Северном море, обороняя внутренние воды. Звучали идеи прорыва на Балтике и высадки десанта в Померании — их активно продвигал адмирал Джон Фишер. Однако реальность заставила Адмиралтейство отказаться от этих недостаточно проработанных планов.
Тем не менее уже в годы Первой Мировой войны стало ясно, что без координации усилий и помощи друг другу достичь победы будет сложно. Особенно остро стояла проблема обеспечения поставок в Россию. В связи с этим правительство экстренно начало строительство порта в Романове-на-Мурмане (современный Мурманск) и железнодорожной ветки из него к Санкт-Петербургу: Архангельск не мог в должной степени обеспечить приём грузов из-за рубежа. Помимо этого, для охраны коммуникаций на Севере у России не существовало боевого отряда судов. Решать эту проблему пришлось уже во время боевых действий.
Мурманский край до Первой Мировой войны. Источник: kolamap.ru
Во имя общего дела
Первые британские военные суда зашли в территориальные воды России в Баренцевом море ещё в самом начале войны. Уже в 1915 году в район Романова-на-Мурмане перебрасываются значительные силы Королевского флота, которые в будущем станут ядром английской Арктической флотилии. Среди них линкор Glory и крейсер Iphigenia при поддержке тральщиков. Для координации действий с Лондоном моряки проложили по дну моря кабель, связавший Александровск и побережье Шотландии.
Линкор Glory в Мурманске. Источник: commons.wikimedia.org
Российская империя на начальном этапе войны не могла сформировать силы обороны на Севере — это произошло лишь в 1916 году. Не имея возможности перебросить ценные корабли из других морей, правительство пополнило северный флот устаревшими судами. Так, например, у японцев был выкуплен отремонтированный крейсер «Варяг» и отправлен проходить службу на Север России.
Усиление морского присутствия союзников было необходимо: немцы понимали важность коммуникаций в Баренцевом море. Транспорты с ценными грузами погибали из-за мин противника и деятельности подводных лодок.
«Варяг» в 1916 году. Источник: commons.wikimedia.org
Морские офицеры из Великобритании, прибывшие в Россию, решали не только непосредственные боевые задачи. Так, командир корабля Albemarle выступил посредником в конфликте между английскими и русскими инженерами на участке Мурманской железной дороги «Кола — Кандалакша».
Вообще, железнодорожная магистраль стала предметом пристального внимания союзников. В конце 1915 года стройку лично проинспектировал представитель британских ВМФ при Ставке вице-адмирал Ричард Филлимор, параллельно посетив будущий Романов-на-Мурмане и Архангельск. На основе этой поездки британский военный написал докладную записку, которую отправил в российский Морской Генеральный Штаб, где высказал предложения насчёт работы портов. Уже в 1916 году в Архангельск прибыли британские транспортные офицеры, которые фактически получили контроль над торговым флотом и проведением разгрузочных работ.
«Русская Лапландия». Начало XX века. Источник: commons.wikimedia.org
После Февральской революции фактически всё северное побережье Кольского полуострова контролировали англичане: они командовали морскими силами, в их подчинении находились русские тральщики, а в портах британские офицеры имели решающий голос. Петроград не мог ничего с этим поделать — слишком важны были поставки и обеспечение их безопасности для того, чтобы удерживать армию в боеспособном состоянии. Сами же английские моряки часто очень негативно относились к русским союзникам. Капитан Руперт Стэнли Гвоткин-Вильямс, проходивший службу на Севере России и часто бывавший на базе в бухте Йоканьга, уже после войны опубликовал воспоминания о боевых буднях в Первую мировую войну, в которых описывал особенности существования на побережье Баренцева моря.
«…Британский флот был чужаком в не слишком дружественной России. В первый год войны моряки пытались работать в соответствии с русскими идеями и методами, но довольно скоро тяжёлый и горький опыт убедил их в тщетности усилий. Сами русские, хотя и храбрые, добросердечные, романтичные и всегда гостеприимные, были так же практичны в управлении своими морскими делами, насколько этого можно было ожидать от класса воскресной школы для девочек…»
Военные действия на северном побережье России в годы Первой мировой войны. Источник: Gwatkin-Williams R. S. Under the Black Ensign. London, 1922
Развивая тему неэффективной администрации на Севере, Гвоткин-Вильямс продолжал:
«…Россия нуждалась в любой помощи, которую могла оказать Англия, поскольку их собственная морская администрация в Арктике была совершенно неэффективной — задушенная бюрократией и предрассудками, пронизанная интригами, подорванная немецкими деньгами. Сами по себе русские в тот момент были не в состоянии что-либо сделать, и если что-то и было нужно, то это должны были сделать британцы, и по-британски, ибо две администрации могли слиться не больше, чем нефть и вода».
Мурманск в годы Первой мировой войны. Источник: kolamap.ru
К осени 1917 года британцы прочно обосновались на Севере России. Это сыграет свою роль в дальнейших событиях, связанных с Гражданской войной.
Из союзников в противники
Октябрьский переворот в Петрограде англичане встретили с тревогой. Гвоткин-Вильямс вспоминал:
«…Мы понятия не имели, чего ожидать; мы чувствовали, что, вполне вероятно, наши бывшие русские союзники могут повернуться против нас и вероломно торпедировать нас. С паром, готовым в кратчайшие сроки, с заполненными бункерами и заряженными орудиями, мы несколько дней ждали событий. Телеграфы были в руках русских, и, если бы они пожелали, они, конечно, в любой момент могли бы прекратить наше сообщение с Англией. Но ничего не произошло, и что касается именно нашего уголка России, то пока что приход к власти большевиков не имел ни малейшего видимого значения».
Действительно, в первое время приход большевиков к власти практически никак не изменил расстановку сил на Севере России. Местные советы понимали, что англичане являются фактором, с которым необходимо считаться. Да и до марта 1918 года Россия всё ещё принимала участие в Первой мировой войне, поэтому охрана побережья оставалась на повестке дня.
В марте, после победы в Гражданской войне, финские добровольцы организовали несколько отрядов для захвата отдельных российских областей, населённых карелами. Сюда же относился и Кольский полуостров, который должен был войти в состав будущей Великой Финляндии. Великобритания опасалась, что с помощью финнов Германия получит контроль над Севером России — Лондон никак не мог этого допустить. Поэтому в марте 1918 года при устном согласии Льва Троцкого мурманский совет принял предложение англичан о помощи в отражении атаки — так состоялась «интервенция по приглашению». Фактически она зафиксировала сложившееся на Севере положение: реальные военные и административные рычаги находились в руках Туманного Альбиона.
Парад союзников в Мурманске по случаю победы в Первой мировой войне. 1918 год. Источник: kolamap.ru
С течением времени отношения Москвы и Лондона постоянно ухудшались. Большевики небезосновательно подозревали Великобританию в поддержке антисоветского подполья, а Туманный Альбион опасался, что Германия, заключившая с Советской Россией мирный договор и установившая дипломатические отношения, завладеет ключевыми портами на Севере. Летом 1918 года в связи с восстанием Чехословацкого корпуса и попыток большевиков его разоружить, состоялся окончательный разрыв и началась открытая интервенция. Десанты союзников появились во Владивостоке, а дипломатические миссии держав Антанты выехали из Вологды в Мурманск. Местный совет в этих условиях решил не рисковать (Москва требовала от него немедленно прекратить сотрудничество с англичанами и заставить их отозвать десанты, появившиеся ещё весной) и 30 июня 1918 года отрёкся от связей с большевиками.
К этому времени практически вся русская Северная флотилия уже так или иначе перешла в руки англичан: матросы были демобилизованы, а на корабли направлялись британские моряки.
В августе 17 кораблей интервенческой флотилии при поддержке десанта численностью в две тысячи человек установили контроль над Архангельском, где было провозглашено создание Белого правительства Северной области. Гражданская война набирала обороты, и на всём её протяжении немаловажную роль в сражениях будут играть английские моряки.
Бытовые зарисовки
Ни большевики, ни белогвардейцы не обладали крупными морскими силами на Севере — основные водные сражения развернулись на реках, прежде всего на Северной Двине. Эта артерия сыграла ключевую роль в продвижении интервентов на юг. В районе Котласа планировалось соединиться с сибирскими белыми частями, однако ни в 1918, ни в 1919 году этого достичь не удалось.
Причинами неудач стали как тяжёлые погодные условия, так и ненадёжность белых частей, в которых то и дело случались восстания. Неожиданно для интервентов большевистские силы умело использовали особенности климата и ландшафта. В 1919 году к военным проблемам прибавились и политические: движение «Руки прочь от России!» и частые отказы портовых работников обслуживать корабли с оружием, отправляющимися на арену боевых действий, серьёзно повлияли на общественное мнение. Британское правительство постепенно сворачивало своё присутствие в России.
Русская деревня. Фотография Франка Макграфа. Источник: kolamap.ru
В это время на Север России прибывали опытные моряки, успевшие поучаствовать в сражениях мировой войны и отправленные на усиление собратьям. Один из них, Сесил Дикинсон, сразу после командировки оставил мемуары, в которых достаточно подробно описывал как боевые будни, так и отношения с местным населением.
В отличие от Гвоткина-Вильямса, к тому времени уже отправившемуся на почётную должность вице-консула в Нью-Йорк, у Сесила не было предубеждения к русским. Вот один из эпизодов, который произошёл с ним во время пребывания в доме местных жителей неподалёку от Архангельска:
«…Однажды случилась беда, едва не стоившая жизни одного из хозяйских детей. Мы увидели, как один из их малышей сидит на земле и сосёт детонатор с гремучей ртутью. Бог знает, где он его взял, но это было очень опасно. Нам очень повезло, что мы его заметили.
Молва о нас вскоре разнеслась по всей деревне, и крестьяне стали приводить своих детей, чтобы сумасшедшие англичане развлекали их. Особенно детворе нравились бег наперегонки и спортивные игры, которые мы устраивали для них…».
Крестьянки. Фотография Франка Макграфа. Источник: kolamap.ru
Отношения британских моряков и русских крестьян, невзирая на языковой барьер, складывались замечательно. Сесил приводит ещё один интересный эпизод: в один из дней англичане решили отблагодарить принявших их крестьян и устроили пир, на котором оказалась едва ли не вся деревня.
«…Старики целовали нам руки, как будто мы сделали что-то невероятное. Граммофон играл, не смолкая, хотя я и не уверен, что они видели его раньше. Им очень не хотелось покидать наш гостеприимный дом…».
Всё же, несмотря на хорошие отношения местных жителей к англичанам, последние многого не понимали в «загадочной русской душе». Особенно это касалось суеверий. Королевский фузилёр Гилберт Синглтон-Грейс, пехотинец, служивший в британской флотилии, записал воспоминания одного из моряков, служивших на Двине:
«…Однажды утром мы охотились на уток на левом берегу реки. <…> Мы заметили на тропинке стаю голубей. Подумав, что они могут быть чьи-то, мы не стали в них стрелять. Затем крестьяне в деревне сказали, что птицы дикие и никому не принадлежат. Но, узнав, что мы собираемся поохотиться на них, одна крестьянка со слезами стала умолять нас не делать этого. Все попытки выяснить у неё, почему, ни к чему не привели…
…И только месяцы спустя я узнал, в чём было дело. Русские крестьяне, будучи внешне очень набожными, сохраняют при этом ряд удивительных суеверий. Одним из наиболее распространённых является представление о том, что душа умершего после смерти на три недели переселяется в голубя. <…> Этим и объяснились её слёзы по поводу голубей, являвшие собой прекрасный пример сохранившегося до наших дней древнего поверья…».
Британский плавучий госпиталь в Архангельске. Источник: iwm.org.uk
Британские силы, не достигшие успехов в борьбе с большевиками, покинули Северную Россию осенью 1919 года. В течение нескольких месяцев белогвардейские отряды были разгромлены: в феврале 1920 года красные заняли Архангельск, а в марте — Мурманск. А этих городах до сих пор можно встретить отголоски событий тех лет: прежде всего, захоронения британских военнослужащих, среди которых было и немало моряков. Англичане ушли из этого «края света», чтобы вернуться вновь спустя 20 лет, но уже в качестве союзников и с другой миссией.
Рекомендуемая литература
- Gwatkin-Williams R. S. Under the Black Ensign. London, 1922. 266 p.
- Британские моряки в России (1918–1919). Малоизвестные страницы истории Гражданской войны: сборник воспоминаний и документов / перевод с английского А. С. Дементьева, сост., научн. ред. и коммент. А. С. Дементьева и Н. А. Кузнецова. М., 2020.
Никита Николаев
https://vatnikstan.ru/history/hozyaeva-morej/