«Картина о жизни»: 50 лет назад на экраны вышел фильм «Калина красная»
Прошло полвека с того дня, как на советские киноэкраны вышла картина Василия Шукшина «Калина красная», снятая по его же сценарию. Она стала последней режиссерской работой мастера...
Прошло полвека с того дня, как на советские киноэкраны вышла картина Василия Шукшина «Калина красная», снятая по его же сценарию. Она стала последней режиссерской работой мастера...
Шукшина не станет через полгода, в октябре 1974-го, всего в 45 лет... Горький юбилей — полвека фильму, ставшему культовым, и полвека как Шукшина нет с нами.
«Калина красная» стала абсолютным лидером кинопроката, фильм посмотрели 62,5 миллиона человек. Для советских зрителей в картине было много необычного, ведь само существование тюремной субкультуры фактически было в СССР табуировано.
Фильм был неким компромиссом между упрямым, несгибаемым Шукшиным и властью: он мечтал сделать кино о Степане Разине, но ему предложили снимать «картину о жизни», причем выделив на нее в шесть раз меньше денег, чем надо, — 289 тысяч рублей.
На съемки отправились в Вологодскую область: в исправительную колонию, ИК 256/5, или «Вологодский пятак». Снимали также в Белозерске и у деревень Десятовская, Тимонино, Садовая и Крохино. Главного героя, Егора Прокудина, Шукшин сыграл сам, Любу играла его жена Лидия Федосеева, Губу— Георгий Бурков, Алексей Ванин — брата Любы, а мать Прокудина — местная жительница Овфимия Быстрова. О некоторых не самых известных деталях появления фильма нам рассказал кинокритик Александр Шпагин.
— Василий Шукшин был, конечно, великим писателем, у него нет ни одного не то что неудачного, а даже «среднего» рассказа. И ему всегда нужна была некая острая, конфликтная история, и выписывал он ее фантастически. Иногда, перечитывая его, я думаю: это же просто какой-то маленький Платонов, потому что каждая фраза у него — это острый, циничный, издевательский парадокс.
Знойная женщина, мечта поэта: Наталье Крачковской исполнилось бы 85 лет
Но как режиссер он, как мне кажется, немного «растекался», и кастинг у него был не очень точным. Об этом написал когда-то один из очень хороших кинокритиков советской поры Михаил Блейман, высоко ценивший Шукшина как писателя. Именно ему он адресовал статью «Режиссура — это профессия!!!» — с тремя восклицательными знаками на конце. Со стороны Блеймана это был настоящий крик боли: ну доколе ты, Василь Макарыч, будешь портить свои замечательные рассказы! Впрочем, Шукшин и сам писал большие покаянные статьи о том, как он «испортил» ту или иную картину.
Меньше всего вопросов возникает к его картине «Живет такой парень». Он говорил, кстати, что по замыслу это должна была быть история о том, как человек пытается существующую реальность одухотворить, что на деле никому не нужно, отчего его начинает внутренне «плющить». Но никаких этих терзаний в фильме нет: получилась просто картина о хорошем парне. Что удивительно: Василий Макарович сам все понимал! Но не мог изменить. Видел он и недостатки картины «Странные люди».
А «Печки-лавочки» получились не так, как задумывались, потому что роль там писалась под Куравлева. Но Леонид Вячеславович, бесконфликтный, мирный человек, дал Шукшину по физиономии за неподобающее поведение в подпитии на съемках картины «Ваш сын и брат» и ушел со съемок (рискуя года на три стать неснимаемым). К счастью, ему это простили, и с Шукшиным они помирились, но в «Печках-лавочках» Куравлев решил не сниматься.
В отличие от большинства интеллигентной и не интеллигентной публики, я не фанат «Калины красной», имевшей, конечно, феноменальный успех! Но я читал сценарий и понимаю, что хотел сказать Шукшин и что сказать получилось.
После шестидесятнической вольницы все уже начало угасать, все понимали правила игры и жили по этим правилам; начало 1970-х — серое время, уровень кинематографа упал до невозможности (чтобы к концу 1970-х вырасти). И вдруг на экраны выходит нечто смотрибельное, приятное и народное: «Калина красная»! Это же не что иное, как наш русский шансон! На этой близости души русской к шансону, и базировался успех картины. Именно этим объясним успех картины у народа, а успех ее у интеллигенции был основан на ощущении показанной на экране «подлинной правды».
Обыкновенный волшебник: как феномен Янковского преобразил отечественный кинематограф
К тому же над интеллигенцией довлела колоссальная фигура Шукшина-писателя, рассказы которого, невероятно остроумные, все читали с упоением. Остроумна и наполнена юмором и «Калина красная».
Но что закладывалось сценарием, какая идея, мысль? Что кругом — «все не так, ребята», но это «не так» уже привычно. И только один человек понимает, что все и правда не так, но выразить, что именно не так, не может. Он отсидел, и теперь душа его разрывается, но на самом деле он-то как раз и говорит правильные вещи…
Что, например, вызывает в картине вопросы? Возьмем сцену с дедом. Она была написана очень точно и страшно; дед в ней — дубина совковая, вечный стахановец. Но Шукшин взял на роль этого деда обаятельного артиста Рыжова — и все, сцена «улетела». Дед должен был вызывать неприязнь, а получился живым и понятным.
Или другой важный момент фильма — эпизод «Бордельеро». После того как Егор увидел, кого ему привел официант, сыгранный Львом Дуровым, он должен был, конечно, задать ему «перышком». Какой же это «бордельеро»?! Да и зачем эта сцена нужна? Ответ есть: в сценарии все было иначе. Официант реально приводил к Егору баб, готовых к отношениям, но не проституток, конечно. Было задумано так: их было человек пятнадцать, вялых и неинтересных, и он выбрать никого не смог, заплатил деньги ни за что, и все. И была в этом тоска и экзистенциальность. Но ему разрешили это снимать! Несмотря на эротический характер этой сцены.
И отснятая сцена — представьте! — сохранилась на пленке. Но Шукшин снял ее и мучился: не то и не так! И буквально на следующий день эту сцену заменили другой — когда к столу нагнали Крачковских, и вышло этакое галимое мещанство. И сцена получилась довольно идиотской.
Проблемы возникли и с финалом. Не зря зэки писали ему: Василь Макарыч, фильм у вас отличный, лучше мы и не видели, и мужик вы хороший, но и вас надо на перо поставить, без обид, потому что у нас нет такого закона, чтоб, если человек решил завязать, его — резать… До этого, кстати, был фильм со схожим сюжетом, снятый Владимиром Басовым, «Жизнь прошла мимо», автором сценария которого были Маро Ерзинкян и поэт Платон Набоков, тоже, кстати, сиделец. Герой фильма в той картине отправился сдаваться на зону, и по дороге его убил другой зэк. Этот конец очень был похож на правду. Финал же «Калины красной» несколько надуман. Кстати, некоторое время напуганный «наездами» сидельцев Шукшин жил с охраной: фильм зэкам понравился, но Василий Макарович их обидел, «не по понятиям» сняв финал.
Относился ли сам Шукшин к «Калине красной» критически? Как сказать… Он замолк. Тем более фильм сопровождал такой успех! И спортивный журналист Анатолий Голубев, ничего не понимавший в кино, но назначенный на должность главного редактора «Советского экрана» и превративший его в издание мирового уровня, сделал прекрасную презентацию фильма. Он тоже использовал нестандартные, парадоксальные ходы, и у него почему-то о фильме говорили Ростислав Плятт и Майя Булгакова, а рядом была расположена хвалебная статья знаменитого критика Георгия Капралова. И они все говорили о картине очень хорошо.
Иногда говорят, что «Калина красная» пролежала какое-то время на полке, но это миф. Она сразу была отправлена на союзный кинофестиваль, где получила Гран-при. Кстати, Шукшин тогда заявил, что фильм «В бой идут они «старики» — лучше, и потребовал приз отдать Быкову. Но его успокоили: Василий Макарович, мы дадим два приза, имеем право. И награждены были обе картины.
В чем секрет любви к картине? В ее живом дыхании, живых героях, под линности показанной жизни и, повторюсь, родного русского шансона. Вскоре интеллигенция залюбит до невозможности его представителей: вспомните успех Аркаши Северного, раннего Розенбаума, Вилли Токарева… И жить как блатные мечтали многие, они же люди вольные! Картина, безусловно, попала в русский нарратив. Нам была показана трагедия человека, который понимает лучше других все «неправильности» жизни, но не знает, как их исправить. Понимает разве что ему нужно стать положительным членом общества и практически становится им, сев на трактор. И вот — самое важное: этот фильм несет в себе элементы картины-перевоспитания (привет успеху того же «Холопа»!) Это именно наше кино изобретение и открытие, фильмов-перевоспитаний больше нет нигде! Это жанр, открытый советской властью.
Иногда такие картины были убедительными: так, в фильме «Когда деревья были большими» показывали, что человек, попав в иные «клещи жизни», не может не перевоспитаться. Но происходит исправление не в результате работы на заводе или пахоты на тракторе. В общем, успех у народа фильму обеспечили также простецкость режиссерской интонации, отсутствие откровенно чернушных моментов, жалостность сюжета и вагонно-блатной песни.
СПРАВКА
Александр Вадимович Шпагин родился в 1969 году в Москве, окончил ВГИК, работал в НИИ киноискусства. Кинокритик, историк кино, актер, режиссер и сценарист, автор более 400 статей, посвященных отечественному и зарубежному кино искусству. Много лет знакомил зрителей телеканала РЕН ТВ с неизвестными, забытыми или по разным причинам не дошедшими до зрителей кинокартинами в программе «Премьера, которой не было».