Радиомины Великой Отечественной
С началом Великой Отечественной войны объектные мины Ф-10 начали всё чаще и чаще наносить противнику ощутимый урон. При отступлении из различных городов и сёл сапёры войск специального назначения готовили к подрыву здания, где с большой вероятностью мог размещаться штаб крупного немецкого армейского соединения, офицерская гостиница, общежитие, кинотеатр или склад. В крупных городах СССР специалисты НКВД с той же целью проводили тайные операции по минированию административных зданий.
Подробности этих операций остаются неизвестными до сих пор.
Вот что об этом пишет Алексей Стаценко на warspot.ru
Грузинский отец советских радиомин
18 июля 1921 года постановлением Совета Труда и Обороны СССР было учреждено Особое техническое бюро по военным изобретениям специального назначения (сокращённо – «Остехбюро»). Возглавил его незаурядный человек – инженер-изобретатель Владимир Иванович Бекаури.
В. И. Бекаури
В 1905 году Владимир Иванович окончил Михайловское техническое железнодорожное училище в Тифлисе, и с 1907 года жил в Санкт-Петербурге, где конструировал и изготавливал сейфы. До начала революции он также успел зарегистрировать несколько патентов на изобретения в сфере телеграфии и железнодорожного транспорта.
В конце 1920 года Бекаури вместе с академиком В. Н. Ипатьевым организовал Экспериментальную мастерскую по новейшим изобретениям (Эксмани) при Государственном научно-техническом институте. В 1921 году документом, на котором стояла подпись самого В. И. Ленина, его назначили руководителем секретного Остехбюро, которое занялось разработкой диверсионных вооружений – взрывных устройств, транспортных средств для подводных диверсантов, созданием новейших средств связи и даже робототехники.
В этой статье речь пойдёт об одном из изобретений Остехбюро – радиоуправляемой мине БЕМИ, названной по первым буквам фамилий её создателей – Бекаури и его соратника Владимира Фёдоровича Миткевича.
Блок управления объектной мины Ф-10 (слева) и дешифратор (выложен перед ним). Справа – аккумулятор, соединённый кабелем питания. Был брошен советскими минёрами и обнаружен в порту Выборга в августе 1941 года. Национальный музей связи Финляндии в Рийхимяки
Советским диверсантам от конструкторов радио
Мина представляла собой восьмиламповый блок управления, который мог принимать и декодировать специальный радиосигнал, после чего выдавал электроимпульс, способный активировать сразу три детонатора. При использовании специального разветвителя количество подрываемых детонаторов возрастало в 12 раз. Фактически такой миной можно было привести в действие любое количество взрывчатки, причём она могла находиться не рядом с зарядом, а на расстоянии до 50 метров от него.
Блок управления объектной мины Ф-10 без корпуса. Кадр из немецкого еженедельника Die Deutsche Wochenschau
Блок управления с разветвителем (или без него) помещался в прорезиненный мешок вместе с аккумуляторной батареей, которой при постоянной работе хватало на 4 дня поддержания мины во взведённом состоянии. К тому времени транзисторы уже были изобретены, но ещё не применялись при производстве радиоаппаратуры – вместо них использовались радиолампы, потреблявшие значительное количество электроэнергии, поэтому надолго батареи не хватало. Советские инженеры значительно увеличили этот срок, подключив радиолампы блока к часовому реле, которое периодически включало их. Таким образом, время активного состояния мины выросло в 5–10 раз, в зависимости от задаваемого периода включения. При этом радиосигнал, инициирующий взрыв, должен был не прерываться достаточно долго, чтобы мина смогла уловить его.
На расстоянии от 0 до 40 метров к мине посредством кабеля подключалась 30-метровая антенна, которая могла замуровываться в стену, закапываться на глубине до 1,2 м или притапливаться на глубине до 0,5 метра. Помимо блока и аккумулятора, в мешок могла помещаться мина-ловушка натяжного действия, которая должна была сработать при попытке развязать этот мешок.
На корпус приёмника наносились римские цифры, указывавшие длину волны, на которой он работает. Например, приёмник с номером XXXIV работал на частотах 413.8–428.6 килогерц. Приёмники с номерами больше, чем XVIII, предназначались для особо дальнего управления взрывом и имели повышенную чувствительность.
Объектная мина Ф-10 в прорезиненном мешке
11 марта 1927 года специальная комиссия подписала приёмочный акт, который подтверждал успешное окончание испытаний новейших радиофугасов. 50 радиофугасов были отправлены в Особую Краснознамённую Дальневосточную армию в связи с ростом напряжённости на границе, но использованы не были.
К сожалению, Бекаури был лично знаком со Сталиным, чем-то ему не угодил и, как многих, кто окружал вождя в конце 30-х годов, его репрессировали (это произошло в 1938 году). Значительная часть его изобретений, а также разработок Остехбюро, была предана забвению. Но мины БЕМИ, которые хорошо зарекомендовали себя на испытаниях, остались на вооружении армейских диверсантов и диверсантов НКВД и вскоре громко заявили о себе. Их лишь переименовали в Ф-10, чтобы ничто больше не напоминало о неугодном изобретателе.
Блок управления и аккумулятор мины Ф-10. Рядом лежит прорезиненный мешок
Смерть на гребне радиоволны
С началом войны мины Ф-10 начали всё чаще и чаще наносить противнику ощутимый урон. При отступлении из различных городов и сёл сапёры войск специального назначения готовили к подрыву здания, где с большой вероятностью мог размещаться штаб крупного немецкого армейского соединения, офицерская гостиница, общежитие, кинотеатр или склад. В крупных городах СССР специалисты НКВД с той же целью проводили тайные операции по минированию административных зданий. Все подробности этих операций неизвестны до сих пор.
17 июля 1941 года тремя радиозарядами по 250 кг каждый с расстояния в 150 км был подорван штаб 56-го моторизованного армейского корпуса вермахта в посёлке Струги Красные Псковской области. 4 августа взлетел на воздух автомобильный мост в районе белорусского города Орша на трассе Минск-Москва. А 24 сентября 1941 года состоялась самая известная и масштабная акция с использованием радиоуправляемых зарядов.
Штабель ящиков со взрывчаткой и три мины Ф-10, вынесенные немецкими сапёрами во время разминирования музея Ленина в Киеве. Сентябрь 1941 года
24 сентября 1941 года в полдень в Киеве начали взрываться здания на центральной улице города – Крещатике, и прилегающих к нему улицах. Мины детонировали не все сразу, а по очереди, с определённой периодичностью. Из-за бутылок с зажигательной смесью, которые в процессе подготовки Киева к уличным боям складировались на крышах и чердаках домов, возникли пожары, которые полыхали до 28 сентября. Была взорвана полевая комендатура, жандармерия, склад радиоприёмников, офицерская гостиница, кинотеатр и множество других зданий. Точное число немецких солдат и офицеров, погибших в результате этой диверсии, неизвестно до сих пор.
22 октября 1941 года в 17 часов 45 минут в оккупированной румынами Одессе было взорвано здание НКВД на улице Маразлиевской (в то время – Энгельса), где размещалась румынская военная комендатура и штаб 10-й пехотной дивизии 4-й румынской армии. Здание много раз тщательно осматривалось румынскими и немецкими сапёрами, так как оккупационные власти несколько раз предупреждались предателями о том, что здание заминировано. Но сапёры так ничего и не обнаружили, и здание было взорвано. Под развалинами остались многие офицеры штаба, среди которых оказался и военный комендант Одессы – командующий 10-й дивизией румынской армии генерал Ион Глогоджану.
Об общем уровне нервозности немецкого командования в связи с этими взрывами говорит такое признание маршала Эриха фон Манштейна, приведённое в его книге «Утерянные победы»: «…вообще, тогда приходилось проверять все здания, нет ли в них мин замедленного действия, так как в Киеве немецкий штаб, а в Одессе румынский штаб погибли от таких мин».
Финские офицеры и иностранные военные осматривают последствия разрушения от радиомины в захваченном Выборге. Справа – японцы, в центре фото – шведы, крайний слева – подполковник итальянских ВВС. Сентябрь 1941 года
14 ноября 1941 года в 4 часа 20 минут в оккупированном Харькове мины превратили в груды кирпича несколько домов, в одном из которых располагался штаб 68-й немецкой дивизии. Взрывом убило командира дивизии генерал-майора Георга Брауна, двоих офицеров и тринадцать солдат. В этом же здании до сдачи города Красной армией располагался штаб Хрущёва, который был членом военного совета Юго-Западного направления (мина была установлена с его разрешения, когда штаб ещё не оставил помещения). После бегства Хрущёва у советских специалистов оставалось слишком мало времени для тщательного скрытного минирования, поэтому немцы пребывали в полной уверенности, что уж эти-то помещения можно занимать спокойно. Взрыв инициировали сигналом, посланным с секретной радиостанции РВ-25, находившейся в 556 километрах от Харькова, в посёлке Семилуки под Воронежем.
Эти операции произвели огромное впечатление и на Гитлера. Вот что писал об этом ветеран войск СС Пауль Карель в своей книге «Восточный фронт»: «Гитлер часто говорил об этих операциях и сравнивал их, не без некоторого восхищения, с пожаром в Москве, с которого началось выдворение из России Наполеона».
Сгоревший Крещатик. Киев, сентябрь 1941 года
Не все случаи применения Ф-10 предавались огласке, ведь немцам сложно было определить, инициирован ли взрыв по радио, или сработали оставленные в их тылу советские диверсанты. Советские же источники молчали об этих акциях, зачастую сваливая вину за нанесённые разрушения на немцев. С момента перехода войск Красной армии в наступление сфера применения радиофугасов значительно сузилась. В открытых источниках почти ничего не сообщается об их использовании после 1941 года, но они громко напомнили о себе уже в наше время.
Мины, забытые на десятилетия
В 1981 году, перед XXVI съездом КПСС, в ходе проверок зданий Москвы на предмет диверсий в здании тогдашнего Госплана в Охотном Ряду (нынешняя Госдума) под штукатуркой был обнаружен детонирующий провод немецкого производства образца 1930–40-х годов. Прибывших на место сапёров он привёл к ящикам с несколькими сотнями килограммов взрывчатки, которые были заложены под фундамент здания ещё в 1941 году. Разминирование заняло около 10–12 дней.
В июле 2005 года была снесена гостиница «Москва» довоенной постройки. 10 июля в 14:30 из потайных замурованных ниш в подвале гостиницы были извлечены ящики времён войны с 1160 килограммами тротила.
Более чем вероятно, что взрыв обоих зданий должен был инициироваться миной Ф-10. Остались ли ещё в Москве заминированные в 1941 году и не разминированные до сих пор объекты, достоверно не известно.
источникиhttp://warspot.ru/1009-radiopr...