Плавильная легенда

Закончилась великая эпоха больших печей, легенд эпохи индустриализации. В конце марта на комбинате в г. Выксе, что в Нижегородской области, попрощались с последним крупным мартеном в России. Остановилась и угасла навсегда сталеплавильная махина из двух агрегатов, выдававшая 500 тыс. т в год. Ушли в прошлое знаменитые текущие по цехам реки раскалённого металла, охватывавшие гигантский станок, где рядовая загрузка печи – 300 т, ёмкость обычного ковша – 150 тонн. Повод грустить, но не переживать, мартены давно устарели, на смену пришли ещё более потрясающие агрегаты. В РОССИИ почти миллион металлургов, наверное, для каждого из них слово «мартен» особенное, будоражит душу. Были времена, когда между двумя сверхдержавами шла битва мартенов, не менее захватывающая, чем соревнования в атоме или космосе. Две страны наперегонки строили огромные печи. Победителем гонки вышел СССР, в итоге создавший 900-тонные мартеновские агрегаты на Магнитке. Для сравнения: ещё в середине века печь на 300 т была мировым достижением. Магнитка вообще стала заводом мировых металлургических рекордов, на пике там одновременно трудились 35 мартенов. В 1980-х гг., когда СССР обогнал весь мир по производству проката[end_short_text] и стали, раскачав производство до 160 млн т против 110 у Японии и 90 млн т в США, у которых в металлургии уже начался спад, эти печи были в зените внимания и славы, про них снимали фильмы и репортажи. В тот момент наша страна была властелином мирового стального рынка, при этом выплавляла на мартенах 70% всей стали, заметно выше типичной мировой планки в 40%. Особое достижение показал ордена Ленина и Трудового Красного Знамени Череповецкий металлургический комбинат, который сейчас стал «Северсталью». На своих 12 мартенах он выплавлял 90% стали, по 7, 5 млн т в год. Завод издавна был мировым металлургическим флагманом, например, в 1959 г. в Череповце заработал крупнейший в Европе листопрокатный стан. Тогда же начался закат мартенов. Разумеется, технология не стояла на месте, её постоянно подтягивали, например, в СССР создали двухванные печи. Но тут в металлургии случился тектонический скачок, появились кислородно-конвертерные печи (ККП), плюс сильно продвинулась электроплавка. По отдаче это как электрический двигатель против угольного, выплавка в ККП вчетверо выше мартеновской, топлива требует много меньше. Мартен выплавляет 150 тыс. т стали за семь часов, дуговая – за час. На мартене вдобавок приличные потери при разливке. Сталь подают в изложницы, поэтому выход годного металла – 75%, при том, что современный метод непрерывной разливки даёт до 98%. Да и саму по себе мартеновскую технологию, которой, вообще говоря, 154 года от роду, не назовёшь экологически чистой. Достаточно одного факта: на больших предприятиях дымовые трубы приходится громоздить на высоту до 100 метров. Вообще металлургия в РФ даёт 28% всех промышленных выбросов в атмосферу. Правда, в 1999 г., когда для мартенов придумали метод бескислородного дутья, резко, примерно на 20%, подбросивший вверх и скорость работы, и отдачу таких печей, появилась надежда на новую жизнь. В последующие шесть лет в России на новую технологию перевели 32 мартена, самой крупной из них была печь Череповецкого завода с 400-тонной загрузкой. Тем не менее с 1980-х гг. мир перестал строить новые мартены, сейчас 65% мировой выплавки стали, а это ни много ни мало 1, 69 млрд т, дают ККП, треть – электроплавка, на мартены не осталось и полпроцента. Но старые печи были сделаны на века, отработали ещё не одно десятилетие. Вдобавок в РФ у мартенов было последнее мощное преимущество – только они могут нормально перерабатывать лом. Тема нешуточная, безумно выгодная. Выпускать сталь из вторсырья в два-три раза прибыльнее, чем в первый раз, из железной руды. При этом лома в РФ собирают по 30–32 млн т в год, больше всех в мире, долго массово гнали его на экспорт, потом взялись за голову, стали перерабатывать сами. Но и тут ситуация изменилась, в 2000-е гг. крупнейшие скупщики вторчермета смекнули, что можно строить собственные мини-заводы по переработке, за копейки скупая списанные агрегаты, в 6–7 раз дешевле новых. Мартены стали им не нужны. В результате печи-легенды одна за другой уходили в историю, их меняли на электрические или конвертеры. Чем богаче была компания, тем раньше. Первой, ещё в 1999 г., стала та самая «Северсталь», поставившая на месте мартена 125-тонную шахтную дуговую печь. Четыре года спустя рядом поставили вторую такую же, к 2008 г. там вообще не осталось мартенов. В 2006 г. подтянулась Магнитка, поменявшая мартен на электропечь с ошеломляющим выпуском 4 млн т в год. Тот же Выксунский завод, на днях остановивший последний крупный мартен, постепенно шёл к этому два десятилетия. Если в 1990 г. он выплавлял на этих печах 49% стали, то уже в 2002 г. мартены давали только 23% металла. На той же орбите быстро оказались комбинаты поменьше, пошла цепная реакция, мартены меняли всюду. В итоге доля мартенов в общей российской выплавке год от года падала, если в 1990 г. она превышала половину, в 2001 г. осталось 26%, к 2008 г. сократилась до 16%. Последний гвоздь забил Минпромторг, в мае 2013 г. жёстко потребовавший полностью свернуть мартеновское производство в России в ближайшие три года. Впрочем, как водится, планы чиновников не совсем совпали с реальностью. Даже сейчас, после остановки выксунского мартена, на всю страну ещё работают пять небольших печей. На Гурьевском металлургическом заводе всё ещё пашет мартен на 210 тыс т, на «Петростали» работают четыре печи на 170–240 тыс. т каждая. Это уже история, на «Петросталь» впору водить экскурсии. Тут уместно вспомнить сормовский скандал. Речь о преступном сносе памятника истории – здания, в котором работал первый в России мартен, построенный в Нижнем Новгороде легендарным инженером А. Износковым. Он был визионером, увидел первую в мире мартеновскую печь на промышленной выставке в Лондоне и загорелся этой идеей. Благодаря поразительному напору этого человека Сормовский завод дал первый мартеновский металл 16 марта 1870 г., спустя всего шесть лет после появления первой такой печи системы Мартена-Сименса в Европе. В 1998 г. завод, ставший «Красным Сормово», остановил исторический мартен, но Министерство культуры успело внести исторический цех в охранный список объектов наследия. Тем не менее в мае 2012 г. в нарушение всех правил совести и законов его снесли. Было уголовное дело, но никто не ответил. Сейчас, не считая доживающих последние дни пяти российских производств, во всём мире мартены остались только в двух странах, пара – в Индии, девять – на Украине. Надо сказать, в XXI веке Украина оказалась уникальной металлургической белой вороной, единственной страной, сохранившей мощное мартеновское производство, дававшее 40% всей выплавки. Впрочем, сейчас у соседей экономический коллапс, страна, прочно державшаяся по стали в первой мировой десятке, с началом известных событий выпала из почётного круга. Осенью 2017 г., на апофеозе спада, было остановлено 18 из 28 украинских домн, 14 из 20 конвертеров, 7 из 15 электропечей и заморожен один из девяти мартенов. Неизвестно, выживет ли вообще украинская металлургия. Для сравнения: в России в 2017 г. выплавили 71, 3 млн т стали, это не рекорд, но лучший уровень с 2007 года. Из этой стальной горы 31, 2 млн т ушли на экспорт, притом наш стальной экспорт растёт непрерывно с 1999 года. По выпуску стали на душу населения, которое в России достигло внушительных полтонны на каждого в год, вдвое обгоняем США, вшестеро – Индию. В целом по стали РФ на пятом месте в мире между США и Южной Кореей впереди Германии, Италии и Британии.