Северный ветер: Самобытные и странные фильмы «Киношока»-2021
Вторая половина основного конкурса открылась фильмом, который наконец-то сумел если не шокировать, то как минимум ошарашить. Речь идет о таджикском вестерне «Последняя добыча охотника» режиссера Мухаммадраби Исмоила. События разворачиваются по обе стороны афгано-таджикской границы. В Афганистане отец, задолжавший деньги местному престарелому авторитету, расплачивается собственной дочерью; девушка, доведенная до отчаяния мыслью о неравном браке, решает утопиться в реке, но выживает. Ее находит молодой таджикский охотник, ранее столкнувшийся с неразделенной любовью и от отчаяния ушедший жить в лес. В итоге герою приходится демонстрировать навыки Рэмбо, защищая новую знакомую от пересекших границу преследователей. Разумеется, все заканчивается свадьбой молодых людей, причем режиссер подчеркивает, что на празднике присутствует и вполне довольный отец невесты, чуть ранее фактически продавший ее в рабство.
Ошарашивает в данном случае и качество ленты (это единственный фильм конкурса, к которому полностью применимо определение «самодеятельность»), и ее месседж — точнее, его отсутствие. Это чисто развлекательное кино, в котором показаны, но никак не отрефлексированы довольно дикие национальные традиции. Они просто есть — да, отец может выплатить долг жизнью дочери и остаться хорошим человеком, настолько хорошим, что именно стоп-кадром с его улыбающейся физиономией завершится кино. Да, абсолютно положительный герой в качестве шутки может ткнуть дулом ружья в затылок старушки, собирающей травы в лесу, а та в ответ назовет его «озорником» — молодой же, что с него взять, пусть шутит. Удивляет, впрочем, не факт создания «Последней добычи охотника» таджикскими кинематографистами, а решение отборщиков включить подобное кино в программу фестиваля в 2021 году. Более того, у картины на фестивале даже нашлись поклонники, которые сочли, что перед ними — «самобытный микс из традиционных жанров», сказка для взрослых, вполне подходящая и для детской аудитории.
Конкурс продолжился триллером «Три», в производстве которого участвовали Казахстан, Узбекистан и Южная Корея. Режиссер фильма Руслан Пак уже 15 лет живет в Сеуле, сценарий он написал в соавторстве с выпускницей ВГИКа Анной Овчаровой. «Три» — это попытка сделать «Молчание ягнят» на основе реальной истории. Картина рассказывает о поимке убийцы и каннибала Джумагалиева, действовавшего в Алма-Атинской области в конце 1970-х. Овчарова и Пак собрали в сценарии все присущие жанру клише (включая самозванца, выдающего себя за маньяка, и стажера, блюющего при столкновении с первым трупом), зато картина может похвастаться качественными практическими эффектами: расчлененка в кадре выглядит убедительно. Лента, создатели которой попытались исследовать реакцию человека, «столкнувшегося с абсолютным злом», разбита на три главы: «Ищи», «Смотри» и «Забудь». В третью, правда, включены только завершающие фильм титры. По задумке Пака, зритель в этот момент должен остаться наедине с вопросом: а получится ли забыть все те ужасы, о которых он только что узнал? Ужасы, возможно, в памяти и сохранятся, а вот фильм «Три» с его посредственными актерскими работами и неизобретательной картинкой — вряд ли; если же кому-то из аудитории и захочется освежить знания, не стоит пересматривать кино, лучше обратиться к «Википедии», — там история Джумагалиева изложена гораздо более четко, без лишних придумок.
Эстонская драма «Рейн», показ которой был запланирован на первый конкурсный день, но состоялся только в предпоследний (случились «технические накладки»), тоже сумела удивить. Фильм Янно Юргенса рассказывает о семье из небольшого приморского города. Рейн возвращается домой после долгого отсутствия; контакт с родственниками и давними знакомыми утерян. Младший брат, 12-летний Атс, его просто не понимает, суровый авторитарный отец и вовсе отказывается разговаривать с сыном. Рейну приходится восстанавливать связи и заодно создавать новые. Главным героем, впрочем, тут является не он, зрителям предлагают наблюдать за событиями глазами Атса. «Рейн» — немногословное кино, полное недоговоренностей, при этом фильм Юргенса — пожалуй, самый цельный участник «Киношока» с точки зрения настроения. Это лента о силах, которые притягивают и отталкивают людей друг от друга, порой меланхоличная, местами ироничная, часто — наполненная какой-то простой красотой, которую Юргенс видит в смене времен года, в лицах вроде бы совсем обычных персонажей и даже на пьяной дискотеке (провинциальные танцы — элемент, в последнее время появляющийся в фестивальных картинах с пугающей частотой, но в данном случае соответствующий эпизод кажется абсолютно уместным). Рассказывая об опостылевшем быте, семейных неурядицах и даже попытке самоубийства, «Рейн» все же остается фильмом о течении жизни, а не об унылом существовании. В итоге это кино, лишенное экзотики в традиционном понимании, в программе «Киношока» выглядело весьма экзотично.
В снятой в Кыргызстане ленте «Озеро» Эмиля Атагельдиева тоже можно увидеть свет — как выяснилось на посвященной фильму пресс-конференции, во многом благодаря российскому оператору Ивану Ченгичу. Картину делали на Иссык-Куле; Ченгич рассказал, что специально ловил особый утренний и вечерний свет над озером и снимал примерно четыре минуты материала в день. Впрочем, «Озеро» — фестивальное кино, скорее оправдывающее ожидания зрителей. Персонажи фильма — браконьер, незаконно ставящий сети, его жена и дети; в большинстве своем они замучены серой повседневностью и слепым следованием традициям. Выделяются лишь двое — девочка Жылдыз («звезда») и старик Темиркул, у которых сложились особые отношения с озером. Первая верит, что «все души становятся рыбами», и поэтому категорически отказывается есть рыбу, выловленную отцом. Второй хочет нарушить местные традиции и похоронить в воде умершую жену. «Озеро» разбито на две части, каждая из которых названа в честь одного из этих персонажей (если XXX «Киношок» и выявил какую-то тенденцию, так это стремление кинематографистов делить свои работы на главы).
«Дорога в Эдем» Бакыта Мукула и Дастана Жапара — еще одна киргизская лента. По словам представлявшего ее сына режиссера Мукула, сняли «Дорогу» «для творческих людей старшего поколения». Герой фильма — пожилой писатель Кубат Алиев, автор романов «Благодать кыргызов» и «Последнее кочевье». Своих детей у него нет, но он всегда помогал племянникам, и те постарались сохранить теплое отношение к нему. Впрочем, жестокий современный мир убивает теплоту, люди, озабоченные кто чем (мужчине выданы финансовые махинации и любовница, женщине — истерики, ребенку — планшет с танками), теряют интерес к близким и способность сочувствовать. «Дорога в Эдем» — морализаторское кино с черно-белым изображением, статичной камерой и невыносимым надрывным саундреком (стоит отметить, что у профессионального жюри сложилась другая точка зрения: ленту наградили за «серьезную музыку, делающую из истории всемирное зрелище»). От фильма будто бы исходит запах пыли, но не той, что собиралась веками на страницах древних фолиантов, а той, что накопилась на корешках никому особо не нужных книг, вроде двухтомника Карла Маркса, стоящего на полке в квартире у писателя Алиева. С другой стороны, именно «Дорога» подарила зрителям одну из самых запоминающихся цитат «Киношока», звучит она так: «Зачем тут эта картина? Надо избавиться от нее».
Конкурс закончился «Ничьей» Лены Ланских; ранее эту ленту уже показывали на фестивале в Сан-Себастьяне и на «Кинотавре». Более того, фильм даже успел выйти в прокат. Собственно, на «Киношоке» «Ничью» планировали продемонстрировать в первый прокатный день, но из-за очередной накладки показ отложили на сутки. Другими словами, все заинтересованные и так уже наверняка знают, о чем этот фильм. У Вики, 14-летней девушки из маленького города на Урале, есть дочь от сводного брата. Поскольку она выносила и родила ребенка в тайне, ей попросту никто не верит; близкие в курсе, но предпочитают замалчивать ситуацию — все-таки речь идет об инцесте. Между тем, Вика — сама еще ребенок, ей катастрофически не хватает любви, внимания и заботы. «Ничья» — довольно неровное кино, чуть ли не самый давящий фильм «Киношока» и одновременно самый яркий с точки зрения картинки участник конкурса, лента, в которой крайне подробное бытописание соседствует с очевидными условностями. В каком-то смысле лента Ланских — отечественный аналог недавнего «Титана» Дюкорно: в обоих случаях речь идет о материнстве, показанном с точки зрения женщины, категорически к нему не готовой. В «Ничьей» дело тоже доходит чуть ли не до бади-хоррора (тело Вики с трудом справляется с последствиями родов), и в конечном итоге смотрится она, пожалуй, даже тяжелее, чем каннский призер.
Церемония закрытия XXX «Киношока» состоялась 2 октября (из-за погодных условий ее перенесли с продуваемой ветрами Летней эстрады в здание городского театра). Триумфатором ее, как и предсказывалось в предыдущем тексте, стал якутский «Вертолет». Ему достались диплом прессы (с формулировкой «За кинематографическое преодоление времени и пространства»), призы за работу оператора и режиссера, а также «Золотая лоза», главная фестивальная награда. Иннокентий Васильев, сценарист и продюсер «Вертолета», в итоге провел на сцене чуть ли не больше времени, чем ведущие мероприятия. Облаченный во впечатляющий красный костюм-тройку, он много улыбался, исполнил песню и завершил свой бенефис, дав «слово Севера»: согласно обещанию Васильева, Якутия продолжит поставлять зрителям хорошие картины.