У берегов Севастополя продолжают гибнуть дельфины
С 1 по 3 февраля в Севастополе выбросились на берег шесть дельфинов, включая одну беременную самку азовки. О гибели китообразных сообщают в Центре изучения, спасения и реабилитации морских млекопитающих «Безмятежное Море».
Специалисты отмечают, что «сезон выбросов» дельфинов начался раньше, чем обычно: не в марте, а с первого дня февраля. Первое сообщение Центр получил об афалине на одном из севастопольских пляжей.
«Невзирая на крайне тяжёлые погодные условия — почти минусовую температуру и сильный штормовой ветер — мы добрались до дельфина, и ввиду его внушительных размеров были вынуждены проводить обследование прямо в воде при сильных волнах. Это оказался крупный взрослый самец. По результатам осмотра, вероятнее всего, он задохнулся в траловых сетях, так как имел повреждения, часто встречающиеся у приловленных в трал дельфинов. В это же время в акватории находилась флотилия промысловых судов», – рассказали в организации.
На следующий день на берегу обнаружили крупную азовку, которая оказалась беременной самкой.
«Внешних следов прилова в сети на ней не было, но были характерные признаки того, что она выбрасывалась на берег ещё живой: потёртости рострума с подкожными кровоизлияниями и песок глубоко в дыхательных путях при закрытом дыхале», – делятся подробностями специалисты по морским млекопитающим.
После этого в Центр сообщили ещё о четырёх мёртвых азовках на разных пляжах. Сейчас сотрудники «Безмятежного моря» проводят необходимые исследования.
Почему при ограниченном рыболовстве дельфины в Севастополе продолжают гибнуть, ForPost спросил у учёных.
Руководитель лаборатории фиторесурсов ФИЦ ИнБЮМ, кандидат биологических наук, заслуженный эколог России Наталия Мильчакова отмечает, что проблема гибели дельфинов в Чёрном море не нова: за последние десятилетия было несколько массовых выбросов дельфинов, и учёные выясняли причины этих явлений, проводя исследования.
Ослабление популяции
Одной из таких причин было признано развитие морбилливирусной инфекции с высокой степенью летальности. Этот мутационный вирус, возникший на основе кори человека и чумы копытных животных, учёные связывают с загрязнением вод Чёрного моря канализационными стоками. Морбилливирусу в меньшей степени подвержены афалины и в большей – азовки и белобочки.
«Почему, например, у мыса Тарханкут дельфины выбрасываются на берег гораздо реже, чем в Севастополе? Объяснение одно: неочищенные стоки города, население которого год от года растёт, попадают в море и приводят к инфекционным заболеваниям как дельфинов, так и людей. Стоки у нас сбрасываются круглогодично. На том же Фиоленте много гостиниц, постоянно растёт численность населения, а подключение к сетям канализования мало у кого есть», – говорит Наталия Мильчакова.
Известно, что ослабленные особи дельфинов, как и люди, страдают от пневмонии, энтерита, заболеваний кожного покрова и других болезней. Поэтому, по словам Наталии Мильчаковой, важно понимать, что вызывает ослабление популяции черноморских китообразных. И здесь учёные также говорят о совокупном воздействии многих факторов, но главным остаётся истощение кормовой базы.
О том, что подрывает здоровье морских млекопитающих, ForPost рассказала специалист по китообразным Чёрного моря Ирина Логоминова, научный сотрудник Карадагской научной станции – филиала ФИЦ «ИнБЮМ РАН».
Учёный-биолог отмечает, что все виды черноморских дельфинов сейчас находятся в угнетённом состоянии из-за антропогенных факторов, а главная проблема – утрата видового разнообразия рыбы.
«Конечно, загрязнение моря сказывается: морские организмы накапливают отравляющие вещества, но если организм здоров, то ему легче справиться с болезнями. А здоровье морских животных зависит от того, насколько хорошо и разнообразно они питаются. Если дельфины едят все виды рыб, которые должны есть, у них нормальный иммунитет, который борется с инфекциями. Когда дельфины недоедают, организм атакуют возбудители. К сожалению, чаще всего животные погибают», – говорит Ирина Логоминова.
Опасное рыболовство
Оба учёных отмечают, что самой большой угрозой для дельфинов остаются рыболовные сети, и в первую очередь – тралы. Попав в траловую сеть, морское млекопитающее неминуемо гибнет, так как дельфин может прожить без воздуха лишь несколько минут, а трал поднимается гораздо дольше.
В 2016 году вопрос придонного тралового вылова рыбы у берегов Чёрного моря Наталия Мильчакова поднимала на высшем уровне – в ходе форума ОНФ с участием президента России Владимира Путина.
Глава государства тогда отмечал, что на траловый лов действуют серьёзные ограничения, однако вопрос действенного контроля и пресечения нарушений ещё остаётся на повестке.
В 2017 году в Каламитском заливе, недалеко от мыса Лукулл, поймали нарушителя придонного траления, которое велось в режиме запрещённого донного, – севастопольское рыбопромысловое судно «Багерово», и его капитан получил условный срок с запретом заниматься этим видом деятельности, вспоминает Наталия Мильчакова. Однако у севастопольских берегов придонное траление в таком же опасном режиме донного продолжается, что представляет большую угрозу для китообразных и всей экосистемы, в том числе для молоди рыб и моллюсков.
«Дельфины очень умные животные, но тралы они не расценивают как опасность. Всё дело в том, что пищевой и половой инстинкты у высокоразвитых животных доминируют, и дельфин всё равно идёт за косяком рыбы, а потом попадает в сети. Кроме того, траловая доска поднимает взвесь, вода становится мутной, и дельфин теряет ориентацию», – поясняет Наталия Мильчакова.
Несмотря на запрет применения донных тралов, лов шпрота у берегов Севастополя и Крыма осуществляется зачастую именно в таком варианте, что пагубно сказывается на морской экосистеме в целом и на популяции дельфинов.
«Старые сейнера и тралы, переоборудованные из океанических тралов, ловят шпрот и хамсу на глубинах 30-40 метров и даже меньше. Мы очень часто видим их недалеко от мысов Айя, Фиолента, Лукулл, возле Ялты, Алушты, Симеиза и под Балаклавой. Они тралят по дну, нарушая морскую экосистему, разрушая морские биотопы, уничтожая морские растения и донную фауну», – говорит севастопольский учёный.
Её коллега Ирина Логоминова добавляет: траловый лов в прибрежной зоне приводит к значительному уменьшению рыбы – кормовой базы дельфинов.
«Рыболовецкие сейнера идут по прибрежной зоне, а это место для воспроизводства рыбы. В сети попадают морские организмы на ранних этапах развития – мальки, икринки. Перепахивание прибрежной зоны спустя некоторое время даёт о себе знать. Сейчас мы уже видим результат – рыбы очень мало», – отмечает Ирина Логоминова.
Подтверждают это и балаклавские рыбаки.
«Сейчас у берегов Балаклавы почти нет рыбы. В прошлом году были пеламида, луфарь, кефаль, много ставриды, а в этом году пеламида вообще не было, луфаря не было и ставриды совсем немного. Подошла недавно ставрида с хамсой, и тут же сейнера громадными тралами разорвали все косяки. Мы когда подошли, уже ничего не было», – рассказал ForPost один из рыбаков.
По его словам, траулеры осуществляют лов и в акватории природного заказника «Мыс Айя» – в границах охранной зоны.
«Какие правила, о чём мы говорим? Никто не стесняется. В 50-ти метрах от нас 5-7 траулеров. В зимний период выход разрешён до пяти вечера, и мы в это время уходим обратно, а они начинают прямо под берегом «утюжить». У Айя тоже постоянно ловят. Если меня с пятью крючками там поймают, сразу скажут, что браконьер, а с 30-тонным тралом можно идти прямо под самым берегом, получается», – негодует собеседник ForPost.
По мнению учёных из ИнБЮМа, контроль за траулерами необходимо усилить, а на сами рыболовецкие судна установить специальные устройства, отпугивающие дельфинов.
Сохранить экосистему Чёрного моря и, соответственно, популяцию дельфинов, по мнению Наталии Мильчаковой, можно лишь при условии модернизации рыбодобывающего флота.
«У наших небольших судов с ограниченным моторесурсом просто не хватает мощности: трал не раскрывается в толще воды, а траловыми досками перепахивает дно. Флот нуждается в обновлении, иначе мы рискуем потерять не только дельфинов, но и популяции других видов морских животных и растений», – говорит Наталия Мильчакова.
Алина Громова