Морской медведь: адмирал Ушаков и его победы
Русский флотоводец совершил революцию в тактике
24 февраля 1745 года вдали от морей и океанов, в русской глубинке, родился Федор Федорович Ушаков — непобедимый адмирал, заложивший победные традиции русского Черноморского флота. В день 275-летия Ушакова «Известия» вспоминают судьбу великого российского флотоводца.
Его малая родина — сельцо Бурнаково, что затерялось в современном Рыбинском районе Ярославской области. В наши дни постоянных жителей в Бурнакове нет, ушаковская деревушка практически необитаема. Да и в те времена многолюдностью она не отличалась. И дворяне Ушаковы, не нажившие от трудов праведных палат каменных, жили небогато.
Поступить в гвардию он не решился: не хватало денег на блестящую светскую жизнь. Его школой стал Морской кадетский корпус, после которого Ушаков начал служить на кораблях Балтийского флота. В то время — единственного у России.
Прижизненных портретов Ушакова не сохранилось. Причиной тому — скромный нрав адмирала. Достоверных воспоминаний о нем тоже практически не осталось. По отдаленным слухам мы можем судить, что был он плечист, крепок телесно — сущий медведь с ярославского герба. Не был чужд литературного дара, ярко составлял реляции и приказы. В то же время — неловко чувствовал себя при дворе, сторонился балов и парадов. Хотя несколько лет прослужил в образцово-показательной морской гвардии в столице и придворные порядки волей-неволей вызубрил. Когда австрийский офицер в докладе однажды назвал русского моряка адмиралом фон Ушаковым, Суворов резко его прервал: «Возьми себе свое «фон», а русского адмирала, героя Калиакрии и Корфу, изволь величать Федором Федоровичем Ушаковым!» Такое отношение говорит о многом: Ушаков и по манерам, и по духу был истинно русским человеком.
Звездный час
Ушакову доверял всесильный князь Григорий Потемкин — строитель и покровитель русского Черноморского флота. Первый орден — Святого Владимира IV степени — капитан первого ранга Ушаков получил в 1785 году не за баталии, а за борьбу с чумой. В те дни на Херсонских верфях, да и вообще в Причерноморье свирепствовала эпидемия. По приказу Ушакова всех больных незамедлительно изолировали. Их переселяли в специальные землянки. Круглосуточно горели костры, и рабочие окуривали свою одежду, вытравляя заразу. Быстро были сколочены госпитальные палаты... Ушаков не думал о личной выгоде — и спас жизни многим морякам.
А в 1787-м началась война с турками. Первый бой ему пришлось провести под руководством графа Марко Войновича — ровесника, уже носившего эполеты адмирала. Бригадир Ушаков при Фидониси командовал авангардом эскадры. Турецкий флот превосходил русский и по количеству, и по качеству кораблей. Но сказалась выучка русский артиллеристов и ушаковское умение действовать продуманно и дерзко. Виктория была настолько внушительной, что Ушаков и Войнович не сумели поделить славу, огорошив Потемкина доносами друг на друга. Потемкин наградил обоих, но в будущих кампаниях сделал ставку на Ушакова. И он снова и снова трепал и бил турецкий флот — при Керчи и Тендре. Совершал неожиданные высадки в османских портах.
Но главную победу над Османским флотом Ушаков одержал в самом конце русско-турецкой войны, в 1791 году. Мыс Калиакрия (Калиакра) расположен в Болгарии, в переводе с греческого его название означает «красивый мыс». Тонкий перешеек на 2 км врезается в море. Там и сосредоточился османский флот.
В помощь турецкой черноморской эскадре подоспело подкрепление из Африки под командованием Сеида-Али — выходца из Алжира, знаменитого честолюбца. Чтобы распалить в своих матросах боевой дух, он делал громкие заявления: «Я проучу Ушакова! Доставлю его в Стамбул в цепях, как зверя!» Эти хвастливые заявления дошли и до Ушакова.
У турок было 18 линейных кораблей, 17 фрегатов, общее число орудий — 1,6 тыс. стволов на крупных кораблях. А еще — 43 вспомогательных корабля, также неплохо оснащенных. Помогали туркам и береговые укрепления с артиллерией. Эскадра Ушакова состояла из 18 линейных кораблей, двух фрегатов и 19 вспомогательных судов. Итого — меньше тысячи орудий.
Завидев турецкие корабли, Ушаков решился на молниеносную атаку — чтобы ошарашить противника. Тремя колоннами под огнем батарей с двух сторон русские фрегаты прошли между берегом и турецкой эскадрой.
В кульминации боя Ушаков на корабле «Рождество Христово» атаковал корабль Сеида-Али. Раненый паша покинул поле боя.
Ушаков писал Потемкину: турецкий флот был «весьма разбит, замешан и стеснен так, что неприятельские корабли сами друг друга били своими выстрелами». Турки беспорядочно отступали к Константинополю. «О, великий! Твоего флота больше нет!» — такими словами начал свой доклад султану Сеид-Али.
Недаром болгары считают битву при Калиакрии прологом к освобождению от турецкого ига.
Республика Семи Островов
Закончилась война. Не стало и Потемкина. Ушакова после всех побед наградили чуть менее щедро, чем это случилось бы при князе Таврическом. Но он продолжал укреплять Черноморский флот.
Ушаков снова понадобился большой политике в 1798 году, когда набирала ход антифранцузская коалиция европейских монархий.
Павел I, ставший великим магистром ордена госпитальеров, мечтал освободить от революционных французов Мальту и получить базы для русского флота на Средиземном море. Объединенную русско-турецкую эскадру (вчерашние враги вступили в коалицию с Россией) возглавил Ушаков. Ушак-паша, как называли его новые союзники, первым делом отправился изгонять войска Директории с греческих островов.
Корфу, важнейший в стратегическом отношении остров, надежно прикрывали бастионы на близлежащем Видо. Позиции французов казались неприступными. Но Ушаков умело организовал осаду, отбивая все попытки французов прорваться на помощь к заблокированному гарнизону. Всё решил кровопролитный бой за бастионы Видо 18 февраля 1799 года. Под знаменами Ушакова воевали не только русские, но и турки, и греческие ополченцы. В плен сдались почти 3 тыс. французов, включая четырех генералов. Знамена, орудия, склады — всё досталось победителям.
На Ионических островах и в наше время русского адмирала почитают как освободителя. И по праву. Посоветовавшись с местными представителями, Ушаков учредил Республику Семи Островов со столицей в Корфу. Это было первое суверенное греческое государство за несколько веков.
Не случайно, узнав о победе при Корфу, сам Суворов написал адмиралу восторженное письмо, в котором припомнил слова Петра I: «Россия в мире одна, она соперниц не имеет». Завершил фельдмаршал свое послание восклицанием: «Зачем я не был при Корфу хотя мичманом!» Для Ушакова, считавшего Суворова своим учителем, такая похвала была превыше всех наград.
Санаксарский отшельник
Стараниями Ушакова Черное море снова стало русским. Но новый император — Александр I — перевел флотоводца в столицу командовать Балтийским гребным флотом. Это было престижное, но не боевое назначение. И Ушаков заскучал. Да и старые раны давали о себе знать. В 1807 году он подал в отставку — со скромной пенсией и правом ношения мундира.
Старость Федор Федорович провел одиноко, в тихой деревушке неподалеку от Санаксарского монастыря. Основателем этой обители был родной дядя и тезка адмирала — старец Феодор Санаксарский. Всё больше времени адмирал проводил в кельях, стал в монастыре своим человеком, хотя пострига не принимал. Десять лет он безвылазно провел в этом глухом краю на Тамбовщине.
В 1812 году, в грозные дни наполеоновского нашествия, Ушакова по старой памяти избрали начальником Тамбовского ополчения. Он благодарил сограждан за такую честь, но от военных дел отказался. Силы отказывали ему, а быть «свадебным адмиралом» Ушаков не желал. Он тихо умер в монастырских стенах осенью 1817 года — всеми забытый.
Запоздалая слава
За всю жизнь адмирал Ушаков не потерял ни одного корабля — ни в боях, ни в бурях. Ни один матрос, сражавшийся под его командованием, не попал в плен.
В фильме Михаила Ромма «Адмирал Ушаков» победами русского флотоводца восхищается молодой британский офицер Горацио Нельсон. Он учится у Ушакова и вслед за ним отказывается от рутинной «линейной тактики», сковывавшей тактические возможности флотоводцев. Так ли это было?
Конечно, британцы изучали морские сражения на Черном море и могли убедиться в том, что использование резерва и маневренная атака на главные силы противника не раз приносили русскому адмиралу успех в сражении. В битвах с огромными турецкими эскадрами Ушаков неизменно сосредотачивал огонь на флагманских кораблях — и находил кратчайшие пути к победе.
Но настоящую славу Ушаков снискал только во время Средиземноморского похода. И Нельсон, который в той кампании вел себя не безукоризненно, общался с «русским медведем» почтительно.
Орден Ушакова
К началу ХХ века Ушаков был почти забыт. Ему не ставили памятников, о нем не писали книг. В пантеоне героев России он оказался в тени адмирала Павла Нахимова, павшего за Отечество в осажденном Севастополе.
После революции слава царского адмирала и вовсе должна была померкнуть. Но случилось наоборот.
В годы Великой Отечественной возникла идея главной военно-морской награды — ордена, которым бы награждались флотоводцы. По образцу ордена Суворова. Возник вопрос: чьим именем назвать награду? Занялся этим адмирал Николай Кузнецов.
У него возникли две кандидатуры — Нахимова и Ушакова. Об обоих он доложил Сталину. Но кого поставить выше? Вроде бы Нахимов был куда более знаменит... Но, погрузившись в историю сражений, Кузнецов отдал предпочтение Ушакову: ведь он изменил тактику морского боя, не потерпел ни одного поражения... Долгая, безупречная победная карьера. Поразмыслив, с адмиралом согласился и Сталин. С тех пор и начался ренессанс интереса к Ушакову. Стали выходить книги и диссертации, посвященные наследию великого флотоводца. Так орден Ушакова стал более «весомым», чем орден Нахимова.
И началась у адмирала заслуженная посмертная слава. В театрах шла пьеса об Ушакове. Режиссер Михаил Ромм приступил к созданию цветной кинодилогии об Ушакове — «Адмирал Ушаков» и «Корабли штурмуют бастионы».
В городах стали появляться улицы Ушакова, ему возводились памятники. Словом, справедливость восторжествовала. А к концу ХХ века оказалось, что Ушаков пользуется особым почитанием у православных верующих. В особенности в том краю, где он провел свои последние тихие годы и где похоронен. В 2001 году он был причислен к лику святых как праведный воин. А для русских моряков Ушаков — символ доблести и флотоводческой прозорливости.
Так случилось: в наши дни он значит для России больше, чем 100 или 200 лет назад. Суд Истории иногда выносит запоздалые, но справедливые решения.
Арсений Замостьянов
Автор — заместитель главного редактора журнала «Историк»
Фото: commons.wikimedia.org