«Платите больше». Профессор Сафонов назвал причины кадрового голода в РФ

На днях покупатели заметили пропажу воды, хлеба, круп и муки в магазинах известного бренда в Ярославской, Ивановской, Костромской и Владимирской областях. Компания, владеющая торговой сетью, объяснила это нехваткой сотрудников в распределительном центре.

О том, почему в России стало не хватать рабочих рук и что поможет решить эту проблему, «АиФ» рассказал один из ведущих экспертов по рынку труда, бывший замглавы Минздравсоцразвития РФ, профессор кафедры управления персоналом и психологии Финансового университета при Правительстве РФ Александр Сафонов.

Где густо, а где пусто

Виталий Цепляев, aif.ru: Александр Львович, магазинные полки опустели из-за нехватки не товаров, а людей. Как такое стало возможным?

Александр Сафонов: Дефицит кадров у разных компаний возникает по разным причинам. Первая — предприниматель не готов платить ту заработную плату, за которую работник готов трудиться. И тут можно сколько угодно рассуждать про демографический кризис и т.п. — если бизнес, грубо говоря, жадничает, то работников ему никогда не будет хватать.

Вторая причина — во все времена трудно найти людей на рабочие места, которые считаются непрестижными, ассоциируются с тяжелыми условиями труда (рабочие на конвейере) или низким социальным статусом (уборщицы, дворники, продавцы). В СССР, например, проблему нехватки дворников решали предоставлением служебной квартиры, которая потом становилась личной, если человек мёл дворы до самой пенсии. В Европе, а потом и в России на подобную работу стали нанимать мигрантов из бедных стран. Есть, конечно, кардинальный способ — изменить сам характер труда, провести механизацию и автоматизацию рутинных процессов. Машина, управляемая одним оператором, сможет заменить десяток мигрантов с мётлами. Но в такую механизацию нужно вложиться. В свое время японцы, столкнувшись с нежеланием молодежи идти на конвейерное производство, пошли именно по такому пути. Как страна достаточно закрытая, приглашать мигрантов Япония не хотела. Поэтому там стали развивать автоматизацию и роботизацию производств. И превратились в одного из мировых лидеров в этом деле.

Третья причина — в России, как и в любой другой стране, периодически возникают дисбалансы, когда на хватает работников требуемой квалификации. Так было в конце 90-х, когда предприятия начали оживать, а работники оттуда за годы кризиса уже разбежались. И пришлось уговаривать тех, кто ушел на пенсию, вернуться.

Наконец, четвертая причина — географическая неравномерность распределения рабочей силы. Скажем, на Северном Кавказе много трудоспособной молодежи, но мало рабочих мест. Зато эти места не могут заполнить на Урале, в Центральной России, где с демографией дела обстоят куда хуже. Казалось бы, возьми да перевези людей туда, где они нужнее. Но это сложно хотя бы потому, что у «лишних» рук нет должной профподготовки. Ну, не трудились родители этих северокавказских парней на заводах, и детей своих к такой карьере не готовили. Для перетока трудовых ресурсов нужно вложиться в подготовку и переквалификацию кадров, их адаптацию на новом месте. А работодатели хотят взять готовых работников «здесь и сейчас».

— По данным портала «Суперджоб», по итогам 2023 года кадровый голод ощущали 85% компаний. В какие отраслях он наиболее острый?

— В промышленном производстве, строительстве, образовании и здравоохранении, торговле. В последнем случае речь не только о продавцах, но и работниках складов, логистических центров. А в ближайшие годы, я думаю, мы увидим большой дефицит кадров и в сельском хозяйстве. Поскольку из села, где и зарплаты пониже, и с медициной, образованием и прочими благами похуже, отток населения продолжается.

Платить надо больше

— Уровень безработицы в России, по данным Росстата, сейчас всего 2,4%. Мы в последние годы гордились тем, что он низкий и продолжает падать. А получается, это не такое уж благо? И лучше, когда есть кадровый резервуар, из которого можно черпать полной ложкой?

— Прежде всего, я бы осторожно относился к цифре 2,4%. У нас широко практикуются и режим неполного рабочего дня, и так называемые административные отпуска — когда человек числится занятым, но фактически не работает. Если посчитать всех работников, чье рабочее время недоиспользовано, то реальная безработица окажется выше цифры Росстата.

— То есть у нас и безработица немаленькая, и дефицит кадров растет. Парадокс?

— Вовсе нет. Дело в том, что без работы сидят те люди, которые не нужны предприятиям. Или те, кто работать не имеет возможности, потому что ухаживает за престарелым родственником или ребенком-инвалидом. Есть и проблема низкой региональной мобильности. Человеку говорят: давай, мол, переезжай на Дальний Восток, там полно рабочих мест. А ему это надо? Несколько лет назад я был на совещании, где выступал представитель дальневосточного судостроительного завода. Спрашиваю его: вот вы предлагаете жителям Центральной России приезжать к вам на работу, а зарплата-то у вас какая? Оказалось, что инженеру предлагали всего 25-30 тысяч рублей. Ну кто поедет на далёкий Амур за такими деньгами? Ладно, спрашиваю его дальше, а квартиры вы работникам предоставляете? Нет, говорит. А как у вас с объектами соцкультбыта? Да никак... Неудивительно, что затея с привлечением кадров на это предприятие закончилась пшиком.

— Что могло бы сделать государство, чтобы уменьшить дефицит кадров?

— Во-первых, продолжать повышать МРОТ темпами более высокими, чем темпы инфляции. Чтобы доля заработной платы в ВВП у нас росла, а рабочая сила становилась дороже. Во-вторых, строго следить за соблюдением трудового законодательства, чтобы работников не выводили в серую зону, где им платят меньше, чем на законопослушных предприятиях. В-третьих, стимулировать работодателей к автоматизации и механизации техпроцессов. В-четвертых, стимулировать сохранение рабочей силы в малых и средних городах, иначе через какое-то время людей там не останется, а загнать народ обратно уже будет невозможно.

Наконец, не надо впадать в крайности при определении приоритетных направлений подготовки кадров. Например, еще недавно во всех странах кричали про нехватку IT-специалистов. А в прошлом году в США создали всего 700 рабочих мест для айтишников супервысокой квалификации, одновременно сократив 150 тысяч специалистов среднего уровня. Причина — внедрение искусственного интеллекта. Люди просто стали не нужны! А у нас по-прежнему каждая кукушка кукует про IT-технологии, все вузы пооткрывали у себя эти направления. И я боюсь, что закончится это так же, как в США — переизбытком айтишных кадров. Или так же, как было в России в начале нулевых, когда огромная армия свежеиспеченных экономистов и юристов только и могла, что торговать на базарах китайским ширпотребом.

Без мигрантов никак

— У нас сейчас многие требуют прикрутить миграционный «краник», мол, приезжие порой творят разные безобразия. Но если своих работников не хватает, то можно ли отказываться от чужих?

— Начнем с того, что мигрантов в России сейчас примерно на 2 млн меньше, чем в доковидный период. Поэтому говорить об их засилье не приходится. В тех странах, откуда к нам едет основная масса работников, тоже происходит демографический переход. Например, в Узбекистане число рождений на одну женщину — всего 1,78, в Таджикистане — порядка 2. Хотя в советские времена там было в среднем по 9 детей в семье. То есть кадровый ресурс в Центральной Азии сокращается, плюс все чаще жители этих республик едут на заработки не в Россию, а в другие страны, с которыми мы начинаем конкурировать за рабочую силу.

Поэтому наша миграционная политика должна быть очень аккуратной. Скажем, всегда ли нужно требовать знание русского языка от людей, которые даже в школе его не изучали? Да, есть сферы, где без этого знания не обойтись, но есть и те, где оно необязательно. В то же время, надо усилить ответственность за найм иностранных работников. Работодатели должны обеспечить им нормальные условия труда, гарантированный минимум благ. Люди должны жить в нормальных общежитиях, а не слоняться черт знает где. Государство, кстати, могло бы помочь создать сеть таких общежитий — тогда, наверное, и проблема «резиновых квартир» отпадет.

Надо признать: без мигрантов мы обойтись не сможем. У нас тогда уж точно не хватит строителей, чернорабочих, уборщиц, курьеров, сотрудников логистических центров... Если мы будем тут бесконечно закручивать гайки, эти люди просто уедут. В конце концов, это и вопрос геополитики, нашего влияния на соседние страны, способ передачи нашей культуры, нашего образа жизни во внешний мир. С помощью умной миграционной политики мы можем расширять экономические и культурные связи с соседями. А если политика будет неумной, то и соседей отпугнём, и свой кадровый голод только усилим.