Чтобы защитить детей от террористов вокруг образовательных учреждений по всей России начали вырастать заборы. Почему это лишь устранение симптомов, а не лечение и что можно сделать, чтобы трагедии не повторялись — в материале Inkazan. Антитеррористические меры работают против родителей После трагедии 11 мая 2021 года школы Казани обнесли двухметровыми заборами. На 60 образовательных учреждений города тогда потратили 199,3 млн рублей, еще 1,1 млрд — на охрану. Теперь родители не могут попасть ни в саму школу, ни на ее территорию. Во всей этой панике, когда казалось, что защитить детей никто не может, заборы должны были создать ощущение хоть какой-то безопасности, а создало лишь массу неудобств. «В начальной школе меня приходили встречать папа или бабушка — они заходили в школу, и на первом этаже спокойно ждали. Год назад открылась новая школа на Сибгата Хакима — зима, снег, слякоть. Я смотрю, а бабушки и дедушки, точно такие же, как в свое время, встречали меня, стоят под этим снегом и ждут своих первоклашек. И зайти под какой-то навес — даже не в помещение, в тепло — они не могут», — говорит житель Казани Михаил С. Генеральный директор юридической компании «Группа-А» Георгий Габолаев говорит: школы вправе ограничивать вход родителей на территорию. Согласно Федеральным законам «О защите прав потребителей» и «Об образовании в РФ», образовательные учреждения обеспечивают безопасность обучающихся. Введение пропускного режима регламентируется локальными актами школы. Тем не менее, подчеркивает юрист, школа не может полностью запретить родителям вход, если у них есть законные основания, например, участие в собрании, посещение ребенка по уважительной причине. Требование предварительного согласования — формально законное, но не должно превращаться в абсолютный барьер. Безопасность — это дорого По словам собственника и руководителя охранной группы «Амега» Альберта Галкина, допуск любого взрослого человека только по предварительному согласованию, а, в идеале, еще и в сопровождении сотрудника охраны до нужного кабинета и назад — достаточно действенная мера. Другой вопрос — как пресекается попытка входа несогласованного прохода в здание. «Если на входе пенсионерка в форме и простейшая вертушка-турникет, то остановить потенциального злоумышленника просто невозможно. Если установлена шлюзовая система или тамбур, охранник более-менее подготовлен, а под рукой „тревожная кнопка“ и возможность с поста заблокировать все металлические входные двери и рольставни на окнах, тогда шансы есть», — говорит Галкин. Напомним, в 2022 году в сеть попали объявления по набору женщин и мужчин от 35 до 65 лет для работы охранниками в детские сады Татарстана. Сотрудников искали для учреждений Зеленодольска, Айши, Васильево, Больших Ключей и Раифа. Идеальной системой, по мнению эксперта, служит первый КПП еще на входе на территорию учебного заведения с системой контроля входа и системой оповещения. В случае нападения охранник должен успеть подать сигнал тревоги и максимально замедлить вход на территорию объекта. При профессиональном нападении охранник вряд ли останется в живых, но успеет предупредить своего коллегу в здании. У того должна быть возможность моментально заблокировать все входные окна и двери. Только стоимость подобной системы безопасности может измеряться даже не миллионами и закладывать ее необходимо еще при проектировании зданий объектов образования. «Вряд ли это реализуемо. Возможно таким образом оснастят какие-нибудь показательные объекты или частные учреждения образования. Но о массовом подходе, по моему мнению, не приходится даже мечтать», — отмечает эксперт. «Для этих ненормальных важно признание»: что писали террористы перед нападениями Михаил С. уверен: если человек что-то замыслит, то его не остановит никакой забор, и работать надо, предупреждая сами нападения на школы. Поскольку случаи скулшутинга единичные, их организаторов возможно отслеживать в социальных сетях. «Для этих ненормальных людей важно признание. Так или иначе они выходят в публичное поле и делают заявления. И вот их надо искать. На это деньги надо тратить, а не на заборы» — говорит мужчина. О том, что для большинства стрелков это своеобразный метод прославиться и записать свое имя в историю говорила после нападения Ильназа Галявиева на гимназию №175 в Казани вице-президент Российского фонда мира Елена Сутормина. Преступники действительно не скрывали своих помыслов. У Галявиева был Telegram-канал, где он называл себя богом и писал человеконенавистнические посты. Основатель мессенджера Павел Дуров рассказал, что канал был создан в день нападения на гимназию — 11 мая. Однако в Интернете опубликованы скриншоты, сообщения на которых датируются 6 мая. Вот что Галявиев писал в тот день. «Я как бог хочу, чтобы все признали себя моими рабами. Вы должны делать абсолютно всё, что я захочу. Я хочу, чтобы каждый из вас убил более 10 и сам ****. В мире не должно остаться живности, это ошибка вселенной. Я явился в этот мир в облике человека, чтобы избавиться от всех вас». А уже утром 11 мая в канале появилось недвусмысленное сообщение: «Сегодня я убью огромное количество биомусора и застрелюсь». Пермский стрелок Тимур Бекмансуров за час до происшествия опубликовал на своей странице «Вконтакте» большое письмо, в котором попытался объяснить, зачем он устроил в вузе стрельбу, и рассказал, как готовился к массовому убийству. Вот некоторые выдержки: «Думал об этом давно, шли годы и я понял, что настал час сделать то о чём я мечтал. С середины 10 класса начал откладывать деньги на покупку огнестрельного оружия или же в случае неудачи в его приобретении, деньги были бы использованы для получения водительских прав категории В1. Для меня не имело значение как я это сделаю, буду ли использовать оружие или машину, а возможно и бомбу с ножом». «Гнев переполняет меня, я хочу разрушить все на своем пути, оставить в этом мире как можно больше боли, те кого я не смогу убить, навсегда запомнят этот день. Я терпел всех людей вокруг себя все эти годы, лишь ради этого момента. Я смогу почувствовать себя живым хотя бы в эти 10 минут». Никто не помешал им осуществить план. В атмосфере паники и страха родители требуют незамедлительных решений. Государственный механизм идет по пути наименьшего сопротивления и ставит заборы, создавая вид бурной деятельности. Это успокаивает общественность, но на деле мало что меняет в долгосрочной перспективе.
