Иван Грозный и Симеон Бекбулатович — два царя на троне (полный разбор загадки)
Иван Грозный и Симеон Бекбулатович — два царя на троне (полный разбор загадки)
Продолжим, пожалуй. Прошлой статьей скучно и нудно аффтар пытался найти в безумном (вроде бы) поступке первого русского царя какие-то рациональные мотивы. Немыслимого для любого государя решения: передать трон, пусть и во временное пользование, чужому человеку. Не сыну-соправителю, не любимому племяннику-кровинушке, брату или дяде всесильному.
Не уступить (по завещанию) право повелевать своим народом соседнему коллеге-монарху, поскольку с наследниками не задалось. Нет… именно взять неведому зверушку. Не пойми откуда. Отдать самую огромную державу европскую… безвестному юноше-татарину.
Справка: Симеон Бекбулатович, касимовский «царь», глава вассального Москве Касимовского удельного княжества. Чингизид самой высокой пробы, имел династические права на почти любой Улус бывшей Монгольской Империи. В 1573 году крестился, принял имя Симеон, в 1575-ом был «посажен» Иоанном IV Васильевичем на престол в статусе «Великий князь всея Руси». Сам Грозный стал именоваться просто Князем Московским. В 1576 году Симеон был «сведен» с великокняжеского престола, получил в удельное княжение Тверь и Торжок.
Загадочное «царствование» Симеона (в течении неполного года) остается одной из самых трудных загадок русской истории. Некоторые историки считали это «политическим маскарадом» окончания опричнины и фарсом (Ключевский и Платонов). Аналогии пытались искать в литературном памятнике «Повесть о Варлааме и Иоасафе», в практике соправителей. Или в династических притязаниях царевичей-чингизидов на титул Великих князей Руси.
Операцию «Преемник» можно рассматривать, как попытку Ивана Грозного выдвинуть свою кандидатуру на пустующий польский престол, так завершить неудачную Ливонскую войну. Серьезно стоит подумать над психологическими травмами Грозного: рецидивом опричнины или замыслом анти-опричнины.
Как рекомендует всегда уважаемый Читатель канала (Артем, жму лапу!): можно искать материальную выгоду. Тогда цель Иоанна Васильевича проста. Он изящно списал долги государства, переложил финансовые непопулярные решения на «царствующую куклу».
Наследие татарское…
Осенью 1575 года в Успенском соборе Кремля был торжественно коронован Великим князем всея Руси крещеный татарский хан Симеон (Саин-Булат) Бекбулатович. Иван Грозный стал именоваться ... князем Иваном Васильевичем Московским. Убойное сообщение Пискаревского летописца:
«...Он ездил просто, что бояре, а зимою возница в оглоблех... А как приедет к великому князю Симеону, и сядет, далеко, как и бояря, а Симеон князь велики сядет в царьском месте».
Маскарад маскарадом, но огромная часть страны жила вне этой мистификации. Юридически Россия была разделена на две части, вроде бы. Было Великое княжение Симеона Бекбулатовича. И — был «удел» князя Ивана Московского. Но в землях преимущественно инородческих (присоединенные татарские ханства и прочие, с нерусским населением) словно не существовало: ни Великого князя Симеона, ни князя Ивана Московского. Все вершилось именем «царя и великого князя Ивана Васильевича всеа Русии».
Волхвы?
Пискаревский летописец категоричен в объяснении, использует противоречивые слухи, наводнившие тогда Русь. В одних отражен страх Грозного перед предсказаниями волхвов, напророчивших в тот год «московскому царю смерть». Другие считали, что государство проверяли на «вшивость»: будто царь «искушал люди, что молва будет в людех про то».
Если над пророчествами можно размыслить, то вторую часть «молвы» предложу снести на помойку. Именно таким представляли себе современники личность и нрав царя Иоанна? Он был готов на такую крупномасштабную аферу, как отказ от трона? Чтобы услышать «что люди говорят», поименно узнать имена злопыхателей? Простите… так система не работает. Особенно у Грозного царя.
Если копнуть психологию и учитывая запредельный мистицизм Иоанна Васильевича, готов в первый вариант сплетен поверить. Больше доверия к Пискаревскому летописцу, поскольку такая молва народная обязательно была популярна. В колдунов, волхвов, чародеев и предсказателей в те времена верили безоговорочно. Особенно во времена кризисов и реформ. Ладно бы, темный и невежественный простолюдин… «Дела о ведунах» заводились на самых верхних этажах власти.
При Федоре Ивановиче обвинили «в добывании колдунов» родственников последней жены царя Ивана из рода Нагих. Они хотели узнать, «сколь долговечен царь Федор». Но не суть, мудрый Иоанн Васильевич и тут соломки подстелил. Даже если всерьез принял предсказание о смерти «московского царя», то царя… не оставил в государстве. Симеона Бекбулатовича назначил всего-то «Великим князем всея Руси». Сам скромно переехал на Неглинную в статусе «московского князя». Приди в Москву в тот год старуха с косой по разнарядке, удивилась бы крепко. Не было «московского царя» на Руси, хоть обыщись. Тонко задумано, моё почтение.
Царское самолюбие…
Что там великий Пушкин о Борисе Годунове начертал? «Лукавый раб, татарин, зять Малюты»? Правда лишь отчасти. Последний татарин в роду Годуновых умер за двести лет до рождения «царя Бориса». Уж кто был ордынцем чистопородным, так это Симеон Бекбулатович. Мало того, что татарин. Так до последнего — и мусульманин, по имени Саин-Булат. Отца звали — Бек-Булат, это был один из наиболее знатных (по праву крови) чингизидов. Прямой потомок ханов Золотой Орды, внук Ахмата, крепко обмишурившегося на Угре-реке. Поищем корни «двоецарствования» тут.
В 1558 году Иоанн IV пригласил на службу татарского царевича Бек-Булата. Тот прибыл из Ногайской Орды, лямку тянул честно и всем клятвам был верен. Поговаривают некоторые исследователи: русский царь так хотел потешить свое самолюбие. А что… Ему кланяется, лямку государевой службы тянет потомок Тех Самых. Которые две с половиной сотни лет измывались всячески на предками Грозного, Рюриковичами. Вариант с противопоставлением «рода Булатов» крымским Гиреям тоже логично смотрится. Любой пастух в Степи скажет: последние — прямым потомкам Тимур-Мелика в подметки не годятся…
Немного сложной политики.
Бек-Булат в 1563 году участвовал в военном походе под Смоленск, в 1566 году его уже нет в живых, «голову положил на государевой службе». По традиции нерушимой, сын подхватил саблю отца, продолжил исполнять семейную клятву верности. В официальных документах именовался «астраханским царевичем». Буквально за год-полтора Саин-Булат делает головокружительную карьеру, Иван Грозный назначает его касимовским ханом. Пару слов об этом интересном анклаве.
Касимов — небольшой городок на Оке, раньше звался Городец-Мещерский. Переименован в честь казанского царевича Касима, пришедшего добровольно под руку Великого князя Василия III около 1452 года. Со времен Дмитрия Донского и его деда Иваны Калиты золотоордынцы переходят на русскую службу весьма охотно. По самым разным причинам: от корыстных — до религиозных и династических. «Перебежчиков» наделяют щедро землями.
Татарский царевич Кайбула владел Юрьевом, Дербыш-Алей — Звенигородом, Ибака — Сурожиком. Но! Касимовское ханство — особый случай. Оно являлось анклавом ислама в составе Московского Княжества (потом Царства), «басурманский закон» был тут неприкосновенен. Как попы не старались безобразие прекратить, их непременно осаживали. Работал хитрый государственный интерес Великих князей.
Они постоянно напоминали всевозможным Ордам, крымчакам, туркам и прочим «ревнителям мусульман»: не волнуйтесь о судьбе своих единоверцев, никто их не притесняет. Приезжайте в Касимов, убедитесь. Приезжали… вздыхали. Ханство было сильным, боевым, богатым. Касимовские ханы пользовались уважением и почетом при великокняжеском дворе. Считались московскими служилыми людьми высшего разряда, само ханство было — своеобразным поместным окладом. Очень щедрым.
Саин-Булата начали в актах и разрядных книгах именовать «царем касимовским». Он первым удостоился столь высокого титула, до него писали «царевичи». Вершиной карьеры стал титул «слуга государев», что в новой реальности политической (после венчания Иоанна IV на царство) сделало всех остальных в государстве (по отношению к царскому двору и ближникам Грозного) … «холопами». Невзирая на знатность и толщину родословных.
Итак, осень 1575 года. «Слуга государев», первый среди равных, женатый на дочери бывшего руководители «земщины» — княгине Мстиславской, «касимовский царь» Симеон Бекбулатович неожиданно для всех становится царем «Третьего Рима». Что подумали современники, сумевшие выжить среди опричнины? Правильно, со страхом вспомнили события десятилетней давности тут же. Очередная изуверская шутка Грозного царя. Царская игра «в отречения» была хорошо знакома. В 1567 году с нее началась опричнина.
Готов наполнить наш «наперсток» английский посол Даниил Сильвестр, утверждавший: в беседе с ним, Иоанн IV Васильевич о назначении «преемника» сказал:
«предвидел изменчивое и опасное положение государей и то, что они наравне с нижайшими людьми подвержены переворотам. Преступные и злокозненные поступки наших подданных, которые ропщут и противятся нам за требование верноподданнического повиновения и устрояют измены против нашей особы».
Трон шатался столь сильно? Наверное, да. Летом 1574 года, за год до «рокировки» Иван Грозный готовится бежать в Англию. С тамошней королевой ведется активная переписка, Вологда становится царской сокровищницей, небывалыми темпами строятся корабли… Это логично, обоснованно, реалистично. Только… роль Симеона Бекбулатовича здесь какая? Прикрыть отход, грудью заслонить благодетеля? Судя по источникам, юноша был небывало честным и верным Грозному человеком. Очень может быть…
А больше некого…
Что получаем в предварительном анализе? Иоанн Васильевич напуган, готовится бежать из страны. Внешняя и внутренняя политика развалены, в казне мыши повесились, народ подогрет неудачами войны Ливонской, беспределом опричников. А тут еще борьба за пустой польский престол, враждебное окружение, сожженная крымчаками Москва, Ганза торговлю душит санкциями против Новгорода и Пскова. Дилемма.
Наиболее глубокие исследователи подсказывают: Иван Грозный очень хотел обезопасить себя «новыми внутренними войсками», лично преданной ему гвардией. Опричники обмишурились, запрещены в 1572 году. Где взять новых «силовиков»? Негде. Если не провести реформы, не наделав при этом прежних ошибок. Не взрастить новый «собачий Орден», дать под его защитой вольготно разгуляться татям. Почуявшим безграничную власть.
Формулируем задачу тогда. Имеем царский замысел «генеральной уборки» государства. Анти-опричнину. Ее цель — расправиться со старой гвардией, отделить агнцев от козлищ. Прошение соответствующее подано «царю Симеону», Грозный получает право набирать новых «служилых людей», переписывает их права и обязанности, реформирует собственный «княжий двор».
Версию о патологическом желании Ивана Грозного в очередной раз унизить родовитое боярство (поставив над ним касимовского царя) — выбрасываем. В пресловутом татарстве Симеона Бекбулатовича ничего постыдного не было. Даже для заносчивых и хамоватых московских бояр, князей самой высокой династической пробы. «Потерькой чести» для них было бы возведение на престол им равного. Или какого-то удельного Рюриковича не Московского Дома. Симеон Бекбулатович по родовитости превосходил всех, даже на Грозного царя мог с недобрым прищуром поглядывать…
Записи приемов Иоанна Васильевича у кремлевского психолога не сохранились. Но даже в его раздерганной неурядицами психике не могла возникнуть безумная идея в очередной раз «божиими людишками играть». Такие маскарады с царскими титулами в пороховом погребе под названием «Россия» тех лет… обязательно всеобщий бунт соорудили бы. Боярский и черни, в едином порыве. Сажать на «Великое княжение всея Руси» можно было только очень родовитого «преемника».
Не так много времени прошло со времен «татарских царей» Золотой Орды. Впечаталось в историческую память народа их право повелевать, давать ярлыки Рюриковичам, собирать дань, карать и миловать. Ханы, ведущие свой род от самого Чингиза, были «честными прирожденными царями от царского корени». В государевом родословце 50-х годов XVI века роды астраханских, крымских и казанских царей … шли сразу после родов князей Московского Дома. Вплоть до Петра I официально признавалось: они «честию всех бояр выше».
Выводы пора делать.
Как отношусь к «рокировке», что это было такое? Тонко задуманная, гениально исполненная, полностью контролируемая на всех этапах — государственная программа вывода Московского Царства из тяжелейшего общего кризиса. По пунктам разбираем факты:
- 1. 30 октября 1575 года Иван Грозный пишет Симеону Бекбулатовичу челобитную:
«Государю великому князю Симиону Бекбулатовичу всеа Руси Иванец Васильев с своими детишками, с Ыванцом, да с Федорцом челом бьют».
«Слезница» Иванца Московского милостиво одобрена: во всем государстве Грозному дозволено «людишек перебрать». Перевод: пересмотреть размещение, службу, денежные и поместные оклады всех «служилых людей». В течении года задача выполнена, с корнем выжжены рассадники непонятливой опричнины, набран новый княжий двор. Обновленные внутренние войска мобилизованы, клятвы дают не Симеону. А московскому князю «Иванцу Васильеву».
- 2. Под именем и с гербом Симеона Бекбулатовича выходили государственные указы и пожалования, да. Но… тонкий момент. Все государевы дьяки не отписываются на эту макулатуру. Ответы получает лишь князь Московский Иван Грозный. Он же ведет внешнеполитическую переписку. Знатному татарину заказано что-либо указывать «инородцам». Там государственная машина работает прежней формулой «государя всея Руси Иоанна Васильевича». Симеону не дали распоряжаться государственной казной.
- 3. Юридически… новый «царь» — и не царь вовсе. Осторожный Грозный не стал передавать ему этот титул 1547 года. На престоле Симеон восседал с титулом «Великого князя всея Руси». Его не показывали иностранным послам, их принимал только Иоанн Васильевич.
- 4. Что эта парочка одно дышло тянула, становится понятно в момент «обратной рокировки». Иван Грозный поставил Симеона на царство «по своему соизволению». Как все проблемы утряслись, государственные долги списаны, новая опричнина затачивала сабли… в августе 1576 года прежний государь вернулся на хозяйство. Симеону пожалован титул Великого князя Тверского, даны в кормление Торжок и столица княжества. На секундочку… никто, кроме Ивана Грозного, не имел на Руси тогда великокняжеского титула.
- 5. Политика. Окутав покрывалом тайны операцию «Преемник», Грозный заставил крепко задуматься весь внешний политический контур. Самое высокое происхождение Симеона Бекбулатовича позволяло татарину занять ханские белые войлоки в Казани, Астрахани и Бахчисарае. И дальше на Восток, куда пальцем не ткни. Западу стоило тоже затылок чесать — а не грядет ли новое «нашествие тартар», только теперь под Спасом Нерукотворным? Грозный своим гениальным ходом толсто намекнул: Золотая Орда по-прежнему существует, только главный Улус в ней теперь — Московский.
- 6. Народец тоже провели изящно. Трехвековое подчинение Золотой Орде выработало на Руси стойкое почитание династии Чингисхана. Татарские царевичи при кремлевском дворе считались «честию бояр выше». После неудачной опричнины, воинских поражений… люди ожидали чуда. Они его получили. В лице «доброго царя Симеона». Который породовитее Рюриковичей и вполне способен править «милостиво и добро». Как легендарный Джанибек… почему нет? Народное яростное недовольство политикой Грозного сменилось ожиданием… К тому же новый «царь» в грязи опричнины не был замаран.
А теперь немного человечности. Пара слов восхищения. Верный клятве, данной еще его отцом, бывший татарский царевич испил до дна тяжелую чашу верности слову. Его судьба горькая. Был «касимовским царем», «государевым слугой», ханом и Великим князем всея Руси. Пережил шесть царей и закончил жизнь униженным и ослепленным монахом. Из правоверного мусульманина его сделали православным схимником. Трижды меняли имя. Хотел ли он власти? Ой, сомневаюсь. Но всегда был ею безжалостно настигаем.
Почет и уважение? Да, было такое. Как и смех за спиной, мол «кукла Ванькина». На него рассчитывали все, не решаясь уничтожить или удавить тайком. Грозный царь и его неудачливый сын Феодор, Годунов и Шуйский, Лжедмитрии всех чисел, даже Романовы-Кошкины-Захарьины виды имели. Опасались привоза князем Пожарским слепого схимника из соловецкой ссылки. Не сломался, не предал никого, вытерпел всё… до последней капли. Мир праху…