"Сибиряки вольные и невольные": семья Сериковых - путь из Тамбова в Сибирь.
Интернет-редакция сайта tvtomsk.ru продолжает рассказывать историю заселения Сибири. Сегодня вы познакомитесь с историей Анны Гавриловны Сериковой 1910 года рождения, воспоминания которой полны подробностями о нелегкой судьбе переселенцев. Напомним, проект "Сибиряки вольные и невольные" - совместный проект ГТРК "Томск" и Томского областного краеведческого музея. "Родители мои были родом из Тамбовской губернии, села Завьялово, и жили на одной улице. Мама, Евдокия, вышла замуж в 16 лет. Отец, Гавриил Васильевич Сериков, был старше мамы на семь лет. Правда, регистрировать молодых раньше восемнадцати не разрешали, и надо было в церкви батюшке заплатить, чтобы он повенчал их. Мама (Дунька, как она себя звала) была шустрой и бойкой девушкой. Росла крепкой, подвижной и выглядела старше своих лет, поэтому батюшка при венчании спокойно указал ей восемнадцать. Анна Гавриловна Серикова, 1929 год, август. Село Усть-Куют Бийского уезда. Отец с семьей поехал в Сибирь, когда в семье было уже четверо детей: старший - Григорий, Матрена, братья Петро и Николай. Но прежде отец поездил по России с артелями строителей, железную дорогу строил в Сибири и добрался до города Верного (теперь Алма-Ата). Отец вернулся оттуда и сказал: "Там, земной рай! Всё, всё растет в изобилии! Поедем туда!". Но, когда выписывали путевку в Тамбове, то указали место переселения - селение Чичам Бийского уезда на Алтае. Направили осваивать и разрабатывать земли среди леса и гор Бийской гряды. Власть царская обещала хорошие подъемные деньги всем переселенцам, но с условием, когда они приедут в место назначения по путевке. Переселенцы на барже До Барнаула ехали поездом, а там добирались на подводах. Задержались за Барнаулом в местечке Мызы. Отец хотел заработать на пропитание и подрядился помочь убрать овес местным жителям. Мама была в положении, но вместе со старшими Григорием и Матреной вязала снопы, а отец косил. Здесь-то, на поле, и родилась я. Мама рассказывала нам, как она разрешилась доченькой, а отец сам принимал роды. Соорудил из снопов овса шалаш, сделал от солнца защиту и принял роды. "Родилась под суслоном!" - любил говорить мне отец. Мама недолго отдыхала после родов и снова принялась вязать снопы, а маленькую оставила под повозкой на одеяле. За работу отец получил часть овсом для лошади, а часть - продуктами. Поехали дальше и остановились в деревне Березовой. Стало холодать по ночам, и отец решил на зиму побыть в Березовой. В одном доме встали на квартиру, но не в дом, а в сарай из досок и бревен. По теплу еще отец обмазал стены глиной, соорудил печку посреди комнаты, а двери утеплил крепко. Как никак в семье ребенок был маленький. Первое время мама сидела с детьми, а отец ходил на охоту и рыбалку. Хлеба дома не было, и мама ходила по селу, меняла вещи на хлеб или собирала милостыню. Находились добрые люди, неравнодушные к детям и подавали. О-о-ох! Как трудно тогда пришлось жить и выживать нашей семье! А отец рыбу ловил только на пропитание, зверьков же с охоты обрабатывал и сдавал шкурки в лавку. Там же в лавке брал кое-какие продукты. Так и прожили зиму, потом вторую, когда родилась Груня, младшая из нас сестра... Летом несколько раз отец работал на заготовке леса и строительстве железной дороги. Говорил: "Слава Богу, сила была, иногда в одиночку носил шпалы на загорбке. Другие старались вдвоем, а мне было сподручней нести одному. Десятник приметил усердие, поручил работу с топографом, когда стали укладывать рельсы на шпалы". И так прошла третья, четвертая, пятая зима. И только на шестой год поехали мы в Чичам. После этого отец получил деньги - подъемные для переселенцев от государства. Анна Гавриловна с детьми (Нина, Зина, Валя и Коля). 1945 год, март Как получил "подъемные" царскими деньгами, сразу купил хату, корову, коня, "голову" сахара, коробку масла и другое пропитание, материал для шитва одежды. Осталось только 25 рублей. Пошел он на следующий день в лавку, а там отказались брать царские деньги. Говорят: "Теперь керенские в ходу, а царские - нет!". "Ну, и пусть останутся они на память!", - сказал на это отец. Шла война большевиков. Отец уважал царское правительство. Постоянно выписывал журнал с фотографиями и картинками. Читал, хоть и по складам, и часто вырезал фотографии царя Николая и его семьи. Ставил их в рамки и вешал на стенке в доме своем. После войны с японцами возвращались инвалиды с фронта в деревню и заходили в дом Сериковых. Ругали царя и его власть, закуривали и сигаркой старались прожечь глаза царской семьи на картинках. Отец не выдержал этого издевательства, картинки снял со стенок, вытащил из рамок, свернул и спрятал под крышу дома своего. Туда же спрятал царские двадцать пять рублей. Вскорости дом отцу пришлось продать, так как у него хозяйство было крепким, и его собирались раскулачить, а что сталось с деньгами и картинками царской семьи мало кто знает..." Сын Анны Гавриловны, Николай Иванович Долдин, с женой и внуком Полный текст читайте здесь. Фотографии предоставлены из фондов ТОКМ. Автор проекта - Андрей Ефремов. Добавим, что послушать о "Сибиряках вольных и невольных" можно на "Радио России" и радио "Маяк". Также есть возможность опубликовать свои семейные истории на сайте проекта. Читайте также: "Сибиряки вольные и невольные": Владимир Иванов, поселок Вертикос сайт ГТРК "Томск" присоединился к проекту "Сибиряки вольные и невольные".